Может быть, найдется там десять? - Владимир Михайлов

– Ладно, пусть мы затратим на дипломатию еще несколько часов, зато все остальное пойдет как по маслу и будет полный порядок – такой, какой должен быть. Я считаю, что самое разумное – идти в Дом Власти. Властительница не откажет нам в приеме – мы, как-никак, тут не последние люди. Введем ее в курс событий, то есть объясним, что капитану грозит опасность и мы спешим ему на выручку, а для этого нам нужен корабль, совсем ненадолго, пусть только доставит нас куда следует, а дальше уж мы сами разберемся. Таково мое мнение. Как считаете?

Выдержав паузу, Гибкая Рука сказал:

– Нет.

– Почему? Что в моем плане плохого?

– Много песка. Он очень неустойчив.

– Объясни нормально.

– Мы не знаем, что известно Ястре о делах капитана. Я уверен, что он ушел без ее ведома и согласия. Женщина, да еще наделенная властью, не отпустит близкого человека неизвестно куда. Они слишком любят знать все. Недаром мой народ не подпускал женщин к мужским делам. Я думаю, что она обижена и зла. А все мы представляем ее характер.

– Может, она и захочет помочь ему, – вмешался Георгий, – но тогда наверняка решит подкрепить нас какими-то силами – отрядит своих горных тарменаров хотя бы. Рыцарь, капитан не сказал ни слова о привлечении каких-то дополнительных сил. Как и о задаче, которую надо решить. Может быть, лишние люди там скорее навредят.

– Питек, твое мнение?

– Это ведь ты говорил с Мастером, Рыцарь. И по твоим словам он совершенно ясно приказал: прибыть немедленно! А начинать переговоры, да еще с женщиной, означает немалую задержку. Потому что она будет размышлять сама, потом консультироваться с советниками, да еще с толкователями звезд. А пока она будет думать, мы станем терять время и психовать, капитан же – там, где он сейчас находится, – переживать, может быть, очень крутые моменты. Да и корабль нас ждать не станет. Так что я – за быстроту исполнения, ничего другого сказать не могу.

– Ясно. Пахарь, твое мудрое слово, а то все отмалчиваешься.

– Да вот обминаюсь в новом теле, Рыцарь, отвык как-то от такой груды мяса и костей. Прощения прошу. А что касательно дела, то я тут успел приглядеться немного, и вот что получается…

Он умолк, словно бы колеблясь или выбирая, что сказать, а о чем лучше умолчать.

– Пахарь!

– Ох, да. Значит, так: первое – к властительнице обращаться незачем, великая тщета получится и ничего более.

– Это еще почему?

– А потому, Рыцарь, что не ее это ковчег… корабль то есть, и люди тоже не ее. А Властелина. Так что тут она нам помочь ничем не в силах – ежели даже очень захочет.

– Не ее? Да откуда ты взял?

– Поглядел внимательно.

– Выходит, – сказал Уве-Йорген, нарушив наступившее молчание, – нам этот корабль не взять?

Георгий пожал плечами:

– Я бы рискнул, если бы капитан не упомянул, что мы нужны ему все пятеро, непременно. Иначе мы ведь Пахаря и тревожить не стали бы, разве не так? А если дать бой – каждый знает, к чему это может привести.

– Воистину, – сказал иеромонах.

– Ну а как же станем мы добираться? Не пешком же!

Рыцарю ответил Питек:

– Я вот сюда последний раз, вот теперь, прибыл, между прочим, не на корабле, а на ВВ. Дело нам не очень знакомое, и были у меня сомнения, но оказалось – удобно, а главное – мгновенно. Правда, станция их – внутри Малого круга, так что топать до нее придется часа два, а то и три. Но зато потом – сразу: тут вошел – там вышел.

– Совет закончен, – подвел итог Рыцарь. – Питек, в голову колонны, раз уж ты дорогу знаешь. Готовы? Шагом марш.

Уходили они от космодрома так же скрытно, как и приближались. Никем не были замечены и никакого беспокойства ни у кого не вызвали.

И на площади, на которой здание ВВ-станции было уже хотя и не полностью, но все же восстановлено, группа появилась через два с четвертью часа.

За минувшие недели облик городского центра изменился: с площади исчез битый кирпич, она освободилась от обломков мебели и домашней утвари, еще недавно устилавших ее; однако бетонные глыбы остались – похоже, убрать их можно было только при помощи машин, да и то – раздробив предварительно на мелкие части. Пока, видимо, у казны на такие действия не хватало ресурсов. Наверное, власти поступали правильно: восстановить транспортные коммуникации было куда важнее, чем привести центр в благообразный вид.

Возможно, такие мысли и мелькнули в голове кого-либо из пятерых членов группы, но, даже мелькнув, не задержались: судьба этого мира, которому немало времени и сил было отдано, больше не заботила экипаж, и единственное, чем эта планета еще могла послужить им, – помочь как можно скорее покинуть свою столицу. Немного. Но и немногое нередко добывается с большим трудом – если достигается вообще.

Внутреннее убранство ВВ-станции составляло приятный контраст с площадью. Все было чисто, аккуратно, спокойно, свежесть покраски говорила о недавно завершившемся ремонте. Но главное – стартовые кабины гостеприимно приглашали своими приоткрытыми дверцами, окошки касс призывно светились, и даже прейскурант услуг на табло в центре зала действовал исправно. В этом пятеро убедились, беспрепятственно проникнув в операционный зал. Собственно, иначе и быть не могло, зал этот, как и вся станция, для того и существует, чтобы в него свободно входили и отправлялись из него куда угодно; однако, даже зная это, члены экипажа, оказавшись внутри, облегченно вздохнули. Уж слишком привычным стало, что за доступ куда угодно приходилось платить риском и жестокостью. С нравами и обычаями мирного времени свыкаешься не сразу.

Итак, вошли. Однако свобода проникновения оказалась, похоже, обманчивой. Видимо, бег предстоял с препятствиями. И первым таким препятствием оказался именно прейскурант. Сперва они собирались миновать его, не уделяя внимания, направиться прямо к кассам. Однако уже беглый взгляд, брошенный Питеком на табло, заставил его затормозить и окликнуть товарищей:

– Стоп, люди. Поглядите-ка!

– Ну, что там? – недовольно откликнулся Уве-Йорген. – Что горит?

– Похоже, что мы, – ответил Питек, не сводя глаз с освещенной плоскости.

Теперь и остальные повернули головы к табло. Светящиеся слова и цифры не обещали вроде бы никаких ужасов, так что оружие могло спокойно оставаться за спиной. Однако оружие вовсе не принадлежит к самым устрашающим явлениям современного мира; есть другие, не столь громогласные, но куда более разрушительные. И вот сейчас…

– Как это вам, а? – поинтересовался Питек, обращаясь ко всем сразу.

Табло было лаконичным, как выстрел, и столь же разящим. Оно гласило: