От олигархии к демократии. Книга 2. Под гнетом олигархии - Виталий Глухов

Сегодня наблюдается четкая тенденция, когда жилищный фонд России быстро переходит в категорию ветхого и аварийного. И этот процесс принимает все более угрожающие формы, не смотря на множество государственных программ по переселению граждан из аварийного и ветхого жилья. Очевидно, что усилия власти несоизмеримы с необходимыми затратами в решении этой проблемы. Старение жилищного фонда ставит под угрозу личное благополучие большинства жителей РФ – по данным Росстроя, общий износ основных фондов в ЖКХ составил более 60%, а четверть основных фондов уже полностью отслужила свой срок. Дома рушатся по всей России, что уже становиться нормой жизни. Эксперты полагают, что жилищный фонд России находится в кризисной ситуации, и если не будут приняты меры, то через десять лет страна превратится в руины.

До 1991 г. проблема ветхого жилья решалась путем планового капитального ремонта и посредством строительства и переселения людей в новые дома. Так доля ветхого жилья держалась на уровне 1% (в 1990 г. она составляла 1,3%). Но в ходе реформы, когда чиновничество заботилось только о том, как бы захватить себе побольше государственной собственности, денег в капитальный ремонт почти не вкладывалось, так что стало разрушаться и то жилье, которое при нормальном содержании послужило бы еще не один десяток лет.

Если в 1985 г. было капитально отремонтировано 45 млн. кв. м жилья, а с 1998 г. и поныне масштабы капитального ремонта колеблются на уровне 4 млн. кв. м., то надо полагать, что скоро обрушение домов станет повседневным явлением.

Это вынуждены признавать и сами чиновники. Так, председатель Госстроя РФ Н. Кошман 8 апреля 2003 г. сообщил прессе: «Идет старение жилья. В этом году в состояние ветхого и аварийного жилья перешло 22 миллиона квадратных метров».

13 ноября 2003 г. на Всероссийском совещании председатель Госстроя РФ Н. Кошман сообщил, что «при нормативной потребности в капитальном ремонте 4—5% за год в Ульяновской обл. отремонтировано лишь 0,04% жилищного фонда, в Удмуртской Республике, Алтайском крае, Кировской и Самарской областях – 0,1%, в Сахалинской и Ярославской областях – 0,2%».

Замминистра регионального развития РФ Ю. Тыртышов, который до этой должности занимал в 2004—2006 гг. должность зам. руководителя Росстроя, в своем интервью 5 октября 2006 г. заявил:

«Потребность в капитальном ремонте составляет 144 млн. кв. м. в год при произведенных в 2005 г. 30 млн. кв. м. Кроме того, важно решить проблему недоремонта жилищного фонда, который приводит к ускоренному ветшанию и аварийности жилья».

Необходимо ремонтировать 144 млн. кв. м. жилья в год, а ремонтируется, по словам Тыртышова, – 30 мил. кв. м., хотя статистика показывает, что за 2005 год капитально отремонтировано всего 5,5 мил. кв. м., а не 30 млн.

Даже приукрашивание чиновниками реального положения дел рисует мрачную перспективу нашего будущего. Ставить вопрос о том, что произойдет с домами, которые требуют ремонта, но не ремонтируются, думаю бессмысленно. Это понятно каждому. Ну, а продолжать не замечать этой проблемы, по крайней мере, – безрассудно. Гражданам, как видимо, остается одно – самим осознанно подойти к проблеме, и правдиво оценив ситуацию, приняться за ее решение, чего бы это им не стоило.

Надеяться же на то, что наша власть одумается и начнет решать проблемы ремонта жилищного фонда и отселения из ветхого и аварийного самостоятельно и без нашего участия, бесполезно и вредно.

Ангажированный академик и газета «Известия»

В не столь далекое перестроечное время, когда уже никто не удивлялся изощренности новоявленных бизнесменов, в придумывании способов по обману граждан, появился такой вид бизнеса, как факсимиле на упаковке. Иногда даже и с портретом заверителя. Кто не помнит такого «гаранта» качества, как Довгань?

На упаковках всевозможных товаров стали появляться различные тексты, с заверением о качестве товара, и роспись. Своеобразная разновидность советского знака качества, которая, правда, нисколько не гарантировала само качество товара, но давала подписанту хорошую маржу. Затраты всего лишь на внесение надписи на упаковку, да на фасовку, а получаешь пиар собственной личности и навар от продажи чужого продукта. Дешево, безопасно, так как за качество продукта, в соответствии с законом, отвечает сам производитель, и доходно.

