Омела для Амели - Елизавета Рождественская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я говорила, что люблю тебя? — Амели потёрлась о сухую ладонь.
— Да, но я никогда не устану это слушать.
Получив поцелуй в растрёпанную макушку, Амели выпила какао и побежала собираться. Если поторопиться и быстро организовать разношёрстную толпу, то вполне реально успеть отфотографировать их историю за пару часов. Девушка быстро покидала в сумку необходимые вещи, зависнув взглядом на веточке омелы, лежавшей на рабочем столе. По телу прокатилась мурашечная волна. Их с Кристианом поцелуи всё ещё горели на губах, заставляя последние непроизвольно растягиваться в счастливой улыбке. Головой Амели прекрасно понимала, что роман с этим потрясающим мужчиной — путь в никуда. Понимала, что есть девяносто девять и девять десятых процента вероятности, что она в итоге останется один на один с разбитым сердцем и растоптанной самооценкой, но само сердце отказывалось внимать доводам разума и радостно трепыхалось в груди, вспоминая нежные прикосновения настойчивых губ.
— Не время, — одёрнула себя девушка и аккуратно вложила веточку омелы в книгу, которую всегда таскала с собой. — На счастье…
* * *Два с половиной часа пролетели незаметно, и вскоре Амели уже мчалась в сторону Елисейских полей, взяв с фотографа клятвенное обещание, что он отправит первые снимки ей на почту не позже, чем через два часа.
Беатрис уже ждала её у небольшого антикварного магазинчика, кутаясь в новый палантин.
— Замёрзла? — встревоженно спросила девушка. — Прости, чуть-чуть не уложились…
— Всё замечательно, — улыбнулась женщина. — Просто он невероятно мягкий, так и хочется закутаться. Идём? Потом покажу, что здесь купила.
— Ты успела забежать в антикварный? — засмеялась Амели.
— Обижаешь! — парировала Беатрис. — Я даже не отказала себе в удовольствии поторговаться.
Девушка покачала головой и взяла женщину под руку. Они медленно прогуливались по праздничному городу, совершая небольшие спонтанные покупки и делая забавные фотографии в самых непримечательных местах. Это была ещё одна традиция. Бабушка всегда учила Амели не просто запоминать яркие моменты жизни, но и создавать их. Вот, казалось бы, невзрачная арка во внутренний дворик. Но если ты взял в руки стаканчик тёплого питья и обычный багет в бумажном пакете, встал у неё и громко читаешь шутливое стихотворение, это место навсегда останется в твоём сердце запахом свежеиспечённого хлеба, звонким смехом и ощущением такого простого и такого бесценного счастья.
— Ну что, — Беатрис промокнула губы салфеткой, — полюбуемся ёлкой в Лафайет и домой?
— Да-а, — протянула Амели. — Я уже ног не чувствую.
Квартира встретила уютным теплом. Амели быстро переоделась в любимый кигуруми**, превращающий её в плюшевого котёнка, и побежала помогать на кухне. Вдвоём с бабушкой они быстро сделали лёгкие закуски, достали специи и сухое красное вино для приготовления глинтвейна и накрыли праздничной скатертью небольшой круглый стол.
— Пригласила бы подруг, — заметила Беатрис, раскладывая у тарелок приборы.
— Я и пригласила. Завтра будут у нас в гостях, и мы снова станем много есть и пить, — Амели принесла специальные бокалы для глинтвейна на короткой толстой ножке с ручкой. — Круговорот обжорства в природе.
— Замечательные новости! Значит, завтра я запеку рыбу, — обрадовалась Беатрис.
— Ну я же говорю, — усмехнулась Амели. — Тем более мы обожаем твою рыбу, а значит, остаться налегке, шанса нет.
В этот момент раздалась мягкая трель домофона. Амели и Беатрис удивлённо переглянулись.
— Ты кого-то ждёшь? — спросила девушка.
— Нет, — пожала плечами Беатрис. — Подарок от Франсуа курьер принёс ещё утром. Мы созвонились и договорились встретиться через пару дней. Может, Иветт и Валери решили навестить нас раньше?
— Исключено, они обе уезжают загород к родным, — Амели отряхнула руки и пошла к двери. — Сейчас посмотрим, что за нежданный сюрприз.
Через пару минут девушка открывала дверь курьеру с огромной подарочной коробкой и букетом, в котором причудливым образом сочетались ветки пихты и омелы, шишки, палочки корицы и белые ягодки.
Расписавшись в бланке, она отпустила парнишку и медленно раскрыла небольшую открытку, вложенную в букет.
«С Рождеством, самая уютная девочка на свете. Легенды не врут.
К.»
Сердце радостно скакнуло в груди. Подрагивающими от предвкушения руками девушка открыла коробку, выпуская на волю большой воздушный шар с блёстками внутри. К нему была привязана небольшая бархатная коробочка, в которой лежал потрясающей красоты кулон — буква А, в виде небольшой раздвоенной веточки с крохотными камушками, напоминающими капли росы.
В глазах предательски защипало. Амели закусила губу и повернулась к выглянувшей в коридор бабушке. Та понимающе улыбалась. А вот Амели не понимала ровным счётом ничего. В душе взорвался фейерверк, перед глазами осыпались золотые искры, а в голове будто сработала кнопка «Выкл».
В тишине коридора снова раздался звонок. Словно в тумане, девушка нажала на кнопку домофона и услышала бархатный голос, от звука которого подогнулись колени: «Привет. Впустишь одинокого путника погреться?»
_______________________
*«Волшебная ниточка» — детская игра, заключающаяся в том, что в комнате (или по комнатам) прячут небольшие подарки, привязанные к нити. Идя по ней, распутывая узелки или решая различные головоломки, ребёнок развивает смекалку и получает яркие и положительные эмоции.
** Кигуруми — покрывающие всё тело костюмы в виде животных, героев мультфильмов и других персонажей.
Глава 15
«Проходи…»
Испуганный голос, раздавшийся из динамика, заставил Кристиана усмехнуться. Конечно, Амели его не ждала. Наверное, там собралась вся семья, звучат понятные только им шуточки и разговоры, играет музыка, а в воздухе витают умопомрачительные ароматы традиционных блюд. А тут он… Незнакомец, ворвавшийся в их праздничный уют без приглашения, без подарков и официального знакомства. В ладони, сжимавшие пакет с бутылкой дорогущего вина и коробкой конфет ручной работы, вонзились тысячи адреналиновых иголочек, дыхание сбилось, но Кристиан упорно преодолевал ступеньки. Уже пришёл, уже нажал кнопку домофона и получил однозначный ответ: «Проходи». Оставалось действовать по ситуации и надеяться, что семья Амели не посчитает его наглым зарвавшимся мажором.
