Кронштадт. Город-крепость. От основания до наших дней - Леонид Ильясович Амирханов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Для прикрытия гавани и каменных построек с сухопутного направления пришлось возводить укрепление в виде «шанца кругом новопостроенных каменных палат». Это укрепление послужило началом центральной крепости.
Вернемся немного назад. Важной вехой Северной войны стал 1714 г. Решив перенести боевые действия подальше от острова Котлин, Петр в конце мая отправил 15 000 человек на 99 галерах в финские шхеры с задачей прорваться к крепости Або (ныне – Турку). Через месяц, добравшись до полуострова Гангут (ныне – Ханко), русские галеры встретили шведский флот. 27 июля 1714 г. русский флот одолел шведов в тяжелейшем сражении, захватив фрегат «Элефант», шесть галер и три шхербота[93].
Эта победа имела огромное значение, став переломным моментом в борьбе со Швецией и обеспечив «окончательный и прочный выход к берегам Балтийского моря.
Тем не менее Петр справедливо считал, что вооружение крепости недостаточно, и в 1719 г. количество орудий на Котлине увеличилось до 450, в том числе и за счет того, что из Москвы доставили 156 орудий. Тогда же на остров Котлин направили 120 артиллеристов из полевой артиллерии и 930 солдат для усиления гарнизона.
Ништадтский мир, закрепивший победное окончание Северной войны, заключен 30 августа 1721 г. Долгожданный мир позволил больше внимания уделять гражданскому строительству, но Петр не забывал и крепости. В декабре 1721-го западнее «Кроншлота» начали строить еще один форт – «Цитадель», позднее получивший имя «Император Петр I». «Сторона форта, обращенная к рейду, состояла из двух бастионных фронтов протяженностью 170,6 м, составляющих тупой угол. На этом укреплении было установлено 106 орудий»[94]. «Цитадель», как и «Новый Кроншлот», построят в 1724 г.
Однако одновременно с фортами и доками надо было озаботиться и строительством собственно города, где могли бы жить люди, служившие и работавшие на острове. Все строения первых лет – казармы, магазины, дома начальства, вельмож, моряков и других, пока малочисленных жителей – деревянные или мазанковые. По мнению авторитетных историков, эти дома ничем не отличались от первых петербургских домов. Подтверждением служит первое на Котлине жилище самого царя: «Этот домик – почти близнец знаменитого домика в Петербурге. Первый отличается только большими размерами»[95].
Первым городским зданием, построенным около 1706 г., стал дом вице-адмирала К. Крюйса. Дальнейшие постройки «возникали сами собой», и к 1710 г. на острове насчитывалось около 80 домов, принадлежавших в основном военным. Для строительства домов был необходим кирпич, поэтому на южном берегу залива и на Котлине основали кирпичные заводы, но работы продвигались очень медленно, так как основная рабочая сила была занята на строительстве гаваней. Так как численность войск постоянно увеличивалась, появилось немало жалоб на тесноту помещений. Например, в 1714 г. капитан командор Шельтинг, остававшийся старшим на острове, «поставил» пришедший батальон «по квартирам только в домах русских матросов и пушкарей, а по домам иноземческим ставить не велел». В результате приходилось жить в тесноте, но далеко не всегда не в обиде. Из приведенной выше цитаты ясно, что на острове было немало и домов, принадлежавших «иноземцам».
Как уже упоминалось, в 1712 г. Петр издал указ о губернских домах: «Объявить шляхетским тысячи домам, купетским лучшим пятистам, средним же стам, рукомесленным всяких дел тысячи домам (из которых половина те, которые заводы имеют, яко кожевенники и проч.), что им жить им на Котлине острове по окончании до сей войны, и даны им будут дворы готовые за их деньги, а шляхетству дворы и земли под деревни (последние без денег) и кой час будет, даст Бог, мир, тотчас будут переведены и для того сказывают заранее, чтоб никаким неведением не отговаривался […] и сей выбор людей надлежит без поманки выбрать под потерянием живота, чести и пожитков, кто недостойных в сей перевод напишет»[96].
4 августа того же года Сенат утвердил список, содержащий 1212 лиц, намеченных к переселению на остров Котлин. Тогда же Сенат объявил: обязать письменно разных частных людей «строить дома на острове Котлине […] жить им на Котлине острове по окончании до сей войны».
Эти указы дали повод доктору исторических наук С.П. Луппову высказать мысль о намерении Петра I перенести на Котлин если не всю столицу, то, во всяком случае, ее центральную часть[97]. Однако надо признать, что это была скорее idee fix, чем реальный проект.
Через два года, 10 марта 1714 г., еще один указ предписывал начать подготовку к возведению на Котлине каменных домов. Предполагалось, что эти губернские дома образуют на южном берегу острова парадную набережную будущего города. В западной части эти расположенные «скобой» дома сформировали площадь, открытую в сторону моря.
Все строившееся на Котлине изначально должно было представлять собой сложный комплекс: крепость, защищавшая столицу, порт, обслуживающий морской и торговый флоты, и город. Голландский посланник Ван дер Гульт докладывал своему правительству: «Государь рассказывал нам свои предположения насчет постройки города на острове. Город этот будет населен только торговыми людьми, все строения предполагаются каменные. Город украсится набережными и мостами вроде Амстердамских. План так обширен, что на исполнение его потребуется много времени»[98]. Гюйссен, автор первого «Описания Санктпетербурга и Кроншлота», говоря о планах Петра вести всю коммерцию через Балтийское море, отмечал: «Он намерен также устроить в Кроншлоте и в С.-Петербурге […] значительное число подвальных кладовых и разных домов и пакгаузов, приспособленных для склада товаров»[99].
Губернские дома на набережной, которая теперь называется Макаровской улицей, начали строить в 1714 г. Счет губернским домам начинался от «Оста», то есть от Июльских ворот. Здания ставились торцом к морю, с тем чтобы они впоследствии примыкали к огромному зданию, фасадом обращенному на юг, со ступенями у подъездов, уходящими в воду. Предполагаемая длина здания составляла 510 м, но при жизни Петра построили не все. Екатерина I распорядилась «лицевого
