Час героев - Александр Афанасьев

Думитр еще с детства был вовлечен в торговлю живым товаром и в похищения детей для борделей. В одиннадцать лет он принес клятву верности клану, после чего его вместе с матерью отправили в Украину. Украина, наряду с Молдовой, стала отправной точкой в маршрутах, по которым живой товар – девочек от двенадцати до семнадцати, хотя попадались и мальчики – переправляли в Румынию или Польшу, а потом – в публичные дома стран Западной Европы, Северной Африки и Ближнего Востока. Преимуществом Думитра было то, что по меркам правовой системы «цивилизованного» государства он был малолетним и не подлежал уголовной ответственности за содеянное. Сородичи объяснили ему это – и в результате к четырнадцати годам в его послужном списке было не только многочисленное соучастие в похищениях, но и два умышленных убийства.

В то время, когда еще несовершеннолетним Думитр действовал на Украине – на наркорынке Европы произошло что-то вроде переворота. Его совершили албанские дилеры, получив в свое распоряжение на юге Европы несколько сот квадратных километров территории, на которой не действовали никакие законы, кроме круговой поруки. В свое время европейские страны приютили албанских беженцев, бегущих с родной земли от злодеяний сербских фашистов – теперь сформировавшиеся общины албанцев стали наркомафиозными кланами. Круговая порука, звериная жестокость, наличие доступа к армейскому автоматическому оружию, которого на Балканах достаточно, наличие базы Кэмп Бондстил, на которую постоянно приземляются борта из Афганистана, – все это дало албанцам возможность занять и, в ходе ряда жестоких разборок с русскими, итальянцами, цыганами – отстоять европейский наркорынок. Цыгане, во время ряда крупных разборок во Франции и Германии, потеряв убитыми несколько десятков человек, смирились и переключились на торговлю детьми и женщинами, благо на этот их исконный рынок – никто не претендовал. Таким образом, к началу вторжения Думитр по прозвищу Жало – обе свои жертвы в юном возрасте он убил ножом и сейчас таскал нож с собой все время – оказался на самом верху семейной иерархии. В цыганских семьях, чем больше дохода ты приносишь – тем большим авторитетом ты пользуешься. Наверное, так оно и должно быть.

В зону боевых действий он попал очень просто – истратив что-то около семи тысяч евро, он получил документы на себя и на своих сородичей, удостоверяющие его принадлежность к какой-то неправительственной организации, аккредитованной при ООН и занимающейся помощью беженцам в зонах локальных вооруженных конфликтов, в особенности – помощью детям. Еще пару тысяч евро он истратил на то, чтобы получить аккредитацию в гражданской администрации Крыма. Купил две машины, русскую «Ниву», чтобы бензина много не жрала, и этот вот «Шевроле» – для понта, ни один цыган не может без понтов. Там же, на одесском привозе, он купил несколько автоматов Калашникова и патроны к ним.

Специализацией Думитра были несовершеннолетние девочки, которых он отбирал для борделей. Можно было бы и на органы, за детей на органы платили в несколько раз больше – но Думитр не хотел заниматься этим по нескольким причинам. Первая – этим уже занимались другие люди, и за попытку запустить свою ложку в чужую тарелку можно было получить пулю в голову. Вторая – в группах, которые занимались похищением людей на органы – были квалифицированные врачи и какая-то аппаратура, какая именно – Думитр не знал и знать не хотел, врача у него тоже не было – какой врач, когда самый образованный из них окончил семь классов? Наконец, третья причина: для разбора на органы нужно было пересмотреть иногда несколько десятков людей – и при этом не факт, что подойдет хотя бы один из них. А Думитр был ленив, но расчетлив, он рассудил, что массовый товар, пусть и стоящий на порядок дешевле – обогатит его намного быстрее, чем товар штучный. В этом Думитр проявил свои качества предпринимателя.

Сегодня утром он заехал в знакомую комендатуру, чтобы проверить, что наловили этой ночью. Все дети, обнаруженные на улице во время комендантского часа, подлежали задержанию и доставлению в приемник. Там их либо могли выкупить родители – если успевали, либо их выкупали такие вот, как Думитр, либо, если ребенок никого не заинтересовывал – его через несколько дней вышвыривали на улицу, гуляй, мол. Он отобрал трех девочек, старшей из которых на вид было лет шестнадцать, а младшей – лет двенадцать. Старшую бы он не взял, несовершеннолетние девочки шли лучше – но она была блондинкой, а это было редкостью в этих местах, брюнеток здесь гораздо больше. Блондинки шли дороже – ее можно было сторговать на границе тысячи за три евро, в то время как за брюнетку можно было получить две, максимум две с половиной тысячи. За этих трех девочек Думитр заплатил по пятьсот евро... военные совсем обнаглели в последнее время, в прошлом месяце было триста, говорят – какие-то проверки начались, плата за риск. Хотя какая тут плата за риск, это, наверное, проверяющие тоже свой кусок хотят – вот и все. Надо поднимать цены и на границе... меньше, чем за три не отдавать, иначе... бензин, жратва... так и на карман себе не останется.

