На фронтах «холодной войны». Советская держава в 1945–1985 годах - Спицын Евгений Юрьевич

Естественно, в Вашингтоне это вызвало немалый переполох, и Р. Рейган даже высказал сожаление, что Москва выходит из Женевских переговоров. Более того, Вашингтон запросил встречи Дж. Шульца с А. А. Громыко, которая была проведена 18 января 1984 года на Стокгольмской сессии ОБСЕ. И хотя в ходе данной встречи каждая сторона осталась при своем, сам факт ее проведения, по словам Дж. Шульца, означал, что «лед тронулся»[1178].

Между тем 12 февраля 1984 года Р. Рейган прислал в Москву телеграмму с соболезнованиями по поводу кончины Ю. В. Андропова, а 14 февраля состоялась встреча нового Генерального секретаря ЦК КПСС Константина Устиновича Черненко с вице-президентом Дж. Бушем, прибывшим на траурные мероприятия в Москву. Затем в конце февраля К. У. Черненко направил первое личное письмо президенту Р. Рейгану, написанное А. А. Громыко и носившее примирительный характер. И вскоре получил аналогичный ответ от главы Белого дома. Однако, как верно. подметил тот же А. Ф. Добрынин, подобный обмен письмами больше походил на «ритуальный танец», поскольку при поддержании иллюзии какого-то диалога на самом высшем уровне никакого реального сдвига в советско-американских отношениях не было[1179].

Более того, в условиях начавшейся новой президентской гонки, ситуация вновь стала обостряться. Пиком этого обострения стала «шутка» президента Р. Рейгана, который в августе, во время записи традиционного радиообращения к американской нации, заявил, что он «только что подписал закон, навсегда объявлявший Россию вне закона» и что ее «бомбежка начнется через пять минут». Понятно, что в Москве такая «шутка» вызвала настоящее возмущение, и в этой ситуации Вашингтон, явно «извиняясь» перед Москвой, сообщил, что во время визита А. А. Громыко на очередную сессию Генеральной Ассамблеи ООН с ним встретится не только Джордж Шульц, но и сам президент Рональд Рейган, чего до сих пор не было. Такая встреча действительно состоялась 28 сентября 1984 года в Белом доме. Она продолжалась несколько часов, причем не только в Овальном кабинете, но и в личных покоях президента. Обсуждали весь круг международных и двусторонних проблем, однако каждая из сторон опять осталась при своем мнении[1180]. Правда, А. А. Громыко остался доволен оказанным ему приемом, а Р. Рейган — тем, «что прошел испытание через Громыко».

А сразу после перевыборов Р. Рейгана, в середине ноября 1984 года, состоялось заседание Политбюро ЦК, на котором решался принципиальный вопрос о том, возобновлять участие советской делегации в Женевских переговорах или нет. В итоге после жарких споров было решено «дать согласие на новые переговоры, но только по вопросам, касающимся ядерных и космических вооружений». Об этом К. У. Черненко и сообщил Р. Рейгану в своем новом послании. Он же в свою очередь, наконец-то осознав необходимость «диалога с русскими», отчасти подвинул свою “калифорнийскую” команду в сторону и поручил госсекретарю Дж. Шульцу лично заняться возобновлением Женевских переговоров по стратегическому разоружению. А уже в начале января 1985 года в Женеве прошла очередная встреча руководителей дипломатических ведомств СССР и США.

