Инфернальная команда - Александр Сухов

— Члены королевской семьи плевали с высокой колокольни на всех вместе взятых гильдейских, поскольку при дворе каждого уважающего себя монарха пасется целая банда независимых чародеев, готовых дать отпор любым инсинуациям, направленным против их кормильца. История знает множество войн, спровоцированных Гильдией против неугодных ей монархов, но все они хоть и заканчивались, в конце концов, полной ее победой, являлись, по сути, катастрофой, как для побежденных, так и для победителей, поскольку жертвы с обеих сторон были неоправданно огромными…

— Стоп, Гвен, пока достаточно! — Демон весь расплылся от счастья, будто только что получил долгожданную весточку из родной Преисподней от любимых мамочки и папочки. — Мне кажется, что я понял смысл предсказания.

— Ну и в чем же заключается этот смысл? — с изрядной долей издевки пропищал Мандрагор.

— А ты не язви и прикрой свое хавло, сорняк говорливый!

— Это кто это у нас, разрешите поинтересоваться, сорняк? — Корень вскочил со своего насиженного места и рванул в направлении ухмыляющейся фиксатой физиономии.

Каким геройским подвигом решило свести счеты с жизнью непокорное растение история так и не узнает, поскольку на полпути оно было перехвачено ловкой рукой Гвенлина.

— Все, прекратить взаимные пререкания и оскорбления! — громко объявил во всеуслышание юноша. — Первый, кто организует провокацию в отношении кого-либо из членов нашего братства, будет иметь дело со мной, а точнее с моим кулаком. Желающие имеются? — Желающих не нашлось и малость поостывший Гвен кивнул Шмультику. — Говори, Шмуль, что ты понял из предсказания Нои.

А то, паря, тебе нужно самому стать каким-нибудь королем или, по крайней мере, его зятем. Тогда ты уж точно окажешься вне досягаемости того ущербного морально-правового беспредела, согласно которому тебя в любой момент могут подвесить за шею или полоснуть по ней топориком. Короче, подыскиваем тебе достойную кандидатуру и под венец или как там у вас происходит торжественная сдача в патриархальное рабство особ женского пола, достигших половозрелого возраста. Ты женишься на молоденькой цыпочке голубых кровей и запанибрата именуешь короля папенькой, а тот тебя, соответственно, любимым сыночком. Можно, конечно, замахнуться на вдовствующую императрицу или королеву, но я тебе по дружески не советую этого делать — все вдовы существа достаточно консервативные, ищут именно такого кандидата, чтобы как две капли воды походил на их покойного супруга, даже в том случае, если они грызлись с ним как кошка с собакой. Впрочем, тебе решать — как скажешь, так и будет. Главное, после того, как потомок древнейшего инфернального рода Ши-Муль-Алан-д-Тик осчастливит законным браком своего друга Гвенлина, он получит долгожданную свободу и наконец-то, спустя семьдесят с лишним лет, воссоединится со своей многочисленной родней. О хоум, май свит хоум, как я по тебе соскучился!

— Ты чего, все это серьезно удумал? — Только и мог сказать Гвенлин после пятиминутного осмысления полученной от хитроумного демона информации.

— Серьезнее не бывает, мой дорогой друг, ибо женить тебя на какой-нибудь царской дочке единственный способ спасти твою молодую задницу.

— А что? Идея, на мой взгляд, весьма неплохая. — Магический корень соскочил с дорожного мешка, на который был посажен Гвеном и забегал от волнения взад-вперед. — Ты, Гвенчик, становишься монаршей особой, зубастого отправляем в Преисподнюю, а я — твой лучший друг становлюсь главным советником и смотрителем королевской сокровищницы и кухни.

Шмультик на эти слова Мандрагора отреагировал ехидным смешком и, невзирая на предупреждение Гвена, не удержался от провокационного замечания в адрес амбициозного карьериста.

— Не нужно к бабке-гадалке ходить, чтобы узнать, зачем тебе кухня, но я никак не могу взять в толк, на кой хрен тебе понадобилось становиться еще и смотрителем сокровищницы?

— И не поймешь, по причине врожденной ограниченности, — огрызнулся корень, но все-таки снизошел до ответа на поставленный вопрос: — Для престижу, глупый демон. Кто станет кланяться смотрителю кухни? А перед главным финансистом государства всяк готов в пыли изваляться, даже не корысти ради, а просто так на всякий случай.

— А ты оказывается, не прост, корешок, ох как не прост, — похвалил Мандрагора демон. — Далеко пойдешь.

То-то, знай наших! — Напыжился от гордости будущий министр финансов.

