Возвращение императора - Аллан Коул

В мозгу Лайзы промелькнул непонятно откуда взявшийся отрывок, переведенный с давно забытого, чужого языка: «…где каждый полицейский — преступник, а каждый грешник — святой…» Она выстрелила прямо в лицо тому из своих незваных гостей, что лез первым. Эхо выстрела раскатилось в ночной тишине, а человек беззвучно полетел вниз, увлекая за собой одного из своих приятелей.

Хейнз перекатилась назад к двери, открыла крышку наружной электрической розетки — только это была не розетка, а рубильник, — дернула на себя и… «Благодарю тебя, Господи, за то, что наградил меня паранойей», — три заряда разрубили пополам якорные канаты.

Третий «гость» удивленно вскрикнул, а потом молча встретил свой конец, когда баржа, освободившись от якорей, словно воздушный шар, взмыла в воздух.

В доме завозился проснувшийся Сэм, поднялся на ноги и направился прямо к боковому столику.

— Какого черта?..

Он не был Стэном, не был ни солдатом, ни полицейским, ему требовалось целых полчаса, чтобы проснуться и начать понимать, где он находится и что с ним происходит. Лайза Хейнз именно за это и любила его… за это и многое другое.

Ночной ветер подхватил баржу и понес ее над лесом. Внутри, в комнате, с грохотом сорвались со стен картины и полетела на пол посуда. Лайза вошла, придерживаясь рукой за стену, когда их дом, словно подвыпивший моряк, начал выделывать в воздухе замысловатые пируэты.

— Отряд по захвату, — объявила она, хотя прекрасно понимала, что Сэм вряд ли сейчас в состоянии понять значение слова «захват». — Все в форме. Имперские подонки.

К ее удивлению, Сэм мгновенно проснулся.

— О! — проговорил он. А потом кивнул. — Ну, надо полагать, это должно было случиться. Правда, лично я считаю, что нам следовало предпринять что-нибудь более действенное, чем просто побег.

— Сначала мы убежим, — сказала Хейнз. — Потом спрячемся. У нас будет достаточно времени, чтобы решить, как рассчитаться с ними.

Она подошла к шкафу, открыла дверцы и вынула два персональных «парашюта» со встроенной тягой Маклина — подобное устройство давало возможность любому человеку среднего веса спокойно спускаться вниз с высоты до двух километров до тех пор, пока не кончится заряд батарей.

Когда баржа поднимется достаточно высоко, они выпрыгнут в открытую дверь и половину расстояния до земли преодолеют в свободном полете; Хейнз надеялась, что на таком большом расстоянии сенсоры императорских подонков не смогут их засечь. Именно Сэм заставил ее пристраститься к этому виду спорта.

У них еще будет время, чтобы отомстить. Да. Если немного повезет. Впрочем, Лайза ничего не сказала вслух, только помогла Сэму надеть снаряжение.

Даже сейчас, в самую темную часть ночи, башня на дне ущелья светилась приглушенными цветами радуги. Внутри, прижавшись друг к другу, беспокойно спали Марр и Сенн. Казалось, они совсем не постарели с тех пор, как служили поставщиками продовольствия у самого императора, а Стэн был молодым капитаном, командовавшим отрядом гурков — телохранителей императора. Может быть, только немного потемнел золотистый мех. Больше в их внешности ничего не изменилось.

Двое милченов, уйдя на покой, ни в чем не нуждались. Они по-прежнему наслаждались красотой и любовью. Марр и Сенн были не просто друзьями Стэна, хотя они не виделись уже много лет, но именно милчены устроили грандиозную вечеринку, после которой Хейнз и Стэн стали любовниками.

Марр неожиданно проснулся. Сел. Сенн вопросительно присвистнул, его огромные глаза замигали.

— Это был просто сон.

— Нет. Гравитолет. Только что пролетел над долиной.

— Я ничего не вижу. Тебе приснилось.

— Нет. Вон там. Посмотри. Снижается с выключенными фарами.

— Ой. Кто-то холодными пальцами коснулся моей души. Холод. Холод. Ночью, с выключенными огнями. Если они остановятся возле нас, не будем отвечать.

Марр промолчал.

— Я сказал, мы не будем им отвечать. В нынешние времена, когда император так изменился, только глупцы открывают дверь после полуночи. Те, кто летает по ночам, не могут быть нашими друзьями.

Тишина. Гравитолет замер снаружи.

— Стало еще холоднее. Ты чувствуешь?

— Да.

— Звонок. Кто это?

— Не знаю.

— Не включай свет. Может быть, они уйдут.

Хрупкая рука Марра протянулась в сторону, и снаружи загорелось четыре луча света, озаривших посадочную площадку.

