Пус Мидун (СИ) - Михаил Рыбка

— Да куда ж тебя денешь, крыса ты пещерная.

— А я тебе еще расскажу кое-чего. Знаешь, что такое время?

— Да. 10 часов. Или 5 часов. Это ‒ время.

Енот, гордо подняв подбородок, изрек:

— Нет, Пус, время ‒ это то, что отдаляет тебя от рождения и приближает к смерти.

Мидун скривился, как он обычно делал, когда не понимал о чем идет речь, или не хотел задумываться об этом.

— Время растягивает тебя по шкале лет, но сжимает тебя, когда дело доходит до радости. Время смеется над тобой, когда ты сам уже смеяться не способен, и потом обманывает тебя, заставляя думать, что вместе с тобой оно остановится. А ты потом смотришь, а оно не останавливается.  И не замечает никто того, что остановился ты. И не знаешь, и не думаешь, что там, за окном время шевелит весь мир, которому плевать на тебя.

Мидун засобирался к выходу.

— Чумазый, ты когда пьяный такую ерунду начинаешь нести...

— Я не употреблял! ‒ перебил кота друг.

— … но когда трезвый, то тебя понять вообще невозможно, ‒ закончил тот свою мысль.

Чумазый ничего не ответил, только помолчал пару минут и подался в свою кладовую, откуда вынес что-то круглое, обмотанное старым тряпьем.

— С Днем Рождения тебя, Пус.

Кот навострил уши.

— С чем?

— С днем Рождения, говорю. Это тебе вот, подарок.

Кот оторопел и принял из лап енота сверток.

— А почему ты решил, что у меня сегодня День Рождения?

— А когда он у тебя?

Пус замялся. Он на самом деле не знал, когда у него День Рождения.

— Так почему бы и не сегодня? ‒ енот уставился на него своей прокопченной мордой.

Мидун развернул тряпье и увидел простой круглый камешек, которых вокруг валялись тысячи.

— Ааа... Камень... Надо же, а я как раз хотел себе такой!

— Да, Пус?! А я знал! Ну, можешь не благодарить, это от всего сердца, от всего моего предынфарктного сердца!

Кот спрятал подарок в карман жилетки и пробурчал:

— Спасибо, друг мой дорогой. Жди ночью в гости, зайду.

Вскоре кот шагал мимо зигзагообразных желтых полос на снегу и размышлял, куда ему следует податься дальше. Совсем недалеко жил одинокий старый лев, потерявший свою гриву, хвост и нижнюю челюсть, работая машинистом в местной котельной. Ему однажды приспичило по нужде во время смены и он быстренько сбегал к деревьям. А когда вернулся на пост, то увидел что забыл открутить вентиль сброса давления пара, после чего котельную рвануло так, что льва нашли в сотне метров от того места. С тех пор в поселке не стало отопления, и приходилось топить дровами да навозом. В полусотне шагов дальше от его дома ютилась в маленькой хибарке выдра, которая промышляла тем, что продавала свое ухоженное лоснящееся тело любителям экстравагантных развлечений. Но тут кот самодовольно отметил, что такого развлечения, какое есть у него, нет больше ни у кого.

Пока кот предавался мыслям, лапы сами вынесли его к поселку. Стояло морозное утро. Солнце еще не успело подняться высоко и обрезать тени. Над несколькими домами висел дымок, подгоняемый ленивым ветром. А жителей нигде не было ‒ в такое время лучше сидеть дома и не выпускать нагулянное за ночь тепло.           Коту дышалось легко, грудь сама расширялась, затягивая сладковатый и будто липкий морозный воздух, но в гостях у друга он основательно продрог, сидя на холодном камне. Пус вскоре захотел забраться в тепло, отогреть лапы. Недолго думая, он толкнул первую попавшуюся калитку и ввалился во двор. Кот не тратил времени на разглядывание мелких хозяйственных сооружений, разбросанных на придомовой территории. Впереди в глубоком снегу виднелся домик, к которому даже дорожка не была прочищена. Втягивая носом воздух, кот определил наличие в доме кое-какой еды, которую недавно поставили на плиту. Пахло болотной колбасой, а это редкий деликатес. Мало кто достает ее из кладовых, не имея особого повода. А наличие особого повода почти всегда означает наличие гостей в доме. Впрочем, кота это не пугало. Стараясь не шуметь лишний раз, кот плавно, но быстро, прошел через двор к темным окнам домика и притаился под одним из них. Уши подсказали коту, что в доме только один хозяин, но может, кто-то спит в другой комнате. В чужих шагах, которые он слышал, читалась старческая шаркающая неравномерность ходьбы, и Мидун вспомнил, чей это дом.

