Московские легенды. По заветной дороге российской истории - Владимир Муравьев

Грушецкие продали дом в 1850-е годы.

В 1870-е годы один из новых владельцев пристроил к дому трехэтажный флигель — фактически еще один дом. В 1880-е годы хозяин домовладения купец И. М. Зайцевский в новой части дома сдавал квартиру фабриканту-текстильщику А. А. Ганшину. Сын фабриканта студент Алексей Ганшин входил в марксистский кружок и в своей квартире в 1894 году печатал второй выпуск работы В. И. Ленина «Что такое „друзья народа“ и как они воюют против социал-демократов?». Здесь же он был арестован.

В первые годы XX века домовладение приобрела купчиха 1-й гильдии Лия Гуревич («Торговля дровами») и владела им до 1917 года.

После революции дом оставался жилым, в нем были устроены коммунальные квартиры. В этом доме в детстве жил профессор Московского института химического машиностроения В. А. Любартович, написавший ряд интересных работ по москвоведению. В письме автору этой книги он поделился своими воспоминаниями.

«Первые 15 лет своей жизни я прожил в доме № 14 по 1-й Мещанской ул., с 1944 по 1959 г. С 1958 г. нумерация домов поменялась, и дом получил № 12. Домовладение № 12, как Вы справедливо отмечаете, имело три здания разновременной постройки. Двухэтажный дом XVIII–XIX вв. мне хорошо известен. Помню его громадные подвалы, в которых в наше время находились склады размещавшейся во дворе трикотажной фабрики и база расфасовки в стаканчики мороженого. В этом корпусе, или как говорили жильцы, во „флигеле“ жили интересные люди, и прежде всего профессор Николай Александрович Рыбников, психолог, доктор педагогических наук РСФСР, профессор Института психологии АН СССР…

Я хорошо помню эту чету (Н. А. и П. А. Рыбниковых), пожилых интеллигентных людей, живших в огромной коммунальной квартире № 12, на втором этаже „флигеля“, помню их собаку — немецкую овчарку по кличке Тимур, которую они выгуливали во дворе. В доме, населенном в основном „простым народом“, к Рыбникову относились как к ученому человеку с почтением, но с некоторой иронией.

В этом же „флигеле“ жил двоюродный брат моей бабушки Н. Е. Авдотьин со своим сыном Львом, который до недавнего времени здравствовал, был видным архитектором, профессором и проректором МАРХИ. Л. Н. Авдотьин проектировал ряд павильонов ВСХВ 1939–1954 гг. На первом этаже флигеля жили потомки купца Г. И. Щеголева, торговавшего чаем в дореволюционное время в лавке, располагавшейся в этом же доме, но в старом каретном сарае.

Моя семья жила в шестикомнатной коммунальной квартире на третьем этаже жилого дома постройки 1870-х гг. До революции в ней жил кучер чаеторговцев Перловых — И. А. Тюрин. Подъезд дома выходил на 1-ю Мещанскую, но был и отдельный выход во двор — „черный ход“. Этажом ниже в 1920-х гг., как помнила моя бабушка, доживала свой век домовладелица — упомянутая Вами О. И. Возничихина. В ее „уплотненной“ квартире жил одно время солист Большого театра (баритон) Иван Павлович Стрельцов (сценический псевдоним — Бурлак, 1893–1964), народный артист РСФСР. Рядом с нами, на 3 этаже, жил киноартист К. Лабутин (фильм „Сказание о земле Сибирской“).

Самым значительным событием 1950-х гг. для меня было проведение Всемирного фестиваля молодежи 1957 г. Тогда во дворе дома был проведены чрезвычайные благоустроительные работы; были сломаны дровяные сараи, все жильцы трудились на посадке деревьев и кустарников, строили детскую площадку. Колонна участников фестиваля в день открытия шла мимо дома, и во дворе располагались наготове (на всякий случай, видимо) солдаты с радиостанцией…»

Дом № 14 получил статус памятника архитектуры и истории и был поставлен на государственную охрану. В начале 1970-х годов жильцы из него были отселены, и начались реставрационные работы. Руководил реставрацией О. И. Журин.

После окончания реставрации в старой части дома № 14 открылся Народный музей истории Дзержинского района, организованный учителями-краеведами. В нем удалось собрать богатый фонд вещей и документов, рассказывающих об истории Москвы и района. Среди экспонатов были такие редкости, как височные кольца — украшения москвичек XII века, пушки начала XVIII века, Библия времен царя Алексея Михайловича, документы начала XX века, редкие книги.

