Синий взгляд смерти - Вера Камша

— Проломят гряду? — усомнился язык виконта, но глаза уже разглядели дорогу, по которой двигались камни. Она была прямой, как удар мечом. — «Разрубленный Змей»! Я не ругаюсь, я догадываюсь...

— Змееныш, но может и вырасти. Рожа мудра, жаль, в ее силах лишь шмякаться.

— Зоя не шмякается, а говорит, — ты много понял?

— Наша дама хотя бы подняла тревогу. — К тому, что Алва то и дело прикрывает ладонями глаза, Марсель привык, но со стороны и сейчас это смахивало если не на отчаянье, то на желание не видеть, не понимать, не знать... — Когда рубанет по Западным Надорам, я не поручусь за Данар...

— Но на Гальбрэ оно совсем не похоже... Ты куда?!

— Туда. — Алва легко и неторопливо, словно сходясь с противником, отправился вниз, Марсель с гвоздем побрели следом. Черепахи все ползли. Не так уж и быстро: со скоростью шагающей лошади или что-то вроде того.

— «Расскажи мне о море, моряк, — внезапно попросил Алва. — Расскажи...»

Под ногами скрипел никуда не спешащий гравий, валуны тоже вели себя смирно. Неужели камни тоже делятся на «барсов» и «козлов»?

— «Расскажи мне о море...»

Где оно, это море? Пыльные горбы тащатся впритирку друг к другу, не ворочаются, не встают на дыбы, не толкаются, только скрежещут каменным брюхом по превращенной в дорогу ране.

— «Расскажи мне...»

Очень невысокий обрыв и очень близкие тусклые спины — присядь, и тронешь рукой. Можжевеловый куст на самом краю разрублен пополам совсем недавно — в воздухе еще пахнет смолой...

— Рокэ, а я ведь понял, почему Дидерих назвал дорогу на эшафот слишком короткой, а Веннен — слишком длинной!

— Потому что оба так ничего и не поняли. — Алва отцепил шпагу и украсил ею иссиня-зеленые ветки. Рядом легли шляпа и куртка. — Если ты собрался дальше, избавься от лишнего, но я бы тебе не советовал...

— Я бы тоже не советовал, — проворчал Валме, глядя на трущиеся друг о друга бока. — Тебе.

Рокэ обернулся, но ничего не сказал, только ослабил ворот рубашки. А здесь в самом деле жарко. Наверное...

— Зоя — дура, ты их не уймешь!

— Скудость веры, как сказал бы Бонифаций.

— Скуден, — признался виконт, — но Заступник Создателев сейчас бы пришелся в самый раз. Не нам, так в Придде.

— «И были бы очи его исполнены света небесного»... — хмыкнул Алва и ловко спрыгнул на щербатый серый панцирь.

4

Жермон провоевал половину жизни, но столько людских и конских трупов сразу ему видеть еще не доводилось. Дриксы, каданцы, талигойцы, бергеры — все они лежали вповалку у подножья и на склоне Болотного. Первые полсотни шагов подниматься пришлось, выбирая, куда поставить ногу, дальше стало, как выразился Ойген, «чище», зато приблизилась стрельба. Еще через сотню шагов дорогу генералам заступил капитан-бергер и четверо внушительных ветеранов.

— Дальше идти опасно, — объяснил поведение подчиненных Ойген. — Докладывайте.

— Мы не можем очистить курган, — хмуро признался капитан. — Дриксы успели подтащить несколько пушек, пришлось остановиться. Их егеря все время пытаются пробраться к нам в тыл.

Ойген кивнул и перевел взгляд на Жермона. Барон полностью разделял опасения соплеменника, но предупреждать второй раз счел излишним. И правильно — еж с Печального Языка предупредил генерала Ариго на всю оставшуюся жизнь.

— Хорошо, остаемся здесь. — Проклятье, отсюда виден только сам проход между курганами и пространство за ним не больше чем на тысячу бье! — Капитан...

— Вестенхозе.

— Раз мы бережем свои драгоценные головы, вам придется рискнуть за нас. Если Бруно пошлет подкрепления, я должен узнать об этом немедленно.

— Будет исполнено. — Капитан поднес руку к шляпе и неторопливо зашагал наверх. Солдаты остались, устроившись шагах в десяти от начальства с таким видом, будто век тут стояли. Светило солнце, ухала артиллерия, ломило виски и пора было наступать.

— Господа, — просто сказал Ариго, — сами видите, единственный наш козырь — быстрота, а единственный шанс — контратака. Ударим силами двух полков бергеров и всех приведенных мной батальонов при поддержке конной артиллерии. Ингертон, вам нужно место пошире, пойдете справа, со стороны Маршальского. Придд, раз вы такой любитель скачек с препятствиями, атакуете по склону в стык частей, сражающихся за Болотный, и тех, кто вклинился между курганами. Маллэ, принимайте вальдзейцев и идите с ними. Что это земляки маршала, вы знаете, что это его личный резерв — тоже. Они нам будут еще нужны... очень нужны, так что извольте зря не рисковать. Я с двумя резервными батальонами буду здесь. Полковник Придд, вы пока со мной. Генерал Райнштайнер?

— Я намерен принять участие в атаке.

— Хорошо. Начинаем сразу же, как будем готовы. Прошу всех поспешить. Бруно долго отдыхать не станет.

Может, надо было сказать Маллэ что-то еще? Пожалуй, что и нет. Станет беречь вальдзейцев — побережет и себя, а от пули никто не заговорен.

— Мой генерал, я должен объяснить свое решение.

— Зачем? Достаточно того, что ты угадал с Павса... тьфу ты, с Бруно.

— Только потому, что вы были правы с Пфейтфайером. Если бы Хелленштерн смог обойти правое крыло, все решилось бы у Лысого.

— Но решается здесь. Я правильно понял, что вы помирились с Арно?

— Насколько я могу судить, виконт Сэ в самом деле со мной помирился. По моему предложению мы перешли на «ты». Виконт спас графа Гирке и собирался спасти его лошадь.

— Я так и не понял, — усмехнулся Жермон, — кем вы с Гирке друг другу приходитесь и кто из вас кому полковник.

— Он наш единственный уцелевший родич. Я не хотел бы его потерять.

— А как же Гогенлоэ?

— Гогенлоэ — геренций Талига, — ровным голосом объяснил Валентин. — В таковом качестве я готов иметь с ним дело, но родственником данного господина не считаю. Моя мать в последние свои дни думала так же. Я могу идти?

— Можешь... Тебе не кажется, что собирается гроза?

— Пожалуй, нет. Мне второй день кажется, что что-то было, но, возможно, причина в курганах. В некоторых местах некоторые люди чувствуют себя странно.

— Павсаний?

— Мой генерал, это мои личные наблюдения.

— Вечером прибавишь к ним мои. — Если они дождутся вечера... Разрубленный Змей, ну и мысли перед атакой. Позорище! — Давай к своим, как раз добежишь. И не вздумай брать пример с Гирке!

— Приложу все усилия.

Приложит он... Ждите. А гроза все-таки будет, не сейчас, так к вечеру, иначе откуда такая духота? Не из-за курганов же, хотя Энтони что-то такое говорил...

— Мой генерал, бергеры двинулись.

— Хорошо. — К кошкам грозы и курганы, не до них!