Перед тем как везти девочек до границы – он решил их «объездить», точно так же, как это делали в его родном шестнадцатом районе Бухареста. На нормальном языке это значило – сломить волю ребенка путем избиения и группового изнасилования. После этого девочку гораздо проще было заставить идти на панель.

Странник не знал, что кричит эта девочка, судя по виду, еще несовершеннолетняя, – но происходящее ему категорически не нравилось, он был родом из той страны, где за подобное полагалось четверть века тюрьмы. Он воевал не первый год и знал, что в зонах локальных конфликтов происходит и не такое... в Сомали, например, были нередки случаи людоедства. Но это происходило на его глазах, у него в руках было оружие, а эти ублюдки были настолько поглощены предвкушением процесса скотского совокупления с девочкой, что не замечали ничего вокруг себя. Ее прижали к запыленному борту внедорожника, и один из бандитов одной рукой отвешивал ей пощечины, другой пытался сорвать с нее трусики. Второй – похотливо глядя на все это, расстегивал штаны.

Он мог бы убить всех четверых, быстро и просто – даже если бы они выставили часового, это им не помогло бы – просто прожили бы на пару секунд дольше, вот и все. Но с трупами и с машиной потом что-то пришлось бы делать... и с этими девочками тоже. Главная заповедь снайпера – не оставлять следов...

Но смотреть на все это... омерзительно.

Он чуть пошевелился, чтобы удобнее было целиться.

Среди бандитов был один, который не был цыганом – он происходил из семьи горных охотников из Трансильвании, родины графа Влада Цепеша по прозвищу Дракула. С детства его учили быть осторожным, и он был осторожным всегда, даже когда все остальные проявляли просто-таки чудеса распущенности и беспечности. Вот и сейчас, краем глаза – движение лучше всего ловится именно боковым зрением – он заметил, как что-то шевельнулось в сотне с гаком метров от них. Это было почти незаметное шевеление, другой бы не обратил на это внимания... мелкий зверек, полевка, вот что это могло быть. Но сын охотника, он и сам был охотником, ходил в горы с отцом, и сейчас он точно понял, что никакая это не полевка.

– Думитр! – предупреждающе крикнул он, поворачиваясь к цели...

Думитр в этот момент занимался довольно-таки сложным, требующим твердой руки делом – одной рукой он держал девочку за горло, прижав ее к борту внедорожника, второй – пытался надеть презерватив, потому что заранее он этим не озаботился, а быть вторым он никак не мог – главарь никогда не бывает вторым, иначе он не главарь. На крик «Думитр!» он никак не отреагировал, просто не успел – не до того было. А потом – было поздно, его словно кувалдой по голове хватило, и больше он ничего не видел, не слышал и не чувствовал...

Его заметили – однозначно заметили, тот бандит, который повернулся и что-то выкрикнул – смотрел прямо на него и тянулся руками к оружию. Молодец... а вот он облажался... чистые подштанники Мэгги. Эти четверо показались ему не опасными, просто вооруженными бандитами – но среди них оказался тот, кто смотрел по сторонам и сумел засечь даже мимолетное движение, и не стал всматриваться... сразу понял, что это такое. Наказывать себя было поздно... три секунды, не более. На первой – красная точка лазерного прицела уперлась в грудь крикнувшего, самого опасного, три пули рванули ткань легкой куртки, повергая бандита наземь. Странник моментально перевел прицел и поразил еще одного, в голову – брызнуло красным, и второй бандит упал... тут без вариантов. Третий попытался заскочить за машину и упал с разбега, грохнувшись всем телом оземь... живые так не падают, так падают только те, у кого моментально отключились все нервные центры. Четвертый – самый опасный – то ли насиловал девочку у машины, то ли только собирался это сделать... как бы то ни было – машина закрывала его практически полностью. Вскочив на ноги, Странник оказался перед стандартной мишенью «террорист с заложником», причем сложной, с площадью перекрытия чуть ли не восемьдесят процентов. Но террорист даже не попытался выстрелить – а вот Странник, которого учили решать подобные ситуации люди из Группы освобождения заложников HRT FBI в Квантико, штат Виргиния, – отработал на все сто. Не переключая переводчик режима огня, он умудрился дать два одиночных выстрела – один из них попал бандиту в основание черепа, второй – чуть выше. Брызнуло красным... на машину, на девочку... оба, и террорист и заложник, исчезли из прицела.