— Ты глупец, — резко сказал Сенн. — Кто к нам пожаловал?

Марр всмотрелся в темноту.

— Двое людей. Мужчина и женщина. Мужчину я не знаю, а женщина кажется мне знакомой.

— Да, Марр. И у нее есть пистолет. Выключи свет.

— Я ее знаю, — заявил Марр. — Она служит в полиции. И совсем недавно звонила мне по какому-то пустяковому делу. Я тогда удивился.

— Служит в полиции?.. А, Хейнз.

— Да. Та, что любила Стэна.

— Значит, она в бегах. Император наверняка захочет допросить всех, кто знал Стэна. Ей определенно что-то известно, иначе она не стала бы спасаться бегством.

— Сенн, подумай. Неужели ты бы сам не сбежал от этого ужасного Пойндекса? Который лично убил Махони?

— Выключи свет. Залезай обратно в постель. Нам незачем вмешиваться в политику людей. Видишь? Они собираются уходить. Их приютит кто-нибудь другой.

Марр ничего не ответил. Ему показалось, что он слышит шум шагов снаружи, у посадочной площадки.

— Один человек однажды сказал мне, — медленно проговорил Марр, — что если у него будет выбор между предательством друга и предательством своей страны, он надеется, что у него достанет мужества стать изменником.

Они прижались друг к другу, и их антенны соприкоснулись.

Сенн отпрянул.

— Ладно, — сказал он. — Только не говори мне о преданности и о других чрезмерно сложных человеческих чувствах. Просто тебе хочется, чтобы в нашем доме снова были гости, для которых ты мог бы готовить.

Его рука описала полукруг.

Перед домом неожиданно возник столб света, приглашающий Хейнз и Сэма войти.

Глава 7

Снова покои вечного императора были переполнены, а кондиционеры работали на полную мощность. Сам император отдавал одно приказание за другим.

— Эври.

— Да, ваше величество?

— Общественное мнение по поводу взрыва «КБНСК»?

— Не слишком благоприятное, сир. Я собрала лучших политических комментаторов, но никто из них не стоит на тех же позициях, что и мы.

— А каковы наши позиции?

— Это был трагический несчастный случай, вызванный нападением Стэна на станцию. Что мы только пытались защитить невинных гражданских лиц.

— Замени слова «защитить невинных гражданских лиц» на «попытку ограничить второстепенный ущерб».

— Благодарю вас, сир.

— Теперь я хочу, чтобы ты обернула дело в нашу пользу.

— Что вы имеете в виду, сир?

— Очень просто. Все станции вещания принадлежат империи. Мне, иными словами. Проинформируйте их, что я прекращу действие их лицензий и они не смогут больше лгать с экранов, если не начнут говорить то, что хочу я.

— Да, сир…

— У тебя есть сомнения. Какие?

— Они напуганы. Боятся, что Стэн в следующий раз нападет на них.

— Никаких проблем. Андерс.

— Да, ваше величество.

— Собери резервные корабли и войска. Я хочу, чтобы все крупнейшие телестудии империи находились под охраной. Сеть должна быть такой плотной, чтобы и муха не пролетела. Понятно?

— Да, сир. Но у нас уже практически не осталось резервов. Ведь фонды были заметно урезаны. Кроме того, наши силы связаны необходимостью помогать более слабым союзникам. Мы повсюду выставили гарнизоны. Наш флот очень растянут…

— Найди необходимые корабли. Просто найди их, и все.

— Да, сир.

— И еще одно. Я не забыл, кто виноват в том, что произошло на нашей центральной телестанции.

— Конечно, сир. Я несу всю полноту ответственности, сир.

— Заткнись, Андерс. Пока ты исполняешь мои приказы, я советую тебе подумать о том замечательном месте, куда я пошлю тебя, когда это безобразие закончится. Какой-нибудь остров. Где очень холодно. И можешь не сомневаться: он будет маленьким. Не больше километра во всех направлениях. А теперь займись делом!

— Э-э… есть, ваше величество!

— Уолш.

— Да, ваше величество.

— Как обстоит дело с законом о налогах на АМ-два?

— Я не уверен, что мы сумеем провести его в парламенте, сир.

— В чем проблема?

— Оппозиция заявляет, что увеличение налогов идет вразрез с вашими обещаниями.

— Большое дело! Они только и делают, что нарушают собственные обещания. Почему этого не могу сделать я? Политика для того и создана. Одна ложь громоздится на другую.

— Безусловно, сир. Однако они перестали так думать, когда лишились независимости. Мы предложили им АМ-два по фиксированно дешевым ценам, если они согласятся стать доминионами империи.