Эра 2. Новое поколение - Кирилл Панюшкин

«Это дело рук джагерхора или ашера. Голова, шея отделены от тела. Раны чистые. Без зазубрин. Тело второго тоже разрублено чисто. Первое – двойные ножи. Второе – копьё. Значит, здесь действуют и те, и другие».

Проследовала дальше. На следующих пролётах попались растяжки и лазерные мины.

«Неожиданно. Мины не самодельные. Ловушки ставят на пути. Значит, я на верном направлении. Интересно, что они здесь прячут? Или кого?» – думала она и осторожно шла по лестнице. Воды любопытства стелились мелкой рябью по поверхности океана души. Рябь то и дело немного щекотала и возбуждала интерес в разуме. А где интерес, там и нетерпение. Нетерпение и острое желание – узнать поскорее, что здесь происходит.

Немного погодя вошла в дверь. Пошла по тёмному и длинному коридору. Становилось слегка не по себе. Руку старалась держать на бедре с кобурой. Преодолев тёмный коридор, попала на небольшую площадку. Почувствовала сладковатый приятный запах.

«Любопытно. Запах похож на мой собственный. Только чуть отличается. Не может этого быть». Посмотрела на новую металлическую дверь. Подёргала ручку. Заперто. Запах шёл именно от этой двери. Не раздумывая, достала отмычки. Душевный океан встрепенулся. Поднялись небольшие волны светлой и чистой воды. Наконец она получит ответ на свой вопрос, что не давал покоя так много времени.

Несколько лёгких движений, и дверь отворилась. Очутилась в небольшой прихожей. Прямо перед Аней стояла тумбочка с зеркалом. Сразу бросился аромат домашнего уюта, тепла и очага. Эта квартира была знатно обжита. Новые обои. Белые потолки. Чистые ковры. «Это надо изучить». Вскинула автомат к плечу.

Едва хотела пройти вперёд, как мгновенно чувство опасности копьём вонзилось в спинной мозг. Быстро отошла в сторону от открытой двери. И тут же раздался женский голос:

– Стой на месте!!!

«Запах усиливается. Голос… С записи…» Нервы натянулись до предела. Заколотились сердца. Кровь побежала по венам. Вспучивала их. Тело стало ватным. Ослабло. Разум немного опьянел. Перед глазами встал небольшой туман.

– Выходи. И сражайся, – продолжала неизвестная.

– Я знаю этот голос. Неужели… Живая, – ошарашенно сказала Аня.

Преисполнившись водами решимости, резко высунулась со вскинутым автоматом. Вторая ашера сделала то же самое. Встретились. При этом автомат второй ашера оказался у груди Ани, а её оружие дулом уткнулось той в лоб. Аня опустила взгляд, второй воин поднял.

– Аня?! – удивлённо спросила вторая ашера.

– Д-да. Танька, это ты? – Аня от нахлынувшей волны удивления и шока начала заикаться. Сердце билось, словно бешеное. Сознание поплыло окончательно.

– Да, сестричка, это я.

Оба опустили автоматы. Едва не разрыдались, глядя друг на друга.

– Пошли, что ли, домой, – предложила Таня. Словно знались давно и не пропадали из поля зрения друг дуга. Вошли в прихожую. Таня включила свет. Цукерман-младшая сохраняла мнимое спокойствие, но была удивлена не меньше Ани.

Аня получше разглядела помещение. В прихожей помещался один обычный шкаф. Второй стенной и тумбочка. Небольшой поворот – и длинный коридор.

– Ну, привет, Аня. Прости, что так вышло, я думала, это мародёры. Здесь их много… Иногда перестрелки целые.

Таня едва не разрыдалась и бросилась в объятия сестры. Той ничего не оставалось делать, кроме как принять родственные обнимания.

– Сколько живёт человек в доме? – поинтересовалась Аня, отпустив сестру.

– В нашем доме всего одиннадцать человек, вместе с тобой. Как ты? – улыбаясь, начала говорить Таня.

– Отлично, сестрица. Как ты выжила?

– Я ничего не помню. Помню тот грохот и обрушение. Больше ничего не помню. Всё как в тумане. Одно точно знаю – после того случая из меня сделали ашера. Вернули на историческую родину. Меня многому научили, но кто мне помог – не знаю… – Таня перешла на ошарашенный тон и добавила: – Тёмная история, Аня.

– В общем, я сейчас переоденусь и, как говорится, присядем за стол. Словом обмолвимся. Проведём время. – Младшая сестра перешла на гостеприимный тон. Появилась радость в глазах. Засияла.

Татьяна была под стать Ане. Такая же худая. С длинными волосами. На голову пониже ростом. Внешняя схожесть была – двойняшки. Общие – разрез глаз, нос. Одета была в чёрную кофту и штаны с чёрными сапогами.

Сестра скрылась в комнате:

– Ты пока проходи. Помой руки и ступай на кухню. Оставь свой рюкзак в прихожей. Как говорится, чтобы разделить трапезу с родной душой, не нужно оружие.

– Ладно, я только еды из него достану.

– Ты что?

– А что такое? – удивилась старшая Цукерман.

– Ты из Америки приехала? – недовольно бросила младшая.

– Вообще-то да, – подколола Аня.

– Ты свои американские манеры оставь, как говорится, за бугром.

– Ладно. Оставила. И, между прочим, я знаю. У меня корни русские…

– Ань, скажи то, чего не знаю.

Обе усмехнулись.

– Старших не перебивают.

– А ты мне не мать. Ты сестра. Сестра – подруга по рождению. Матери у нас нет, – резко, но бесстрастно оборвала Аню младшая Цукерман.

– Я знаю, – с улыбкой на лице вымолвила Аня.

Немного помолчали. Цукерман-старшая внезапно всколыхнулась душевным океаном. Воды негодования ударились о берега разума сильной волной.

– Да что такое! Я забыла, что хотела сказать! – пламенно бросила Анна.

– Вспоминай, – невозмутимо ответила младшая сестра.

– Вспомнила. Я русская. Я знаю обычаи. Мне известно, что в гостях накормят. А если откажешься, ещё закатают в рог за то, что не покушаешь.

– Отлично. Это здорово! – подшутила над ней младшая сестра из-за двери.

– Как же я рада тебе! – радостно бросила Аня.

Воспарив буквально над волнами вод своей души, направилась в ванную. Небольшая, но светлая комната розового цвета. Слева от входа санузел, справа небольшая ванна и стиральная машина. Впереди раковина, зеркало. Вымыв руки и немного причесавшись, принялась снимать с себя элементы джагерхоровской брони. Оставив их в коридоре на рюкзаке, пришла на кухню.

– Та-ань! Может, я всё же принесу свои продукты? Они рассчитаны на три дня, – пыталась вымолить разрешение у сестры Аня.

– А в чём беда?

– Продукты рассчитаны на три дня. За это время они либо съедаются, либо протухают. Я предпочитаю съесть.

– Беда. Ладно. Выкладывай. Поедим.

Снова вернулась к рюкзаку и, затащив на кухню, начала раскладывать еду на столе. Колбаса, хлеб, мясо, жареное мясо, бутерброды различные, сухари, молоко. Небольшой пир по-армейски или знатный туристический поздний ужин. Такому может позавидовать кто угодно. Таня тем временем вышла в розовой кофте и розовых штанах.