Быть никем. Теория самомоделирования субъективности - Томас Метцингер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как отмечает Герранс (Gerrans, 1999, p. 590), на уровне репрезентативного содержания синдром Котарда может быть неправильно классифицирован, если его описывать как СД. По крайней мере, в своих слабых формах пациент с синдромом Котара правдиво сообщает о содержании очень необычного ПСМ. По мнению Герранса, этот необычный ПСМ является результатом глобализованной потери аффекта, зеркально отражая глобальное распределение нейрохимического субстрата, вызывающего фактический дефицит, который, в свою очередь, затем когнитивно интерпретируется. Проблема заключается в том, чтобы сначала объяснить, как такая ПСМ может возникнуть. Классическая психология убеждений и желаний и традиционный философский анализ в терминах пропозициональных установок, однако, могут оказаться бесполезными для преодоления уровней описания, необходимых для более полного понимания целевого феномена. Например, кажется правдоподобным, что такое нелингвистическое существо, как обезьяна, может страдать от большинства феноменологических проявлений Котара, не будучи способным произносить бессвязные автофеноменологические отчеты. Животное может чувствовать себя мертвым и эмоционально развоплощенным, не обладая способностью самоописать этот факт для себя лингвистически или на уровне когнитивной самореференции. Особенность человеческого случая заключается в том, что формируется изолированный и функционально жесткий новый элемент на уровне когнитивной Я-модели. Как только мы придем к убедительному репрезентативному и функциональному анализу Я-модели пациента с болезнью Котара, мы сможем перейти к философскому вопросу о том, возможно ли проявлять сильные феномены первого лица в понимании Линн Бейкер (1998), одновременно пребывая в убеждении, что на самом деле человек вообще не существует. Я вернусь к этому вопросу позже.
Синдром Котарда может быть проанализирован как сочетание потери целого слоя неконцептуального, прозрачного содержания и соответствующего появления нового, квазиконцептуального и непрозрачного содержания в ПСМ пациента. Есть ли более конкретный способ описать причинную роль информации, которая теперь уже недоступна на уровне феноменальной модели реальности пациента? Что вызывает масштабную реструктуризацию его "паутины убеждений"? Второй, более конкретной гипотезой может стать предположение об "эмоциональном развоплощении": ПСМ пациента с болезнью Котара опустошается от всего эмоционального содержания, что делает, в частности, невозможным сознательное переживание знакомства с самим собой. То, что теряет пациент, может быть как раз тем феноменальным качеством "пререфлексивной самоинтимности", о котором уже говорилось. Пациентка не бесконечно близка к себе, а бесконечно далека. Если, кроме того, верно, что эмоциональное содержание, вообще говоря, представляет организму логику выживания, то саморепрезентативное эмоциональное содержание, в частности, будет представлять для этого организма внутреннюю логику вегетативной саморегуляции, его собственного жизненного процесса. Для этого пациента логика выживания была приостановлена: Его жизненный процесс - хотя функционально и разворачивается как все еще непрерывно реализуемый в физическом теле - больше не принадлежит ему, будучи представленным в ПСМ. Его жизненный процесс не только больше не принадлежит ему, он может даже больше не быть частью его феноменальной реальности, в зависимости от тяжести степени психотической депрессии. Тот факт, что происходит автономная саморегуляция, непрерывный телесный процесс, направленный на самосохранение, также не является глобально доступным фактом; следовательно, этот факт больше не является частью реальности пациента. Динамический процесс самомоделирования, как отмечалось выше, является процессом самосохранения. Поэтому пациента с болезнью Котара можно описать как живую, самопредставляющуюся систему, которая не может больше удерживать тот факт, что она на самом деле является живой системой.
Однако синдром Котара - это нечто большее, чем эмоциональное развоплощение, приводящее к стойкой ложной вере по принципу феноменальной самореференции (то есть все когнитивные самореференции в конечном итоге могут относиться только к содержанию осознаваемой в данный момент модели "я"). Утверждать, что человек мертв - в смысле мертвого тела - это не то же самое, что утверждать, что он не существует. Энок и Третован пишут:
Впоследствии пациент может отрицать свое существование, даже полностью отказаться от использования личного местоимения "я". Одна пациентка даже называла себя "мадам Ноль", чтобы подчеркнуть свое небытие. Одна из пациенток Андерсона сказала, обращаясь к себе: "Это бесполезно. Заверните ее и выбросьте в мусорное ведро" [ссылка на Андерсон 1964]. . . .
Если бред полностью инкапсулируется, субъект может даже принять веселое настроение и вступить в философскую дискуссию о собственном существовании или несуществовании. (Enoch and Trethowan 1991, pp. 173, 175)
Насколько мне известно, существует еще только один класс феноменальных состояний, в которых говорящие иногда постоянно называют себя без использования местоимения "я", а именно во время длительных мистических или духовных переживаний. Общим для обоих классов является то, что феноменальное свойство самости больше не инстанцируется, в то время как когерентная модель реальности как таковой продолжает существовать. Однако пациент с болезнью Котара может выразить свое драматическое и обобщенное эмоциональное переживание непривычности, даже отрицая существование реальности в целом. Феномен эксплицитного отрицания существования нельзя игнорировать, поскольку на уровне эксплицитно отрицаемого содержания он является вторым по распространенности репрезентативным признаком синдрома Котарда, встречающимся в 69 % случаев (Berrios and Luque 1995, p. 187). Таким образом, главный вопрос заключается в том, какая нейрофеноменологическая конфигурация может привести человека к тому, что он (а) будет отрицать свое собственное существование и (б) перестанет использовать личное местоимение "я" (или "я*", если на то пошло; см. раздел 6.4.4)?
Начнем с рассмотрения первого вопроса. Сознательная репрезентация существования кодируется через феноменальную прозрачность, как объясняется в разделах 3.2.7 и 6.2.6. Феноменально мы являемся существами, переживающими содержание определенной активной репрезентации как реальное тогда и только тогда, когда более ранние стадии обработки этой репрезентации аттенционально недоступны для нас. Отсюда следует предсказание, что если Я-модель человека станет полностью непрозрачной, то он будет переживать себя как несуществующего - феноменальное свойство самости больше не будет инстанцировано. Субъектный компонент PMIR такого существа был бы полностью непрозрачным и продолжал бы функционировать в качестве источника перспективы от первого лица только по функциональным причинам, поскольку постоянный источник непрерывного