Учителя проводили в музее уроки, школьники встречались с ветеранами, для посетителей проводились лекции. Кроме постоянной экспозиции, музей устраивал тематические выставки, откликаясь на юбилеи и запросы современности.

Среди выставок особенный успех имела открытая весной 1993 года выставка, посвященная памяти певца, композитора и поэта Игоря Талькова. В экспозиции этой первой, устроенной после гибели певца в октябре 1991 года, выставки были представлены рукописи, личные вещи, фотографии из семейных альбомов, отзывы прессы. Выставка так хорошо посещалась, к ней и к личности Талькова был проявлен такой интерес, что шел разговор сделать ее постоянной, открыть Музей Игоря Талькова. Но через год выставку закрыли, повод обычный — нехватка средств.

Однако эта выставка сыграла свою роль: она заставила взглянуть на творчество современного певца как на исторический факт, задуматься о причине его популярности. В скорбные дни похорон по Комсомольскому проспекту к Дворцу молодежи, где был установлен гроб, накрытый российским национальным флагом, шла неиссякаемая многотысячная очередь. В основном — молодежь. Тогда говорили, что людей собрали популярность певца, неожиданность трагедии, острота потери. Три года спустя острота боли утихла, и уже не страшный конец, а его жизнь, творчество и дело выходили на первый план.

Игорь Тальков — одна из немногих исторических фигур нашего времени, в которой будущие историки найдут объяснение самых глубинных процессов, которые начинались при его жизни и которым еще предстоит развернуться.

Минуло 11 лет со дня убийства Талькова, следствие убийцу не нашло, суд не осудил, прокуратура дело не закрывает…

А его песни четвертьвековой давности остаются так же остры, актуальны, какими они были тогда. Может быть, теперь то, что доставляло ему такую боль и вызывало ненависть, стало виднее и понятнее людям.

Игорь Тальков. Фотография

Его песни — это удивление и возмущение прозревшего человека. Страстное желание рассказать о том, что он понял, и боль от того, что этого не хотят или не могут понять люди, его сограждане, хотя это так ясно и так важно для них всех.

Родина моя —Нищая сума.Родина моя,Ты сошла с ума.

Восьмой десяток лет омывают не дождиТвой крест;То слезы льют твои великие сыныС небес,Они взирают с облаков,как ты под игом дураковКлонишься,то запиваешь и грустишь,то голодаешь и молчишь,то молишься.Родина мояСкорбна и нема…Родина моя,Ты сошла с ума.

В своих песнях Тальков говорит о том, что теперь все уже поняли: о преступных деяниях коммунистического руководства, и кричит, пытается открыть глаза современникам на то, что в сегодняшней России у власти остались самые бесчестные из прежних коммунистов: «старый волк КПСС в овечью шкуру влез», «стал капиталистом коммунист», «обрядился в демократа брежневский пират», «перестроились комсорги», и эти «правители грабят страну, попирая закон», — опять народ обманут ими. Тальков не был не первым и не единственным, кто заметил и отметил все это. Об этом кто с возмущением, кто с иронией — жалким оружием бессилия — люди уже говорили между собой. Кое-кто решался выступить с трибуны, написать в газетной статье. А песни Талькова, собиравшие залы, уже одним этим свидетельствовали о том, что настроения и мысли, заложенные в его песнях, уже бродят в народе и овладевают умами, и певец помогает людям прояснить и сформулировать их, дает веру в то, что, несмотря ни на какие «метаморфозы», ложь обязательно обнаружится.

Перестроиться несложно,Только вот ведь в чем беда:Перестроить можно рожу,Ну а душу — никогда.

Закончить рассказ о выставке, посвященной Игорю Талькову, в Народном музее истории Дзержинского района я хочу не строками из какой-нибудь его известной песни, а его четырехстрочным стихотворением:

Кто любит длинную беседу —тот мало делать норовит.Кто рано празднует победу —тот никогда не победит.

После закрытия выставки коммерческая фирма вытеснила из помещения и сам музей. Под возмущенные газетные заметки с выразительными заглавиями: «От музея отказались все», «Музей в осаде», «Музей занимает оборону» префектура Центрального округа решила спор в пользу коммерции, и Народный музей со всеми своими экспонатами и сотрудниками был выкинут из занимаемого им помещения, куда вселились коммерсанты. Однако история Музея на этом не закончилась. В 1999 году Музей был восстановлен, причем с иным, более высоким статусом не как общественная, а как муниципальная организация «Историко-краеведческий музей Мещанского района». В мае 2000 года открылась экспозиция, и в настоящее время музей продолжает функционировать.