Корейская гейша. История Екатерины Бэйли - Алевтина Рассказова

– А мы хостесс работали. Проверка была, а мы в отелях кто с кем, – отчиталась за всех Ира.

Женщины оказались разговорчивыми, и вечер пролетел незаметно.

В отличие от предыдущего места заточения, кормить нас здесь никто не собирался, – в этом здании кормежка в принципе не была предусмотрена. Ни для кого. Поэтому нам пришлось договариваться с охранниками и через них заказывать еду в соседнем кафе. Так что хорошо, что у всех у нас были с собой деньги. Страшно представить, что было бы, если бы оных у нас не оказалось.

Оставшиеся до перелета домой часы текли раздражающе медленно. Вот хуже всего это: ждать и догонять.

Но рано или поздно все кончается. Наступил день отлета.

Едва войдя в аэропорт, мы обратились к нашим соглядатаям чуть ли не хором:

– Нам нужно деньги поменять: воны на доллары.

Ни в одном обменнике Хабаровска корейскую валюту не принимают и, соответственно, наша просьба была вполне объяснима.

– Нельзя, – вяло отмахнулся кореец.

– Как… нельзя? – растеряно пробормотали мы.

– В России поменяете, – достаточно раздраженно буркнул второй сопровождающий нас полицейский.

– Нет, в России не принимают! Нам здесь нужно поменять, – настаивали мы.

– А мне – все равно! Нельзя! – твердо стоял он на своем.

Ну, все! Их упрямство меня достало, и я бухнула чемоданом об пол:

– Мы никуда не пойдем, пока не поменяем. Хоть волоком нас отсюда тащите!

Вообще-то я редко выхожу из себя, но после всего того, что мы пережили за последнее время, еще и перспектива вместо денег привезти домой никому не нужные «фантики»?! Это уже слишком! Так что сами понимаете, – настроена я была крайне решительно.

Девчонки дружно меня поддержали и так же демонстративно побросали сумки на пол. Охранники грозно на нас посмотрели, но, увидев, что настроены мы решительно, все-таки согласились.

Мы радостно, чуть не вприпрыжку, понеслись за ними, но, подходя к окошку «Обмен валют», затормозили:

– Эй, народ, а как мы бабки поменяем, если нам паспорта еще не отдали? – попыталась уточнить я.

Мы решили еще раз обратиться к охранникам:

– Дайте нам паспорта. Пожа-а-алуйста! На время, только деньги поменять.

– Паспорта вам отдадут в России ваши милиционеры. Давайте деньги сюда, я поменяю, – протянул руку один из них.

Мы быстренько посовещались, но делать-то – нечего. Так что отдали ему всё, запомнив, кто – сколько и стали ждать. Через несколько минут нам принесли доллары и повели на самолет. Как раз только что объявили посадку на Хабаровский рейс.

Ира и Настя улетали в Новосибирск в тот же день, но их вылет был чуть позже нашего. Прощаясь, мы обменялись адресами и телефонами, поплакали на дорожку и пообещали друг другу не теряться из виду. За эти две недели мы все стали очень близки друг другу.

Посовещавшись с русскими стюардессами через переводчика, охранники передали им наши паспорта и отчалили восвояси.

Наконец, мы оказались в самолете, таком родном и до боли «российском».

– Господи, аж не верится, что домой летим! – воскликнула Лерка с радостью.

– И правда, скорее бы уж домой попасть, – согласилась я. Мне не терпелось увидеть маму и брата. За эти два месяца я соскучилась по ним смертельно.

Глава 4

Через два с половиной часа мы увидели огни Хабаровска. Почему-то именно в этот момент мне вдруг резко захотелось обратно, в Корею. Я захотела вернуться к Джейсону, к друзьям, к Светке, в клуб…

– Блин, вроде еще два часа назад так домой хотелось! А сейчас как глянула на родные болотца, так сразу назад потянуло, – задумчиво пробормотала Яна.

«Мысли она читает, что ли?» – удивилась я.

Думаю, все мы привязались к Корее. Но если уж говорить совсем откровенно, то не совсем к Корее, а к той беззаботной жизни, которая была у нас там.

Сейчас же мы возвращались домой: к каждодневным проблемам и повсеместному хамству; к зарплате, которой едва хватает на самое скромное пропитание; к злым продавцам и платным пакетам в «супермаркетах»; к забитым автобусам и непозволительной роскоши пользования такси; к грубым сантехникам и недовольным паспортисткам.

Тем не менее, мы с нетерпением ждали встречи с близкими. И, в общем-то, были рады возвращению домой.

Мы вышли из самолета и направились к зданию терминала. Нас провожала одна из стюардесс, неся в руках паспорта.

– С этими разберись, – бросила она одному из дежурных, протянув документы.

– Ну, пройдемте, – скомандовал он, и мы посеменили следом. – Вот, берите бумагу и пишите объяснительную, почему вас депортировали.

– То есть как? Все с самого начала? Где взяли и за что? – не поняла Яна.

– Да на кой мне ваше «где» и «за что»?! Ну, напишите, что за нарушение паспортного режима, – нетерпеливо пояснил он.

Мы нацарапали объяснительные и отдали дежурному. Он пробежал глазами исписанные листочки и выдал нам паспорта.

Пройдя паспортный контроль и получив сумки, мы потянулись на выход.

Странно, но меня никто не встречал. Я в растерянности огляделась: ни-ко-го!

Вот так новости! И что мне делать? Рублей на дорогу у меня не было, а пункт обмена давно закрыт. Я решила подождать Леру с Яной:

– Девчонки, вас кто-нибудь встречает? – спросила я.

– Вон, менеджер из нашей фирмы, – Лера кивнула головой в сторону полноватой женщины, направлявшейся в нашу сторону. – Повезло, что хотя бы она здесь.

– Ну, здравствуйте, лягушки-путешественницы, – с иронией поздоровалась подошедшая женщина. – Как вам «кутузка» корейская?

– Лучше и не спрашивайте, – виновато промямлила Янка.

– Та-ак, а это у нас кто? – обратилась она ко мне.

– Я – Катя. Но я не от вашей фирмы.

– Знаю, что не от моей. Ладно, все местные?

– Да, все.

– Тогда – за мной! По дороге все и обсудим, – женщина она была боевая, решительная.

Заметно приободрившись, как бы «подпитавшись» ее решительностью, мы бодренько потопали следом.

Загрузившись со всеми пожитками в старенький японский микроавтобус, мы тронулись в сторону города.

– Объясняю. То, что вас депортировали, – грустно. Но не смертельно. И это еще не значит, что в Корею вы больше не вернетесь. Делаете так: идете в ЗАГС, подаете документы на смену имени и фамилии. Через месяц получаете новый паспорт. Потом идете ко мне, и я вас отправляю обратно в Корею. Понятно? – закончила она свое краткое объяснение.

У меня аж челюсть отвисла.

– Как? А разве это можно: поменять и имя, и фамилию? Как же это? – мне не верилось, что проблема решается так легко.

– Как, как?! Да обыкновенно! Сейчас у нас в стране все можно, даже фамилию экс-президента можно взять, если угодно, – со смехом ответила она.