Цветы на камнях - Сергей Байбара

— Я, значит, не человек?! Я тебе что, рабыня?! Я уже присеть не могу?! Весь день бегаю…

— Марш в погреб, damn!

Женщина всхлипнула, бросила поднос на стол и ушла, смахивая слезинки. Том мысленно раскаивался за свое поведение, но не нужно бабе сейчас быть здесь!

— А ты свой дом держишь в железных руках! — удивился Атткинс. — Гляди, еще в суд на тебя подадут! В Америке бы только так тебя раздели до нитки!

— Мы не в Америке. Угощайся. Пей, закусывай.

— Спасибо, но я, как говорится, на службе. К спиртному точно не притронусь, уж не обижайся. Дело надо сделать. Кстати, как и когда мы его будем делать? Помни о сроках, Джаспер.

— Да помню я! — огрызнулся Том. Он налил себе в чашку вина и залпом осушил. Потом налил еще, выпил быстрыми глотками.

— Эй, эй, хватит! — нахмурил брови Атткинс. — А то еще нажрешься в стельку! Кто работу делать будет? Я что ли?

— С этого кувшина? — Джаспер смерил Атткинса взглядом. — Не дождешься!

— Так ты решай чего-нибудь, Том. Решай.

— Кстати, а что ты там с Бернардо за канистру выгрузил?

— А, действительно! — Атткинс хлопнул себя ладонью по лбу. — Это же задаток тебе за работу. Хорошо, что вспомнил, а то бы я так и забыл про нее!

— То есть это мой бензин.

— Ну, в принципе, да.

— Так я могу сходить посмотреть?

— Ты мне не доверяешь?

— Я доверяю только себе. А за Бернардо давно ходит слава прощелыги.

— Скажи пожалуйста… Ну, посмотри.

Послышались тяжелые шаги по лестнице. Со второго этажа спускался усталый Ирвин.

— Ирвин, сходи с Джаспером во двор, помоги ему!

— В чем дело, Атткинс?! — вскинулся Том. — Ты мне не доверяешь?! Куда я денусь, у меня здесь жена и парень?!

— Я доверяю только себе! — засмеялся сержант. — Ирвин, ты приказ слышал?

— Да, сэр, — вздохнул уставший Ирвин.

Том не мог решить уже два часа. Он колебался между совестью и долгом. Долг велит убить друга. Господи, ну почему, почему он не вышел в отставку год назад, месяц назад, неделю назад!!! Старый крохобор, в гробу он видел эти пайки и льготы!

Он с тяжелым сердцем вышел во двор, на жару. Слава Богу, на улице никого небыло, только дети бегали. Том, конвоируемый Ирвином, иначе не скажешь, добрел до сарая, где Виссарион гремел запчастями. Взял канистру, уже почти раскаленную под лучами солнца.

— Черт, вот дерьмо! — выругался Джаспер. — И какой идиот канистру на открытом солнце оставил?

Он отвинтил крышку, сморщился от резкого запаха. Плеснул немного. «И что это за дрянь?!» То, что было в канистре бензином назвать нельзя. В машину, по крайней мере, такое «топливо» Джаспер бы заливать не стал. Мотор завтра же полетит. Даже в русскую машину.

«Хреновая оплата задатка», — подумал Том. — «Машина на таком топливе ездить не будет, даже в культиватор ее не зальешь. Зачем он тогда привез такое горючее? Жадность? Хотел откупиться дерьмом? Да и не горючее это даже, а недоразумение! Бутылки таким только заправлять, „коктейль Молотова“ делать! Поджигать только что-нибудь. Танк, например или дом…Так вот вы что, ублюдки, удумали?!».

Джасперу все больше и больше казалось, что даже если он и выполнит это задание, обещанной награды ему не видать, как своих ушей. Если уж на задатке экономят… И почему нужен именно он? Любой солдат может подъехать на площадь и стрельнуть из гранатомета. Да, нанять какого-нибудь бродягу, наркомана, иноверца… Почему именно он?

