Дневник Кассандры - Марина Серова

Понимая, что сопротивление бесполезно, я согласилась, и мы пошли в ванную комнату. Она стала учить меня, как что включается.

Ванная оказалась неменьших размеров, чем все остальные комнаты. Наверное, архитектор, разработавший план этого дома, был человеком с широкими взглядами – или с определенными фобиями, о чем говорил внушающий размер комнат. Пол и стены покрывала темная, почти что черная плитка, и на этом фоне красовалась белоснежная джакузи, сделанная в форме морской раковины. Справа от двери находилась душевая кабина, тоже со всевозможными системами для водного массажа. Когда Диана стала показывать мне, как настраивать джакузи (как будто я никогда не видела ничего подобного!), на меня опять, как и там, на пруду, накатило желание окунуться с головой в теплую воду, прямо сейчас. Объяснив Диане, что я прекрасно умею пользоваться всей этой чудо-техникой, я, оставив набираться ванну, пошла с ней подбирать мне одежду на ближайшие дни.

Когда мы зашли в уже знакомую мне спальню, Диана подошла к большому зеркальному шкафу и спросила меня:

– Сразу давай определимся, во что бы ты хотела переодеться. – Она открыла одну из дверей. За ней оказалось множество полок с аккуратно уложенными вещами.

– Я бы предпочла что-нибудь свободное и легкое, – пояснила я.

– Понятно. Сейчас посмотрим, что мы можем тебе предложить, – сказала Диана, оценивающе посмотрев на меня, наверное, прикидывая, что именно из ее вещей мне больше всего подойдет. – Я так понимаю – юбки и платья мы сразу исключаем из списка. Правильно? – спросила меня Диана, и я была рада ее пониманию, так как мне совсем не хотелось начинать совершать тут дефиле во всех вещах, которые она будет мне предлагать.

– Правильно.

– Значит, остаются брюки.

После нескольких примерок я встала перед зеркалом, остановив свой выбор на светлых брюках широкого покроя и майке, которую называют борцовской, за ее широкие лямки на плечах и большой вырез сзади. Не переодеваясь в свои вещи, я, поблагодарив Диану, пошла в ванную. Джакузи к тому времени уже набралась и сигнализировала об этом звонкой мелодией.

Заперев за собой дверь, я буквально за секунду сбросила с себя одежду и чуть ли не с разбега запрыгнула в ванну. По мере погружения в воду приятная нега окутыла меня. Закрыв глаза, я получала наслаждение от этого процесса, который не только расслаблял мое тело, но и освобождал голову от всевозможных мыслей, словно заставляя меня плыть по течению блаженства. Полностью насладившись спокойной водой, я включила гидромассаж и через какое-то время почувствовала, как мое тело снова наполняется энергией, и, хотя день уже закончился, у меня возникло такое чувство, как будто я только что проснулась и готова свернуть горы. Закончив нежиться в джакузи, я приняла контрастный душ и стала одеваться. Когда я выходила из ванной, то услышала чьи-то голоса внизу и, прислушавшись, поняла, что это Диана рассказывает мужу о сегодняшнем звонке сына. Осторожно ступая, чтобы не мешать их разговору, я прошла в свою розовую комнату. Включив телевизор, я прилегла на кровать и начала переключать каналы, особо не вдаваясь в смысл увиденных программ. Наше сознание, а точнее, память устроена так, что независимо от нашего желания она фиксирует те события, с которыми человек так или иначе был связан когда-то, и неважно, помнит ли он о них сам или нет. Просматривая программы, я спокойно отдыхала, но тут мой взгляд уловил какую-то знакомую картинку. Не придав ей сначала никакого значения, я продолжала переключать каналы, и тут вдруг меня как будто окатили холодной водой: я вспомнила, где уже видела сегодня этот кадр – это же место нашей аварии! Путаясь от волнения в кнопках пульта, я стала искать тот канал, на котором только что показали знакомую мне картинку. Поймав наконец нужный канал, я увидела молодого парня с микрофоном. Глядя прямо на меня с экрана телевизора, он рассказывал о сегодняшней аварии:

– Сегодня на десятом километре трассы Тарасов – Свердлов произошло ДТП. Водитель, не справившись с управлением, вылетел на обочину и на большой скорости врезался в придорожный знак. От полученных травм он скончался на месте. К сожалению, мы прибыли на место происшествия с опозданием, когда здесь уже все убрали, и теперь только осколки стекла и поврежденный знак напоминают о недавней трагедии. Как нам сообщили в центральном отделе ГИБДД, эта авария произошла, как мы уже говорили, по вине водителя, поэтому следствие по этому делу заведено не будет. Напоминаем всем водителям: будьте осторожны на дорогах!

На этом репортаж с места событий закончился, пошел рекламный блок, а я все продолжала смотреть на экран, несмотря на то, что мысли мои были далеко отсюда. Этот репортаж напомнил мне о том, что я собиралась сделать сегодня вечером. Выключив звук, я подошла к двери и, приоткрыв ее, прислушалась к голосам, доносившимся из кухни. Убедившись, что Бариновы увлечены каким-то спором, я, закрыв дверь, набрала номер Павла.