— Чего-то вы, ребята, уж больно размечтались, — поднимаясь со своего места, обратился к приятелям Гвенлин. — Женили меня непонятно на ком. Самые лакомые должности позанимали. Ладно, давайте побыстрее собираться, топать нам до ближайшего брода четыре версты, и еще не менее десяти до ингерландской границы. Что касается твоего предложения, Шмуль, даю обещание хорошенько его обмозговать.

Сборы незамысловатого походного скарба много времени у наших путешественников не заняли. Через четверть часа они уже топали по заливному лугу вверх по течению реки, все дальше и дальше удаляясь от места встречи с загадочными обитателями водной стихии. Конечно же, топали как всегда двое — третий сидел на плече у Гвенлина и витал в облаках радужных мечтаний, мысленно представляя себя то в роли смотрителя королевской кухни, то главным заведующим государственной казны.

Несмотря на проведенную тревожную ночь идти было легко и приятно. Вид бездонного купола небесной сини над головой и бескрайнего изумрудного пространства под ногами вызывал в душе Гвенлина обманчивое ощущение полной свободы. Будто бы на всем белом свете существует лишь небо, земля, река, эта троица таких странных непохожих друг на друга существ и ничего более. Будто они так и будут до конца дней своих спокойно идти куда-то, вдыхая полной грудью свежий пропитанный свободой воздух, наслаждаясь ласкающими слух трелями луговых птиц и лягушачьим кваканьем. Однако это счастливое состояние, очень похожее на транс, продолжалось недолго. Перед внутренним взором юноши вдруг возникло искаженное ненавистью и злобой лицо бывшего учителя из сна, предшествовавшего его ночному пробуждению. Гвен энергично встряхнул головой, чтобы отогнать наваждение, поправил лямки своего заплечного мешка и обратился мыслями к реалиям жизни, а в частности к сомнительному предложению Шмультика, которое с каждым шагом, отдалявшим его от прошлой жизни, начинало казаться молодому человеку все менее и менее сомнительным…

Как и обещал Гвен, к обеду весьма прозрачная граница между королевством Ингерланд и Рангутским Торговым Союзом была успешно преодолена нашими путешественниками. Впрочем, определение «граница» по мнению вечно чем-то недовольного Шмультика никак не подходило для едва заметного поросшего травой и бурьяном рва, вырытого давным-давно по приказу какого-то чересчур мнительного монарха с целью конкретизации местоположения этой самой границы. Его беззаботные наследники ради экономии денежных средств решили похерить патриотическое начинание предка, разумно полагая: охраняй — не охраняй, кому нужно все равно пролезет. В свою очередь, торгаши Рангутского Союза никогда и помыслить не могли о том, что государственную границу на всем ее протяжении необходимо от кого-то защищать (понимай: бесполезно разбазаривать денежки). Поэтому к моменту нашего повествования вся пограничная служба двух сопредельных государств ограничивалась пунктами таможенного досмотра, которые ушлые купцы и прочий народишко, осуществляющий взаимовыгодные торговые отношения, вполне успешно объезжали окольными путями, не платя в казну ни того, ни другого государства ни единого медного гроша.

— Да разве это граница? — Издевательски продолжал куражиться демон. — Где контрольно следовая полоса? Где столбы с натянутой колючей проволокой? Где сами лихие погранцы, и чем же, в конце концов, здесь занимается народ двадцать восьмого мая, когда улицы всех городов, городишек и даже деревень должны запруживать толпы пьяных разновозрастных парней в зеленых фуражках? Скукота!

— Не о том ты толкуешь, Шмуль, — резонно заметил Гвенлин. — Если бы, как ты говоришь, улицы городов запруживали стражники, значит, их было бы много. А если бы их было много, тогда мы не смогли бы так просто пересечь границу. Не так ли?

— Да согласен я, согласен! Ты, Гвен, не обращай на меня внимания — это я так порядка ради ворчу. В одной песне поется; "У широких берегов Амура часовые Родины стоят". Для чего стоят, не знаешь? А для того, чтобы самураи не перешли границу у реки. А здесь не то, что отдельно взятый самурай, целая самурайская армия через границу пропрет буром, и никто не заметит, тогда прощай независимость и суверенитет.

— Не получится, Шмуль, — поспешил опровергнуть пессимистический прогноз демона начитанный Гвенлин. — Пока армия вторжения соберется под знамена полководца, все окрестные соседи об этом узнают и успеют предпринять превентивные меры. К тому же, еще до того, как этот полководец отдаст приказ о мобилизации, его штабные офицеры растрезвонят об этом во всех кабаках и публичных домах, мол, какие мы герои скоро наши копья и мечи напьются вражьей кровушки. Поэтому не переживай мой беспокойный Шмуль — никакой самурай границу по-тихому ни у реки, ни в другом каком месте никогда пересечь не сможет поскольку очень шумный.