«Ах, вот значит как? Хотите вновь заниматься политическими интрижками, идиоты?! А меня решили использовать как разменную монету?» Страх отступал, на его место приходила злость. Он, сын фермера и сам фермер, честный налогоплательщик, техник, добровольно пошедший в армию пусть даже в качестве гражданского специалиста, всю жизнь веривший в Соединенные Штаты, в идеалы свободы и демократии, стал просто механизмом в руках власти? И кого? Политических интриганов, которые угробили Америку и весь мир?! Ну, вам это так не пройдет!

Хотя, что он мог сделать? В его доме трое вооруженных солдат, а ему нужно думать о своей жизни, о жизни своей семьи. Не выполни он приказа — его грохнут. И Галину, и Виссариона. Ричардс бы такой подлости никогда не позволил. И где же наша хваленая американская законность?

И тут Джаспера пронизала страшная мысль. Если они так бесцеремонны с ним, старым служакой, а, может, и не было никакой русской угрозы? Может, и не собирались русские нападать на США в 2013 году, как трезвонили все СМИ перед войной? Но тогда зачем все это было нужно?! Зачем надо было их бомбить? Жадность сгубила политиков, вот что! Захотели разнести огромную страну и прибрать к рукам все ее богатства, да просчитались! Вот ему, работяге, нужна была эта война? Нужна была русская нефть? Да он как платил за бензин по два доллара с лишним, так и платил бы! И с каждым Рождеством цена только плавно поднималась вверх.

С такими тяжелыми мыслями и натянутой фальшивой улыбкой он вернулся в дом. Атткинс ходил по комнате, разглядывал обстановку. Его внимание привлек фотопортрет мужчины в сером костюме на фоне какой-то церкви.

— Ну, как бензин? — спросил сержант.

— Пойдет, — махнул рукой Джаспер.

— Слушай, а кто это? На фотографии.

— Это отец моего мальчишки. Я сам настоял, чтобы фото не потерялось, приклеил сюда. Не должен парень забывать совего настоящего отца. Если его забудет, значит, не человек вырастет, а дерьмо!

— И ты не ревнуешь?

— К родному отцу?! Это глупо, отец есть отец.

— Я тебя уважаю все больше и больше, Джаспер! — улыбнулся Атткинс. — Я бы так не мог, это точно.

— Слушай, а почему так? — вдруг спросил Джаспер. — Ну, почему до этого мы с русскими и китайцами находили общий язык, а сейчас, после смерти Ричардса, так круто изменилось?

— Джаспер, не задавай идиотских вопросов, — нахмурился сержант. — Тебе сказали, — ты выполняешь.

— Да ладно тебе, Атткинс! Ну куда я денусь, сам подумай?! Кому я расскажу об этом? Мне просто жутко любопытно. Ну, ведь всю ночь спать не буду?

— Эх, да откуда я знаю?! Просто не любит Хунн русских, считает их ненадежными! Тем более, русские на севере стоят. Бывшие территории России.

«Вот те на! А как же заговор коммунистов?!»

— А мне Хунн сказал, что Сенцов вступил в сговор с китайцами и хочет сюда привести русских! — удивился Джаспер.

— Ну, а какого х… ты спрашиваешь, если сам знаешь больше меня?! — выругался Атткинс. — Я тебе еще раз говорю, это не твое дело. И не мое. Меньше знаешь — дольше живешь.

«Действительно… Меньше вмешиваться… Меньше интересоваться…Меньше думать… А, между тем, если бы каждый из нас думал и не боялся задать лишний вопрос начальству, мы бы, возможно, не сидели в этой богом забытой стране, в радиоактивном кольце, а жили бы как и прежде, ездили бы на каникулы в Вегас, проигрывали бы денежки и не закапывали бы в землю тысячи трупов!» — подумалось Джасперу. — «Но мы боялись, что нас неправильно поймут, боялись потерять должность, боялись ярлыка неблагонадежных, боялись, что нас заставят жрать и потреблять меньше, чем мы привыкли запихивать в свое брюхо!»