– Алло, Павел. Добрый вечер. Надеюсь, вы меня узнали? Это Евгения.

– Конечно же, я вас узнал. Добрый вечер, Женя, – услышала я сначала удивленный, а потом радостный голос Павла, – честно сказать, не ожидал, что вы можете сами позвонить, но должен вам признаться, что очень этому рад! Неужели вы приняли мое приглашение сходить со мной в кино? – спросил меня Павел игривым тоном.

– А я вам и не отказывала, – подыграла я ему, – я только сказала вам, что я на работе. А вот как освобожусь – обязательно схожу с вами в кинотеатр, если, конечно, ваше предложение к тому времени останется в силе, – ответила я Павлу и попыталась вспомнить, так ли я ему тогда сказала или стараюсь теперь выдать желаемое за действительное? Что же со мной творится? Как услышу его голос, сразу же теряюсь.

– Боюсь даже подумать, что заставило вас позвонить мне, да еще в вечернее время? – спросил Павел, и я автоматически посмотрела на часы. Они показывали без четверти десять.

– А что, вы в это время уже отдыхаете? – улыбнувшись, спросила я Павла.

– Не всегда. Только когда устаю на работе, – уже более серьезным тоном объяснил Павел.

– Я вас надолго не задержу. Павел, у меня к вам только один вопрос, кстати, касающийся непосредственно вашей работы.

– По поводу моего отдыха, Евгения, – к вам это никак не относится. Для вас у меня всегда есть свободное время! Так что вы хотели узнать по поводу моей работы? Неужели с вашим четырехколесным дружком опять что-то случилось?

Напоминание о моем «Фольксвагене» отозвалось во мне щемящим чувством. Я сразу вспомнила не только своего «дружка», но и тетю Милу, и на сердце стало как-то тоскливо. А времени-то прошло всего ничего, какая-то неделя, но вдруг мне захотелось все бросить, уехать из этого чужого дома и оказаться в своей комнате, где все так близко моему сердцу. Сделав три больших вздоха и выдоха, я справилась со своей минутной слабостью и, успокоившись, спросила Павла:

– Вчера к вам на станцию пригоняли белый джип, такой ни с чем не перепутаешь. Я бы хотела знать, кто забирал его после диагностики? У вас же наверняка ведется какой-то журнал, где указываются все данные человека, забравшего ту или иную машину. Я правильно понимаю, Павел?

– Вы все правильно понимаете, Евгения. Только дело в том, что журнал учета посетителей сейчас на станции, и посмотреть, кто забирал интересующий вас джип, я сегодня не смогу. Хотя постойте… Это же машина господина Баринова, банкира, правильно? А его машины всегда пригонял и забирал только один человек: некто Коваль, насколько мне известно, это его личный шофер. Возможно, в этот раз был кто-то другой, но об этом я смогу узнать только завтра, к сожалению. Станция начнет работать в восемь часов, так что где-то в половине девятого я мог бы вам позвонить и сказать, кто точно забирал белый джип. Если вас это устроит, ждите моего звонка, – закончил Павел, как бы прощаясь со мной.

Вначале меня это немного задело, но я трезво оценила все, сказанное им, и спокойным тоном ответила Павлу:

– Спасибо, Павел, завтра я буду ждать вашего звонка. До свидания.

Человек и правда мог устать на работе, но в силу своей воспитанности он продолжал разговаривать со мною, не показывая виду. Поэтому, как бы мне ни хотелось еще поговорить с Павлом, пришлось попрощаться с ним и положить трубку.

Лежа на кровати, в тишине, я пыталась сопоставить все плюсы и минусы, относившиеся к последним событиям. Если тормоза испортил Коваль, то зачем ему это было нужно? Вспоминая, как он привез документы на яхту, я не могла его представить себе в роли какого-то террориста, пытающегося убрать своего хозяина. Вопрос: зачем? Элементарная зависть обычного подчиненного, наблюдавшего за успешной и богатой жизнью банкира и решившего восстановить «справедливость»? Но он не был похож на эдакого «тихого» шофера, который в своей голове вынашивает планы коварного убийства. Он скорее был похож на человека, вполне довольного своей жизнью, спокойно смотревшего на всю окружавшую его роскошь. Да и спецслужбы не стали бы нанимать подобного человека для ликвидации банкира. Такой подчиненный мало того что не согласится, он еще и сразу побежит к своему хозяину и обо всем ему расскажет. Нет, он здесь ни при чем. У Коваля нет никакого мотива, чтобы убить Баринова самому или участвовать как-то в его убийстве. Тем более, если завтра выяснится, что это не он забирал машину. «Хватить строить версии на пустом месте, а то так можно заподозрить кого угодно, даже самого Баринова», – решила я и, выключив телевизор, уснула.