Человек-энергия - Морис Лима

Но тут директор Интерплана стукнул кулаком по столу и прорычал:

- И это в тот момент, когда Интерплан добился грандиозного успеха в деле с марсианской контрабандой!.. Нате вам - такая дурацкая история! Да нас просто засмеют! Их необходимо немедленно найти... Вы слышите меня, Мюска, немедленно... Даю вам карт-бланш... В вашем распоряжении любые средства...

Робэн Мюска молча поклонился и вышел. Он ещё не совсем понимал смысл происшедшего, но был убежден, что Мартину и Рене необходимо найти.

Найти любой ценой!

Часть вторая Ловушка

Глава 1

Они не ускользнут от меня...

О! Они полагают, что скрылись. Но они очень примитивно организовали свой побег. Конечно, им удалось сбить с толку охрану и нарушить планы доктора Стива и Робэна Мюска, которые, правду сказать, далеко не глупы...

Но я выше всего этого... Меня невозможно ни обойти, ни обмануть каким-либо способом. Я пришел к мысли - а если я мыслю, то, значит, существую, - что в состоянии понимать мыслеизлучения тех, кто меня интересует.

Конечно, мне достаточно сложно организовывать этот мыслеперехват, да и идет он односторонне. Я нахожусь в положении человека, который слушает радио или смотрит телепередачу. Я проникаю в чужие мысли, но не могу передать свои...

Это заставляет меня страдать. Я сержусь, но все напрасно. Я чувствую, как во мне нарастает гнев и постепенно охватывает все мое существо, не могу сказать "тело", даже если бы оно у меня было... Чувства мои сохранились: я вижу, слышу, дышу и знаю об этом. Но это же мозг в чистом виде! Или какой-то электрический глаз, а может быть, даже радар. Но тем не менее я не просто мозг и не машина.

Я существую, вот и все.

Я являюсь собственной мыслью. И несмотря на это, сохраняю некое впечатление "конечности" происходящего. Должна же существовать какая-то граница, хотя, может быть, и менее грубая, чем у человеческого тела... Я ощущаю себя необыкновенно легким... Состояние такое, как будто я плаваю в аквариуме, наполненном нежной и ласковой водой, где свет и мысль незаметно проникают друг в друга. И хотя я теперь возвышаюсь над миром, в котором рожден, я не могу покинуть то, что мне близко и дорого.

Конечно же, прежде всего я отправился к Мартине.

Я пытался говорить с ней, я звал её, но она меня не слышала, я окутывал её нежной невидимой субстанцией, ласкал таинственными волнами, более легкими, чем фотоны света. Я баюкал её на том, что было теперь моей грудью.

Безрезультатно.

Я задавался вопросом, а не умер ли я? Может, это и случилось со мной в лесу Сенли?

После порыва гнева начались страдания. Потом я попытался все проанализировать и классифицировать. В общем, задействовать тот механизм, который люди называют разумом. "Поразмыслив", я решил использовать другие средства, чтобы добраться сначала до Мартины, а потом и до Рене.

Поскольку я был трансформирован в энергию, в электромагнитный поток, то подумал: а почему бы мне не попытаться оживить изготовленные людьми аппараты или бытовые приборы, созданные для укрощения электрического тока?

Прежде всего я установил, что не являюсь рабом обыкновенного выключателя. Затем выяснил, что дерево, фарфор, стекло, каучук и пластмассы чужды мне. Так же, впрочем, как и ткани. А вот металл, наоборот, неодолимо притягивал меня. Так же, как дружеская мягкая земля или вода, которая стала теперь для меня благословенным убежищем. И тела, в которые незаметно и тайно я мог войти, дрожь которых чувствовал при проникновении...

Это я и проделал у Мартины, довольно, впрочем, неуклюже. Я только напугал её, и все. А затем, страдая от её ужаса, вместо того чтобы бежать навсегда, я вдруг вспомнил о нашей совместной работе в институте. Мы с ней изучали азбуку морзе по методу Воретца. Просто так, учитывая возможность будущих космических путешествий...

И я оживил её бытовую технику. Мартина далеко не глупа, и она, в конце концов поняв, стала записывать мои сигналы-послания. Итак, средство передачи было найдено.

Все испортил этот появившийся не вовремя полицейский.

Меня опять охватил гнев. Однако должен признать, что говорил он обо мне с симпатией. Я чувствовал, что он расположен ко мне, и сконцентрировался на цветном стереотелевизоре. Но опыт, несмотря на все мои усилия, не дал результата, к которому я стремился.

Я понял, что мне абсолютно необходимо обрести первоначальную человеческую форму, стать самим собой и вернуться в мир, к жизни, к Мартине. Я стал искать свои фотографии и различные портреты.

Но, к сожалению, я ещё не мог правильно регулировать свою мощь. Дело кончилось тем, что я пережег все приборы в студии Мартины, а кроме того, слишком рьяно набрасывался на свои изображения, по-идиотски сжигая их одно за другим.

То же самое повторилось и у Рене после напрасных попыток поговорить с ним. У него я даже пережег, уходя, пробки, отчего произошло короткое замыкание. Я вовсе не хотел пугать его, а тем более причинять ему боль. Я просто слишком к нему привязан и пытался привлечь внимание к своему присутствию.

Но все мои старания привели только к тому, что он возбудился и разнервничался.

Исчерпав все возможные аргументы, я сконденсировал в воздухе влагу, ионизировал частицы воздуха и вызвал грозу.

Я спорил сам с собой, в то время как Рене, совершенно обезумев, бегал из комнаты в комнату.

С этим нужно было кончать! Мой дорогой Рене! Могу ли я, твой лучший друг, причинить тебе хоть малейшее зло?! Да ещё по собственной воле?

И все же я сделал это, спровоцировав вокруг тебя этот ужасный феномен... Тогда, решив покончить со всем этим, я излился сильнейшим электрифицированным дождем...

Затем прибыли Робэн Мюска и доктор Стив, а с ними и все прочие. Рене рассказал им, что произошло... Надо заметить, что многое в его рассказе противоречило моему пониманию событий...

И вот теперь они с Мартиной решили бежать...

Мне не составляло труда следовать за ними...

В клинике доктора Стива было совсем другое дело. Даже если бы я захотел вызвать новую грозу, мне это не удалось бы, во всяком случае, она была бы совершенно не эффективной, ибо доктор Стив поставил довольно простую, но надежную систему изоляции. Для меня было опасно соприкасаться с громоотводом или стенами.

Я чувствовал, что в них таится ловушка. Мне кажется, что все мое огромное существо могло бы странным образом поместиться на кончике иглы, а гигантские размеры мгновенно превратились бы в бесконечно малые... Не знаю почему, но это меня пугало.

Необходимо было строго себя контролировать. Слишком поздно я спохватился, что разрушил все свои портреты.

В Интерплане был фильм-расследование, в котором снято место, где все произошло, и есть портреты участников. Я попытался туда проникнуть. Но в моем присутствии часть фильма, где было нужное изображение, просто расплавилась.