Дерзкая красота - Ги де Кар

Придя в воскресенье к Сильви, фотограф испытал еще больший шок, чем в тот вечер, когда впервые увидел ее в парике и с толстым слоем косметики на лице. Девушка приняла его в расшитом гладью прозрачном черном пеньюаре, не скрывавшем от глаз ее прелестей. А он-то думал, что после того памятного вечера уже ничто не сможет его поразить! На голове красовался все тот же неизменный парик, а злоупотребление косметикой было доведено до крайнего предела. В таком виде Сильви уже ничем не напоминала любезную продавщицу из модного магазина, зато сильно смахивала на девицу из дома свиданий, ожидающую клиента.

— Как ты меня находишь? — спросила она.

— Н-ну, ты выглядишь довольно необычайно, — обескураженно пробормотал Дэдэ.

— Я хочу, чтобы ты меня сфотографировал именно в этом костюме, — заявила Сильви.

— Ты с ума сошла! — воскликнул он.

— Если ты не согласен, можешь сейчас же уходить вместе со своей аппаратурой! Неужели ты не понимаешь, что я согласилась сниматься лишь для того, чтобы, глядя на эти фотографии, люди могли любоваться моими формами… Разве они хуже того, что выставляют напоказ манекенщицы и фотомодели, которых ты снимаешь для модных журналов? — Щеки Сильви покрылись румянцем гнева, заметным даже под толстым слоем румян.

— Ладно, — пробормотал Дэдэ, принимаясь за установку осветительной аппаратуры, — попытаюсь сделать что-нибудь путное…

— Нет, это должна быть отличная работа! Иначе, как я и говорила, разорву все — и отпечатки и пленки! Ты снимешь меня в разных положениях — во весь рост, сидя нога на ногу и с сигаретой в руке, лежа на диване и, наконец, обнаженной, — выпалила Сильви.

— Тебя — обнаженной? — Дэдэ остолбенел, держа софит на вытянутых руках.

— Да, меня! Почему бы мне не попозировать обнаженной перед объективом? Теперь везде и всюду мелькают обнаженные тела — в театре, на экране, в газетах, на витринах книжных лавок, на альбомах грампластинок… Ты ведь мой лучший друг! Так или нет? — допытывалась Сильви.

— Ты прекрасно знаешь, что это так. — Дэдэ старался не смотреть на Сильви.

— Тогда, будь добр, доставь мне это удовольствие!

— Но уверяю тебя, Сильви, на самом деле я хотел сделать совсем другие снимки. Но раз ты просишь, как ты выразилась, «доставить тебе удовольствие», то можешь ли и ты, в свою очередь, доставить удовольствие мне? — спросил он.

— Какое именно? — насторожилась Сильви.

— Когда я сделаю те снимки, о которых ты просишь, ты снимешь парик, смоешь всю косметику и будешь позировать такой, какая есть на самом деле.

— Обещаю, — сказала Сильви.

Съемка продолжалась долго, очень долго! Сильви принимала все доступные воображению позы и не переставая командовала:

— Сними меня лежащей на кровати! А сейчас в профиль, вполоборота, а также со спины! Ты не находишь, что у меня очень красивый изгиб в области поясницы? Тебя не очень будет шокировать, если я разденусь в твоем присутствии? Я ведь знаю, ваш брат фотограф из журналов мод порядком насмотрелся на обнаженную натуру! А я совсем не дурна в голом виде! Каждая женщина должна знать, как подать свою наготу, потому что именно в наготе наиболее ярко заметна индивидуальность…

Сильви говорила без умолку все время, пока Дэдэ лихорадочно щелкал затвором. Он совершенно преобразился от желания показать, на что он способен, сделать прекрасные, удивительные снимки. Следуя классической методике, он по четыре, пять и шесть раз снимал Сильви в одной и той же позе, чтобы потом выбрать наиболее удачную фотографию. В данном случае слово «поза» было даже неуместно. Оно подходило к неторопливой работе старых фотомастеров, тогда как Дэдэ с необычайной быстротой делал серии снимков почти без ведома модели, полагавшей, что именно она руководит съемкой. Пусть себе Сильви болтает сколько угодно! На пленке запечатлеются не слова, а только то, что успел «схватить» глаз фотографа.

Когда работа с «накрашенной моделью» была завершена, Сильви обеспокоенно спросила:

— Думаешь, ты сделал достаточно снимков?

— Более чем достаточно, и благодаря этому будет из чего выбрать. А теперь умойся, переоденься и сними этот отвратительный парик. Займемся настоящей работой, — сказал Дэдэ.

— Ты считаешь, что мои старания напрасны? — с тревогой спросила Сильви.

— Вовсе нет! Но, на мой взгляд, ты лучше всего получишься, если смоешь всю косметику. Увидишь, — убежденно произнес Дэдэ.

— Ты хочешь, чтобы в другой серии снимков я тоже позировала голой? — задала вопрос Сильви, направляясь в ванную.

— Это ни к чему. Я собираюсь снимать исключительно твое лицо. Оно меня интересует, потому что необычайно выразительно, в нем отражается твоя душа, — сказал Дэдэ.

— Ты глубоко ошибаешься, Андре, если думаешь, что лицо женщины отражает ее мысли, — заметила девушка, стоя на пороге ванной комнаты.

— По крайней мере твое лицо отражает. Могу это доказать. По твоему взгляду, по выражению твоего лица во время фотографирования я понял, почему ты стремилась сняться в самых откровенных позах. — Голос Дэдэ звучал напряженно, выдавая его волнение.

— И почему же? — с любопытством поинтересовалась Сильви.

Дэдэ молчал. Тогда Сильви с вызовом в голосе потребовала:

— Так почему? Говори же!

— То, что я сейчас скажу, тебе, без сомнения, покажется ужасным. Но раз уж ты настаиваешь… Ты хотела сняться обнаженной, чтобы потом использовать эти снимки…

Она ответила с усмешкой:

— Ты не только мастер своего дела, но еще и далеко не глупый человек! Все верно. Если снимки окажутся удачными, я намерена их распространять.

— Где? — Дэдэ не сводил с Сильви взгляда.

— В соответствующих журналах… Они публикуют фотографии только идеальных фигур, тогда как читатель ищет иногда что-нибудь необычное, нестандартное. Например, мои груди… Они ведь волнуют и возбуждают! Да-да, я видела очень похожие на обложке одной книжицы в секс-шопе… Скажи, ты мог бы помочь мне опубликовать эти фотографии? — требовательно спросила Сильви.

— Никогда! — решительно произнес Дэдэ. — Ты становишься нимфоманкой! Я согласился снимать тебя обнаженной только затем, чтобы получить возможность снять тебя такой, какая ты на самом деле.

— А если я откажусь сниматься? — угрожающе спросила она.

— Тогда я уничтожу пленку. — Дэдэ положил руку на крышку фотоаппарата.

— Выходит, мы заключаем что-то вроде сделки? — ухмыльнулась Сильви.

— Называй это как хочешь, — вздохнул фотограф.

— Хорошо. Снимаю парик и иду в ванную смыть косметику. А ты пока налей себе виски… Похоже, это то, что тебе необходимо. Ты побледнел, Андре, — заметила она.