Спасение неизбежно Октябрь 2012 - Владлен Щербаков

— Ты что делаиш? – Жуткий акцент не скрывает удивление.

Азиат присел, карие глаза переполнились злобой. После бессонной ночи в голове мало эмоций, если быть точным – одна. Совсем для врача не подходящая по отношению к больному. Боль сняла покрывало наркоза, больной почувствовал животную ненависть. Инстинкт самосохранения подсказал сидеть тихо.

Виталий постарался скрыть дрожь, проводил сестру в лабораторию. Обратно доктор шел мимо притихшего ряда занемогших гастарбайтеров, темные глаза угрюмо провожали широкую спину.

— Эй, ты, доктор! Иди сюда! – В спину воткнулись гортанные звуки.

Полянский обернулся, серые глаза наткнулись на черные злые бусины.

В дверях приемного покоя, как волки в овчарне, крутили головами трое кавказцев. Коренастые, широкоплечие. Мощное туловище на коротких ногах с длинными руками. Небритые, в черной одежде – все как положено. Двое молодых с шапкой черной волос одеты в дорогую, но мешковатую одежду. Постарше выглядел цивилизованнее, молча оценивал обстановку.

— Сюда иди, я сказал! – Молодой чечен шагнул вперед. Его придержал цивилизованный спутник, подошел к доктору. Больные спешно подбирали ноги, опускали глаза.

Полянский с удивлением отметил охватившее его спокойствие. Дрожь в коленях исчезла, эмоции притупились, даже злость сменилась досадой.

— Дорогой, к вам вчера Смирнова привезли. Проводи нас к нему. – Оскалил зубы в улыбке старший чечен.

Как отказать улыбающемуся кавказцу? Незаслуженно обидеть замечательного человека. За обиду нужно резать, рвать зубами.

Правил игры доктор принимать не пожелал.

— Вы его родственники?

Чечен обратился к своим, в гортанных звуках скользило веселье. Кавказцы рассмеялись. Самый молодой ответил за всех:

— Да, слюшай, кровный! Проведать надо.

Уставший мозг соображал вполсилы. Виталий брякнул, что пришло в голову:

— Он умер, примите мои соболезнования.

Кавказцы заклекотали. Старший схватил Полянского за руку, сильные пальцы сжали плечо, брови сошлись к переносице.

— Где тело? Давай показывай! Быстро!

Полянский вырвал руку, на рукаве остались темные пятна.

— Пойдемте со мной! – Виталий прекрасно понимал, что нужно мстителям. Он принимал оглушенного студента, знал обстоятельства подрыва самодельной бомбы.

Чечены колонной шли за доктором, спустились в тусклый подвальный коридор. Низкие потолки, ядовитый глянец зеленых стен, лампы в проволочных абажурах угнетают кавказцев.

Полянский остановился перед железной дверью в конце коридора. Запах формалина усилился.

— Все пойдете? – Полянский рассчитывал на брезгливость непрошенных гостей.

— Все пойдем! – Старший не хотел оставаться один и показал, кто принимает решения.

Виталий пожал плечами, тяжелая дверь распахнулась под его рукой.

В огромной холодной комнате справа до потолка возвышаются два холодильника. Железные шкафы хранили в себе закоченевшие тела мужчин и женщин, детей и стариков. Трупов скапливалось все больше, родственников приходило все меньше. Санитары работали по ночам, невостребованные тела вывозились на кладбища в общественные могилы. Патологоанатомы относились к вскрытиям формально. Механические повреждения, бомжовский вид – опытный взгляд на тело, остается поменять данные, чуть изменить клиническую картину – заключение готово.

Девять цинковых столов, по три в ряд. Часть тел покрыто простынями, часть зияла ребрами из распоротых животов, черные вены ветвились в синих членах. От вида и запаха молодой патлатый чечен закашлялся. Каждый вдох вызывал рвотные позывы. Двое снисходительно заулыбались, потрепали слабака по плечу. Полянский подошел к трупу молодого мужчины с вскрытым черепом. Стол находился в среднем ряду у левой стены. Старший чечен подошел ближе, внимательно рассмотрел тело. В его взгляде Виталий не увидел брезгливости, так мясник смотрит на тушу барана.

— Ты что, коновал, меня за идиота принимаешь? Я столько трупов ваших свиней видел, тебе 10 лет в морге работать! – С чечена мгновенно спала маска цивилизованности. — Он дохлый два дня уже!

Виталий представил его бородатым с ножом в руке над трупом русского солдата. Рука потянулась к скальпелю. Стол с трупом скрыли движение. Доктор рассчитывал на одного при неудачном опознании. Авантюра не удалась.

— Где Смирнов?

Молодой чечен у двери вытащил из‑за спины пистолет. «Травмат», посмотрел в дуло Виталий. С 5 метров выстрел в лицо смертельный. Старший чечен таращил черные глаза на человека в халате, ожидая ответа. Полянский смотрел на пистолет, боковым зрением лихорадочно выверяя траекторию движения руки. Достанет ли скальпель до горла.