В связи с этим обстоятельством нельзя не упомянуть один прелюбопытный, но малоизвестный факт, о котором в своих мемуарах поведал тогдашний советский посол по особым поручениям, официальный представитель СССР на Женевской конференции по разоружению В. Л. Исраэлян[1181]. Еще 17 апреля 1984 года в Женеве состоялась его приватная встреча с бывшим главой ЦРУ вице-президентом США Дж. Бушем, который, заговорив с ним «о возможности проведения неофициальной советско-американской встречи», в качестве своего собеседника как будущего советского лидера «назвал только одну фамилию — Горбачев». Пообещав своему визави «доложить в Москву о его предложении», В. Л. Исраэлян не решился доверить столь важную информацию бумаге и лично отправился в Москву, но не на Старую площадь к самому М. С. Горбачеву, а на Смоленскую площадь к А. А. Громыко, при встрече с которым сразу доложил ему о своем разговоре с Дж. Бушем. Как уверяет В. Л. Исраэлян, «шеф» «внимательно выслушал его, не прервал и не задал ни одного вопроса». Но после окончания доклада «наступило тягостное молчание», во время которого «министр смотрел куда-то в сторону от меня и о чем-то напряженно думал»… Итог его раздумий теперь стал хорошо известен: именно он на заседании Политбюро 11 марта 1985 года и предложил кандидатуру М. С. Горбачева на пост нового Генерального секретаря ЦК КПСС.

Вероятно, именно поэтому лично М. С. Горбачев как глава Комитета ВС СССР по иностранным делам возглавил парламентскую делегацию в составе А. Н. Яковлева, Е. П. Велихова и Л. М. Замятина, которая 15 декабря 1984 года прибыла с официальным визитом в Лондон. На страницах нашей книги мы не можем подробно остановиться на подготовке и ходе данного визита, поэтому всех желающих погрузиться в его тайны отсылаем к блестящей работе профессора А. В. Островского «Кто поставил Горбачева?». Здесь же лишь упомянем о том, что в подготовке визита и установлении неформальных контактов с ближайшим окружением премьер-министра Маргарет Тэтчер, в том числе Виктором Ротшильдом и Джоном Брауном, а через них и с крупнейшими банками «Морган Стенли и Ко», «Ситикорп» и «Барклейс ПЛК», большую роль сыграло руководство ПГУ КГБ СССР в лице генерал-полковника В. А. Крючкова и генерал-майоров В. Ф. Грушко и Н. П. Грибина[1182]. Более того, в последнее время в развитие ряда сенсационных открытий А. В. Островского вложили свою лепту и другие авторы, в частности Ф. И. Раззаков и И. И. Смирнов. В своих работах «Глубинный КГБ: тайные пружины развала СССР» и «Тропы истории. Криптоаналитика глубинной власти»[1183] они установили, что еще в начале 1970-х годов на известную теорию «конвергенции» двух систем, у истоков которой стояли такие основатели Римского клуба и Трехсторонней комиссии, как Дэвид Рокфеллер и Аурелио Печчеи, купились ряд «глубинников» из КГБ СССР, прежде всего генерал-лейтенант Е. П. Питовранов. Они и «заразили» этой идеей ряд лидеров страны: сначала Ю. В. Андропова и М. А. Суслова, а чуть позже и М. С. Горбачева, составлявших костяк ставропольского «зернового» клана, якобы противостоявшего «нефтяному» клану «украинцев», которых патронировали Л. И. Брежнев и А. Н. Косыгин. Однако после ухода из жизни большинства из упомянутых персон лидером «зерновиков» оказался М. С. Горбачев, через которого «глубинники» из ПГУ КГБ и начали реализацию своего плана.

В советской печати этот визит преподносили как вполне заурядное событие, однако многие западные советологи, а также современные историки и мемуаристы расценили данную поездку как своеобразные «смотрины» М. С. Горбачева, после которых премьер-министр М. Тэтчер в личном разговоре с Р. Рейганом прямо заявила, «что с ним можно иметь дело»[1184]. Это заявление британского премьера, конечно, было неслучайным, так как, по признанию самого М. С. Горбачева, во время их разговора по разоружению он «разложил» перед М. Тэтчер «большую карту, на которую в тысячных долях были нанесены все запасы ядерного оружия», которых было «достаточно, чтобы уничтожить всю жизнь на Земле».

Литература

Сокращения

АВП РФ — Архив внешней политики Российской федерации

АП РФ — Архив Президента Российской Федерации

ГА РФ — Государственный архив Российской Федерации

РГАНИ — Российский Государственный архив новейшей истории

РГАСПИ — Российский Государственный архив социально-политической истории