Тут жил старый Шакал, давно растерявший зубы и когти в неравных боях с беззащитными слоями населения. Шакал Петрович был известен в своей молодости лихими разъездами на мотоциклах со своими дружками. Частенько они собирались вместе и вдруг срывались в соседние края пить, шуметь и бить морды всем, кто попадется под лапы. А иногда и не утруждали себя выездами, а начинали гулять прямо в своем поселке, ломая сдуру заборы, столбы и зубы. Несколько раз доходило до ножей, и горячие головы начинали выяснять отношения. Беды натворили они много, но родственные связи с волком Кабановым и его покойным отцом всегда помогали Петровичу уйти от ответственности, и через время снова начать буйную деятельность. Но в последнее время он сильно сдал и отошел от дел. Бывшие друзья, которые остались в живых, забыли его на следующий же день и перестали оказывать какую-либо помощь. Расстроенная печень больше не разрешала гулять, как раньше. Сломанные в боях суставы теперь отдавали тянущей болью при любой попытке их согнуть. Клыки сгнили и местами выкрошились, шерсть поредела и свалялась, не зная ухода. Стоило коту лишь мельком заглянуть в дом через окно, как он увидел это увядающее существо, которое пыталось доползти до кипевшего на углях чайника, еле-еле переставляя лапы.

В один прыжок, преодолев расстояние к порогу, Пус Мидун постучал в дверь. Ждать пришлось несколько минут, пока Шакал добрел до двери. Едва послышался звук снятого дверного крючка, как Мидун рванул на себя дверь и еле успел поймать вылетевшего за ней хозяина. Старик потерял равновесие и повис на кошачьей лапе, растерянно шамкая и поглядывая по сторонам. Без особых церемоний кот втолкнул Шакала обратно в дом и захлопнул за собой входную дверь.

Деловитым шагом он быстренько пробежался по дому и оценил, чем богат хозяин. В комнате нашлось пару свертков с сухарями, несколько просроченных консервов из мяса осьминога и пригоршня растаявших сосательных конфеток на газетке на подоконнике. На кухне шипел и плевался кипятком чайник, рядом с ним стоял казанок, обмазанный засохшей кашей. А рядом с ним на третьей конфорке остывала сковорода с разогретой на ней болотной колбасой. Скудная кухонная обстановка довершалась надломленным грязным столом на трех ножках, который был прислонен для устойчивости к стене. На столе стояла большая алюминиевая кружка без ручки, которая позвякивала при каждом шаге топавшего кота.

Шакал поднял голову и выцветшими глазами, когда-то светло-коричневого цвета, уставился на наглого гостя.

— Чего тебя принесло, сволочь? ‒ скривившись, прошипел хозяин.

— В гости зашел. Ты не рад?

— Шел бы ты мимо, ‒ слабым голосом ответил Шакал.

Мидун саркастически улыбнулся.

— Ты совсем дикий стал, Шакал Петрович. С гостями не вежлив. Лежать! ‒ кот толчком лапы швырнул обратно пытавшегося подняться шакала.

— Да ты страх потерял, гроза свалки! Я знаешь, что с тобой сделаю, наркоман ты паршивый? ­‒ Петрович нарочито придал своему голосу оттенок наглости, пытаясь говорить с ухмылкой. Но то, что у старика получилось, выглядело жалко и ни капельки не устрашало. Шакал хрипел и давился слюной, и кот не обратил на его угрозы особого внимания. Вместо этого он обмотал край жилетки вокруг лапы и снял с плиты раскаленный чайник.

— Сделай что-нибудь! ‒ сказал Пус и плеснул кипятком на спину Шакала.

Едва ли с улицы кто-то расслышал утонувший в хрипоте визг когда-то первого хулигана всего поселка. Через несколько минут Шакал перестал орать, не имея больше сил на крики. Его спина превратилась в один большой вздувшийся красный волдырь, куда кот вскоре поставил горячую сковороду, сняв с нее колбасу. Раздалось тихое шипение, но вместо того, чтобы снова заорать, Шакал дернулся и потерял сознание.

Вскоре он пришел в себя и обнаружил, что лежит на столе в комнате, его голова свесилась вниз, и под ней стояло ведерко. Рядом прохаживался кот и о чем-то галдел себе под нос. Шакал слегка подвигал конечностями, чтобы понять привязаны они или нет. Едва завидев движение, кот мигом оказался возле шакала и потуже затянул ремень, которым тот был прихвачен через талию к столу.

— Удобно тебе? ‒ участливо спросил Пус Мидун.

— Чего ты от меня хочешь?.. ‒ гримаса боли перекосила морду шакала.

— Да много не возьму, не переживай. Убью, да и только. И колбасу заберу. И консервы другу отнесу.

— Зачем это?.. ‒ выдохнул тот.

— Ну как, друг ведь голодный! ‒ Пус пошел снимать вновь закипевший чайник. ‒ Я сейчас, не уходи никуда.

— Вот падаль дрянная... ‒ бормотал привязанный зверь. ‒ Да ты хоть понимаешь, что Кабанов с тобой сделает?..