Раздался выстрел, голова чечена дернулась в сторону, взметнулись волосы. Рука доктора вонзает скальпель в шею старшего, резким движением режет трахею. Кровь, как из слива стиральной машины, с бульканьем льется из‑под пальцев. Сдавливая перерезанные мышцы, чечен с удивлением смотрит на врага. Полянский также удивленно смотрит на худощавого мужчину, возникшего из коридора. На него также, но умоляюще, с колен смотрит брезгливый молодой кавказец. От страха он обмочился, но конфуз не заметен на черной одежде. Животный страх обнаружился в рвотной массе. Худощавый поморщился, направил пистолет в лицо. Грохот второго выстрела раздался в мертвецкой. Запах пороха намного приятней запаха формалина. Резиновая пуля пробила глазницу. Три патрона – две пули в глаз.

— Я, доктор, за женой пришел, похоронить ее надо. – Юрий Иванович сунул «Макарыч» за пояс, с выжиданием смотрел на Виталия.

— Да, да, конечно, проходите. – Ничего умнее Виталий ответить не смог.

Взгляд разом схватил всю картину: стол с синими телами, чеченец в крови под столом дергает ногами, два тела у двери. Виталий мощно вздохнул. Смесь пороха и формалина слаще амброзии.

— Спасибо! – Полянский улыбнулся.

Доронин подошел ближе:

— Что вы здесь не поделили?

Защитный механизм на экстремальную ситуацию выражался в глупом диалоге. Мужчины слышали себя со стороны, не могли не улыбнуться.

Звук выстрела заставил их присесть. Обернувшись, застали падающее тело молодого чечена с пистолетом в руке, направленным в их сторону. В дверях стоял полицейский. Из табельного ПМ вьется дымок. Дуло направлено на оставшихся в живых.

— Всем лежать! Милиция! – Скороговоркой с татарским акцентом выкрикнул полицейский.

— Так ведь полиция уже!

— Так все уже давно лежат!

Защитный механизм продолжал работать.

— Товарищ капитан, я Вам сейчас все объясню…

— Я не специалист в этой области, Дмитрий Петрович. Тут химическое исследование надо проводить методом тонкослойной хроматографии.

— Исследование мы сейчас произведем. – Дмитрий взял со стола нож, провел лезвием о салфетку. – Гигиена прежде всего. – Напомнил аксиому эксперт.

Грязный ноготь подцепил край скотча. Придерживая ленту, острием ножа Кабанов надорвал пакет в центре липкой отметины. Из плотной массы выступили гранулы бурого вещества. От длительного хранения порошок скатался, но не потерял своих свойств. Дмитрий отложил нож, внимательно оценил цвет и размер комочков. Оплеванная подушка мизинца коснулась порошка. Анализ Кабанов произвел языком.

— Нормальный афганский героин. – Дмитрий сплюнул знакомую горечь, концом скотча заклеил повреждение.

— Не зря старались стало быть. – Равнодушно отметил Семен. Усталый боец скинул амуницию, сидел, подпирая затылком стену.

Кабан посмотрел на свое войско. При переходе к границам цыганского поселка они старались экономить силы. За полгода выживания последний бой не самый трудный, рядовые болезни в экстремальных условиях не проявлялись, но усталость, психическое напряжение требовали разрядки.

— Парни, лимит на подвиги сегодня не исчерпан. – Вождь выдержал паузу. – Необходимо уничтожить запасы спиртного!

Парни заметно оживились. Сухого закона никто не вводил, спирт, водка, вино в отряде имелись. Стабильность и отсутствие потерь в значительной мере объяснились равнодушием бойцов к спиртному. Кабанов пил редко – с возрастом стало мучать жуткое похмелье. Организм принимал разве что небольшие дозы виски. Солодовый напиток в отряде любили все. Несколько месяцев назад кабановцы зачищали от мародеров крупный торговый центр. Зачистка произошла на удивление легко и быстро. Пьяные таджики совершенно потеряли страх, весело носились по залам, стреляя из охотничьих ружей. Смелая тактика себя не оправдала, инородцы были уничтожены. В качестве трофеев победителям досталось несколько ящиков Чивас Ригал 12летней выдержки. Товарищи поровну разделили приз. Несколько раз устраивались попойки для разрядки. Кабанов свою долю положил в сейф, каждый раз трезвым контролировал процесс. На сложившийся момент «живая вода» хранилась только у него.

В пещере продолжались работы по обустройству убежища. В оставшееся время рабочие готовили временное жилье для своих семей, родственников, друзей, товарищей, проживающих в поселке. До заселения убежища бойцы кабановской группы позволили себе проживать в отдельных «нумерах». Комнаты, предназначенные для проживания семьи до 8 человек, располагались по обеим сторонам тоннелей. Усиленные металлическим каркасом тоннели пересекались в помещении, куда спустились бойцы. Большая бетонированная комната на время превратилась в склад одежды и боеприпасов, штаб, столовую, комнату отдыха. Генераторы обеспечивали сохранность продуктов в холодильниках, вентиляция осуществлялась двумя независимыми магистралями, вода поступала в резервуары по пластиковым трубам из цистерн с поверхности. Условия для выживания не самые плохие.