Нестрашная сказка кн2 - Вера Огнева

Резван еще что-то говорил. Но Лекс и Энке уже глухо замолчали, дожидаясь окончания ужина. Иметь дело с бывшим царедворцем вдвойне трудно. Даже если он по сути неплохой человек, выучка свое возьмет.

Резван не сразу, но заметил напряжение и замолчал на полуслове.

- Эх! - хлопнул он ладонью по столу. - Хотел я с вас свой интерес поиметь, да видимо не тягаться мне с парой, где правит ангел, а едет черт.

- Какой интерес? Поясни, уважаемый Резван, - церемонно осведомился Энке.

- Не всех животных увезли на родину. Одна стельная самка осталась. Ее раньше еще подранили. Она болела. Другое дело, что ее кто-то у горцев увел.

- Ну, - поторопил старого знакомца Энке. - Тебе-то что?

Лекс не сомневался, Резван делится секретами не только в знак старой дружбы и совсем не по доброте душевной. Скорее, сообразил, что они все равно узнают правду. Зачем умножать число недругов, тем более - таких как они - особенных?

- Что? Пусть бы рогатые кони жили у меня в лесу, - мечтательно заключил бывший палач.

Эк, куда хватил! Решил, значит, на чужом горбу в Эдем въехать.

- Единороги сами выбирают, где пастись. Только хозяйка может ими распоряжаться, - поставил точку в разговоре Лекс.

Спать разошлись далеко за полночь. О единорогах больше не говорили. Резван, не исключено, жалел о своей откровенности. С него станется, пустить в след Лексу и Энке своих "ребяток". Отыщется единорог, а там видно будет.

2

Гнедой рыл копытом и мотал головой, норовя угодить в лицо. Еще он поддавал крупом и щерил зубы. Ладно, был бы необъезженный, так нет - норов показывал.

Гуго надоело возиться со строптивой скотиной. Коня он купил недавно. Животное прекрасных статей отличалось идеальной черной мастью с синеватым отливом. На ярмарку, которая теперь проводилась четыре раза в год, привезли несколько хороших жеребцов. Королевские конюшни давно нуждались в свежей крови.

Польстился, называется. Жеребец оказался неврастеником. Мало того, что в любой момент мог заартачиться, еще и грыз перекладину в воротцах денника. Одну, полностью изгрызенную, уже пришлось заменить.

На очередной взбрык, Гуго поддал коню каблуками, осадил и спрыгнул, стараясь не подставляться.

- Уводи. Иви смотрел коня?

Грум ловко перехватил повод.

- Смотрел, Ваше Величество. Говорит, либо порченый, либо сильно занянченный. Привыкнет, одумается.

- Что насчет потомства?

- Иви говорит, хорошо бы его отогнать на все лето в табуны.

- Отправляй.

- Не жалко, Ваше Величество?

- Толку от него!

- Прошу, простить! Прошу, простить!

К ним бежал распорядитель конюшен, пылая лихорадочным румянцем на скулах. Его жилистое тело болталось внутри широкого камзола, как карандаш в стакане.

- Все сено в королевстве сгорело? - усмехнулся король.

- Нет, как можно! Ваше величество, господин мэр пожаловали, интересовались, где Вас найти. В очень сильном волнении прибывают.

Конюшенный начальник весьма трепетно относился ко всему, что составляло его службу. Собственно, других Гуго и не держал. Пусть туповат, но кони при нем стали сыты и веселы. Грумы, впрочем, тоже.

- Где он?

- Господин Катан в канцелярии дожидаются.

Король пошел на край поля к приземистому зданию с двумя рядами трибун по краям. По праздникам тут устраивали скачки. Катан мог бы и на поле пройти, да его задержал трепетный распорядитель, убедив не беспокоить короля.

Небо выгнулось нежно голубой чашей. Облака скользили, отсвечивая плоскими донцами. Солнце стояло в зените, но без изнурительной жары. Ночью прошел дождь - из тех холодных отвесных ливней, что прибивают травы к земле и надолго переполняют лесные ручьи. Такой дождь в середине лета - великое благо.

Следовало отправить инспекцию по сельским угодьям. Королевству требовалось все больше и больше провизии. Ярмарки стали регулярными. Соседи охотно покупали зерно. С открытием границ торговля стала постоянной. Не получилось бы так, что запасы распродадут на сторону, а сами зимой останутся ни с чем. Катан предлагал построить в пригороде что-то вроде большого зернохранилища. Имея запас, легче станет регулировать цены.

Мысли приходили простые и нужные. Гуго расстегнул куртку и рубашку. Ветерок охватил разгоряченную грудь. Немного было минут, когда он себя чувствовал, как сейчас - свободным и одновременно занятым до последней минутки. Он делал дело.

Люди много лет оставались предоставленными сами себе. Нищета дошла до той степени, когда соседская корова казалась несметным сокровищем. За кусок хлеба еще не убивали, но уже были к этому готовы. Тогда, в самом начале, в первую очередь следовало накормить, во вторую - обуздать. Последнее давалось труднее первого. Сокровищница оказалась почти пуста, но деньги Гуго нашел. Он объявил свободу ремесел и торговли. Смехотворные налоги, которые оскорбили министра финансов, обернулись каким-никаким потоком в казну. Министра пришлось поменять.

Двор клокотал. Аристократы трудно забывали вольность на грани с анархией. Но - гнулись. А как иначе? Орел распростер лазоревые крыла над королевством! Кто оказался недостаточно гибок, поехал поднимать хозяйство в свои запущенные замки. Кто остался - попривыкли. Пять лет не маленький срок.

Пять лет! Гуго помнил тот день по минутам от мгновения, когда пришел в себя и увидел рядом Тейт.

Все плыло и мутилось, ее лицо волновалось, как отражение в воде. Гуго не знал, жив или уже умер. Сутки в подземелье и знакомство с придворным палачом, привели его на край, за которым начиналось ничто.

У Тейт в глазах плескались слезы, но не было и следа отчаяния. Она сделала все, чтобы Гуго совершил то, что он совершил. Но когда Синий орел устроился на руке, девушка исчезла. Почему? Заблудилась? Отчего тогда не позвала его?

Гуго битый час искал ее по лабиринтам. Сам запутался, вышел на поверхность и направился в парадный зал. Его в любой момент могли опять схватить. Сутки назад его подкараулили у входа в казарму. Сзади на голову накинули мешок, на шею - веревку. Его тащили вдвоем. В подземелье мешок с головы сдернули, но свои лица таки не открыли. Один из них походил на Дамьена. Да и в углу кабинета, где нашли короля и шута мертвыми, валялся колпак палача. А подручный так и пропал.

Явление Гуго с орлом на руке вогнало двор в ступор. Дамы разбегались, кавалеры, впрочем - тоже. Гвардией никто не командовал. Реар ждал, что на него вот-вот кинутся. Двери парадного зала стояли настежь. На подиуме лежало тело, прикрытое до груди траурным покрывалом. Вместо лица - черный ком. Прекрасные волосы королевы потускнели.

Орел на руке заклекотал - это один из приспешников Дамьена кинулся на перерез Реару со шпагой. Но не добежал. Его порыв как бы разбился о невидимую стену. Еще один вытащил оружие из ножен, но так и стоял с ним, не пытаясь пустить в ход. Придворные отхлынули к стенам. Ни короля, ни Дамьена видно не было. Тейт говорила, что Алекс должен отречься. Но для начала его следовало хотя бы найти.