Вне закона - Андрей Круз

И вообще, должен отметить, что к людям я все же выбрался. Так что свою премию заработал, кто бы что на сей счет не думал.

К причалу пришвартоваться не удалось, свободных мест не было, поэтому просто вытащил лодку на песчаный берег, привязав ее к одному из глубоко забитых в землю кольев. Потом взялся выгружать из нее мешки, причем все под скучающим взглядом какого-то старикана в шляпе с широкими обвисшими полями, сидевшего под навесом, кутаясь в пальто, и курившего дымную и вонючую сигару. Когда я выгрузил все свое имущество и задумчиво оглядывался по сторонам, прикидывая, как и куда это все на себе тащить, старикан окликнул меня:

— Эй, свежий! Могу за три доллара дать тебе тележку для вещей!

— Тележку? — немного озадачился я.

— Довезешь все своем барахло до отеля или куда ты там собираешься, а потом я ее заберу, — пояснил он, поднимаясь на ноги.

— Было бы неплохо. Но я не знаю где отель и куда я вообще иду.

— Если не знаешь куда, иди сперва в отель, — рассудительно сказал старикан, встав выше меня по склону. — Деньги у тебя явно должны быть. А если дашь пятерку вместо трех, то я тебя еще и провожу.

Я подумал о том, что ему так и так бы пришлось провожать меня, раз он собирался забрать потом тележку, но решил не ломать ему бизнес и согласился на пятерку. Пусть заодно покажет что здесь к чему. Хоть и уверен, что доллара за глаза бы хватило.

Тележка оказалась достаточно большой — ящик на высоких колесах, с «П»-образной ручкой. Перевалил все в нее, старик даже сам впрячься хотел, но я его оттолкнул. Не то чтобы из почтения к сединам, а просто нефиг.

Городок оказался деревней, хоть и довольно большой. Упорядоченно выглядел только самый центр, Главная улица, застроенная как раз в классическом американском стиле — деревянные, обшитые досками дома, прижавшиеся боками. Вывески, написанные черной и красной краской на досках: «Сигары Томпсона», «Обувь и одежда», «Гостиница», «Салун „Длинная рука“, рулетка и покер» и даже «Салон для джентльменов», что со слов старикана оказалось борделем — все как положено в вестернах. А я так и подумал, в общем-то. Коновязи и редкие лошади у них. Улицу никто не мостил, под ногами чавкающая грязь и лужи. За передами главной улицы все было куда менее упорядоченно — застраивался городок, похоже, по принципу «кто где успел», так что сами улицы прокладывались стихийно, просто огибая занятые участки. Пахло навозом, уличными сортирами, угольным дымом, людей же было мало — то ли от погоды все прячутся, то ли делом заняты.

Гостиница оказалась в самом дальнем от реки конце Главной улицы. Никакого названия, отель и отель, другого все равно в городке не было. Мы со стариканом дошли до крыльца, возле которого крепкий негр в спецовке сгружал деревянные ящики с телеги, там меня мой спутник и известил:

— Все, пришли, отдавай тележку.

— Без проблем, — кивнул я, протягивая ему пять долларов купюрами по одному. — Как договаривались. Ты мне вот что скажи: в отеле не воруют?

Старикан хмыкнул, посмотрел на меня чуть удивленно, потом кивнул понимающе и сказал:

— Кому сейчас воровать? Навигация почти закончилась, чужих в городе нет.

— А, ну спасибо, — кивнул я, решив принять слова на веру.

Может и не так все и сам старикан придет в комнату ко мне, наивному, и все оттуда радостно вынесет, так разведя меня на доверие, но все же сомневаюсь. Если людей мало, а нравы простые, то воровать точно не должны.

Собрав в кучу все оружие и узлы, я поднялся на крыльцо и толкнул скрипучую дверь.

Внутри гостинца кино напоминала мало. В кино все же как-то попышнее это выглядело, а тут бревенчатые стены с фотографиями в рамочках, на фото, черно-белых, но вполне качественных, какие-то люди и какие-то пейзажи. Стойка просто из струганой доски сколочена, клерк за ней не в атласном жилете, а в свитере грубой вязки, сам виду мрачного, с расплющенным носом и поломанными ушами. Но поздоровался вежливо.

— Комнаты есть? — спросил я сразу.

— Есть, конечно, навигация же закончена, — кивнул он. — Два доллара за ночь без еды или три с едой.

— А с мытьем как?

— Умывальники в каждой комнате, — пожал он плечами.

— А душ?

Он внимательно посмотрел мне в лицо, потом оглядел с ног до головы, чуть ухмыльнулся, разглядев «духовскую» шинель.

— Откуда здесь душам браться? Есть баня во дворе… знаешь, что такое «баня»?

Он так и сказал: «Banya», вполне по-русски прозвучало.

— Знаю. От русских научились, что ли?

— От них, точно, — кивнул он. — Русские и построили. Они здесь часто бывают, вот и ныли все время, пока я не сказал, чтобы сами и строили. Если надо, то тебе ее натопят. Надо?

— Надо, — уверенно сказал я.

Дурацкий вопрос. Две недели по лесу и бани не надо?

— Пять долларов за баню.

Я отсчитал ему двадцать четыре — оплата за три ночи вперед, баня, плюс десятка возвратного депозита. Взамен получил ключ с огромной деревянной грушей с выжженным на ней номером «22».

— Второй этаж, когда уходишь, ключ сюда отдавай, — сказал то ли клерк, то ли хозяин, я так и не понял.

Помочь с барахлом он не предложил, ну и ладно. Зато и вопросов про «где взял» никаких не задавал. Кое-как взвалил и навесил все на себя и пошел по крутой деревянной лестнице, цепляясь сумками за стены и торчащими во все стороны стволами за балясины перил. На мне сейчас, как ни крути, а пять единиц длинноствола висит.

Коридор второго этажа оказался узким, двум людям с трудом разойтись, темным, а еще в нем сильно нафталином пахло. Но ничего, нафталином — это не дерьмом, перетерпим. Дверь в номер была тонкой, на один пинок, и скрипучей, а сама гостиница размерами не поразила. Номеров двадцать в ней, не больше.

Комната, впрочем, оказалась относительно просторной. Видал и больше, естественно, даже в совсем дешевых мотелях, но и эта не самая маленькая. Большая тяжелая кровать, вполне даже двуспальная, дубовый, кажется, двустворчатый шкаф. Вешалка у входа. Половик из мочала, на котором я сразу разулся, чтобы по всей комнате грязь не растаскивать. Подумал, что неплохо было бы домашними тапками обзавестись, пол-то холодный. В дальнем углу чугунная печка, возле нее кучка дров и ведро угля.

Ширма. Заглянул за нее — умывальник системы «Мойдодыр», то есть с бренчащей соской и подставляемым снизу под жестяную раковину ведром для грязной воды. И все это в некоей деревянной тумбочке. Тазик на крючке. Назначение? Понятней понятного, становись в него ногами и мойся.

Туалета нет. То есть вовсе. В коридоре? Потом осенило, подошел к окну, раздвинул закрытые занавески — ну да, вон он, «удобства во дворе», на два посадочных места, если по количеству дверей судить. Выражение «сходить на двор» снова становится по-настоящему актуальным. Играет новыми красками, так сказать.