Но ввиду боязни быть узнаваемыми на улице и битыми, так как качество товаров только ухудшалось, данная форма добывания денег сошла почти на нет. Но не совсем, а только в сфере производства продуктов. В области же идеологии она не только не утратила своего значения, но и навербовала множество новых поклонников. Один из характерных тому примеров, интервью директора Института экономики РАН Руслана Гринберга, которое он дал газете «Известия», от 21 сентября 2007 года.

В своем интервью Руслан Гринберг решил завизировать статусом академика качество либеральных идей, надеясь, что ему то поверят, и никто не засомневается в его утверждениях. Ну что же! Это его право. Вот только сами либеральные идеи настолько истерлись, что тут никакого академического статуса не хватит.

Так о чем же нам поведал, Руслан Гринберг? Да все о том, что «Нам свойственно шараханье между «произволом власти» и «властью произвола», что «все успешные попытки догоняющего развития в России реализовывались царями-вурдалаками. Такими, как Иван IV, Петр I, Иосиф Сталин… Все они совершали модернизационные прорывы, если, конечно, не думать, во что они обходились. А истинные либералы и демократы, например Александр Федорович Керенский или Михаил Сергеевич Горбачев, показали, что раскрепощение человека может вести к деградации страны, что «В России есть два типа реформ – симулируемые и неуправляемые. Симулировали мы, например, в 1960—70-е годы. В 90-е начались неуправляемые. Величие Горбачева в том, что он рискнул начать переход к «нормальности», которой у нас никогда не было». Но не будем все валить в одну кучу, а разберем все по порядку.

Вот так все просто. То ли «власть произвола», то ли «произвол власти», и главное никто не виноват. А почему одни могут творить произвол, а другие вынуждены его терпеть, это не дело академика. Ему это и самому, похоже, не понятно. Произвол и все тут.

Ну, а дальше еще необычней. Царями-вурдалаками совершались модернизационные прорывы, а вот «истинные либералы и демократы», раскрепостившие человека привели к деградации.

Совсем не дружит Руслан Гринберг с логикой. Если плохие цари совершили модернизационные прорывы, подняли жизненный уровень и спасли страну, то почему же они плохие? И почему «истинные либералы и демократы, – по мнению Гринберга, – например Александр Федорович Керенский или Михаил Сергеевич Горбачев», то есть хорошие, в соответствии с утверждениями самого же Гринберга, ее довели до развала. В чем их привлекательность? Кому они и чего хорошего сделали? Знает только сам Гринберг.

И уж совсем ни в какие ворота не лезет утверждение Гринберга, что «раскрепощение человека может вести к деградации страны». А было ли раскрепощение человека вообще? Или было предоставление полной свободы грабежа одним и создание условий несвободы для других? Что и привело к такому громадному разрыву между беднейшими слоями населения и кучкой сверхбогатых. Ведь об этом сам Гринберг и говорит:

«… взяв на вооружение ложно понятую концепцию „экономической свободы“, за десять лет рыночных преобразований допустили стремительное обнищание подавляющего большинства населения страны и деградацию ее науки, культуры, образования и здравоохранения».

Вот только все это произошло не в результате неуправляемой реформы, как это пытается нам внушить Гринберг, а самой, что ни наесть управляемой. И управляемой теми людьми, которые и завладели всеми богатствами страны. Так что даже гадать не нужно – кто? А то, что было проделано со страной и ее народами, это и есть, по выражению Гринберга «нормальность», к которой нас вел Горбачев. Хороша «нормальность», когда большинство народа не знает что поесть, так как ничего нет, а мизерная прослойка сверхбогатых, не знает что поесть, так как теряется в выборе.

Но с позиции Гринберга реформы удались, ведь «прилавки-то не сравнить». Но он туже фиксирует лазейку для своего оправдания:

«Это же все – смесь объективных данных и субъективных ощущений». И движемся мы, как утверждает академик, к благосостоянию и свободе, вот только «платить приходится особенно высокую цену за переход к благосостоянию и свободе».

Почему и кому мы должны платить осталось за кадром. А где она свобода и почему вопрос о свободе ставится именно в таком ключе – или свобода или благо, каждый должен, видимо, определить сам.