Кукла и дракон (СИ) - Александра Гром

– Я уже начинаю привыкать к твоей привычке подкрадываться незаметно.

– Ты же дракон.

«И что с того?» – Лера улыбнулась, глядя в зелёные глаза Ника.

– Ты закончил с Тарасовым? – спросила она вслух.

– Да, он посчитал мои ответы исчерпывающими.

– Тогда садись в машину и поехали.

– Кто это был?

Ник кивнул на телефон, который Лера держала в руке. Она не знала, как много слышал Ник, но не стала врать и не собиралась оправдываться.

– Это был друг, – ответила она.

Ник молча обошёл машину. Очевидно, ответ его устроил.

Лера услышала щелчок дверного замка. Она посмотрела на Ника поверх крыши.

– Не хочешь попробовать сесть за руль?

– Ни одно из тестирований не выявило у меня суицидальных наклонностей, – с этими словами Ник сел на пассажирское кресло. Его сумка прекрасно уместилась на коленях.

***

Лере не хотелось повторять опыт утренней поездки в гнетущей тишине, поэтому, сев за руль, она включила плейлист инструментальной музыки. Ник не возразил. Постепенно напряжение отпустило. Лера начала постукивать по рулю большими пальцами в такт переливам пианино и в какой-то момент заметила, что Ник занялся тем же – он отбивал ритм мелодии по сумке.

«Почти идиллия», – подумала Лера с сожалением, поскольку предстояло разрушить этот хрупкий момент – завести разговор об Алексее. Начать она решила издалека.

– Расскажи о себе, – попросила Лера.

Она заготовила аргументы, чтобы объяснить причину интереса, однако они не понадобились. Ник заговорил охотно:

– Родился девятнадцатого сентября девяносто девятого года. Отец и мать погибли, когда мне было восемь. Брат оформил опеку. Вместо жены у него была работа, а я заменил ребёнка.

Ник уставился взглядом в боковое стекло.

– Брат… – Лера решила, что вот он – подходящий момент, но Ник продолжил:

– У нас разница в возрасте – пятнадцать лет. Была.

Лера поняла – момент упущен. Что сказать после такого? «Надо же! Но так-то я знала, что он умер»?

– Он погиб два года назад, – сказал Ник. – Причину смерти так и не удалось установить. К тому моменту я закончил универ. Вместо того, чтобы занять его место в конторе, пошёл в официанты. – Ник усмехнулся – Лера видела отражение в стекле. – Не сразу, конечно, – уточнил он. – Год путешествовал. Как это принято говорить – набирался впечатлений.

Лере требовалось время, чтобы переварить информацию. Процесс шёл плохо, поэтому она решила рассуждать вслух:

– Выходит, перед тобой маячило прекрасное будущее юриста сразу после учёбы. Плюс к этому: ты красавец, умник, спортсмен… Наверняка и подходящая девушка была?

– Девушки, – отозвался Ник. – И все подходящие.

– О! Так ты ещё и дамский угодник!

– Не сказал бы. Бросали всегда меня и всегда с формулировкой «Дело не в тебе, а во мне». Я бы сказал то же самое, расставаясь с человеком, который в чём-то меня не устраивает, но это не смертельно, а я не хочу его обижать.

– И чего же им не хватало в красавце, умнике, спортсмене и блестящем юристе в перспективе?

– Чувств? – Ник пожал плечами. – Поначалу они восхищались моей сдержанностью, но по ходу пьесы достоинство превращалось в недостаток. Увидев тебя, я подумал, что с тобой не нужно притворяться кем-то другим.

«Ты? Сдержанный?» – захотела воскликнуть Лера, но, очевидно, это было бы лишним. В чём-то она понимала бывших Ника. Роль красавца-умника-спортсмена-юриста плохо вязался с Ником, который хохотал, ругался, говорил правду в глаза и совсем нескромно занимался сексом. Ник просто давал «публике» то, что она просила, полагая, что со временем сможет раскрыться. Однако каким бы Ник ни был чутким, за словами, делами и прочей мишурой, которой люди часто сбивают с толку окружающих и из-за которой в итоге делают несчастными себя и окружающих, он мог и не ощутить в партнёршах потребность увидеть в нём что-то ещё – мысли-то он читать не умел. Он держал маску дальше, что приводило к разрыву – ведь «публике» хотелось чувств. Лера могла понять, что Ник устал от этого.

– Мы девочки, порой такие девочки… – пробормотала Лера.

Ник промолчал, и Лера не стала развивать тему, переключившись на первое, что пришло в голову:

– Пять девяток в дате рождения, значит.

– Ты веришь в нумерологию?

Боковым зрением Лера видела, как Ник поднял брови и немного откинулся вбок.

– Нет, – фыркнула Лера, – просто вспомнилось.

– А в бога?

Лера от неожиданности даже повернула голову, чтобы посмотреть с серьёзным ли лицом был задан вопрос.

– С чего ты взял?!

– Ты постоянно чертыхаешься.

– И?

– Метод от противного.

– Противный метод, – пробормотала Лера. – Драконы верят в себя.

– Драконы живут очень долго, – произнёс Ник так, словно это и было объяснением веры драконов в самих себя.

Лера вздохнула.

– Продолжительность жизни у драконов разная.

– Ты прямо-таки кладезь информации, – Ник заёрзал на кресле, насколько позволял ремень безопасности, – и щедро ей со мной делишься. Всё, что я узнаю от тебя невозможно найти в открытых источниках.

Лера подняла правую бровь.

– Если бы авторы открытых источников додумались взять у кого-нибудь из нас интервью, мы бы им всё рассказали, но они почему-то предпочитают опираться на байки, сплетни, собственные наблюдения, которые зачастую приводят к неправильным выводам, а также на написанные людьми древние источники, чья ценность заключается только в их древности.

Ник захохотал.

«Образец сдержанности!» – подумала Лера и нахмурилась. Сейчас был самый неподходящий момент для признания, но тянуть дальше означало отложить разговор.

– Ты пустил жизнь на самотёк после смерти Алексея – это кое о чём говорит. Ты его очень любил, – твёрдым голосом сказала Лера, но потом зачастила: – Очень любил – звучит по-идиотски. Как будто можно любить не очень, или чуть-чуть…

Лера украдкой посмотрела вправо. Ник не выглядел удивлённым, он вообще никаким не выглядел. На соседнем кресле снова появилась кукла.

«Ну, просто отлично!» – Лера крепче сжала руль.

– Прости… – она выдохнула. – Алексей встречался моделью из моего агентстве. Однажды я застала их в конференц-зале.

Ник посмотрел на Леру одним из тех взглядов, когда ни черта непонятно, о чём он думал.

– И что?

Лера пожала плечами.

– И ничего. Попросила убрать за собой и больше не пользоваться служебными помещениями в личных целях. Через месяц он погиб.

Лера замолчала.