Срединное море. История Средиземноморья - Джон Норвич

Первым делом Алленби должен был составить ясное представление о тех силах, которые находились в его распоряжении; затем следовало разработать план кампании. Требовались крупные подкрепления: две дивизии в придачу к тем силам, которые уже были сосредоточены в Палестине. Для доклада в военном министерстве он направил в Лондон молодого офицера связи, подполковника А.П. Уэйвелла (будущего фельдмаршала времен Второй мировой войны, а впоследствии вице-короля Индии). Во многом благодаря присущему Уэйвеллу дару убеждения, а также собственному возросшему авторитету Алленби получил то, что хотел, включая дополнительную артиллерию и приданные соединения Королевских ВВС; вскоре после этого именно Уэйвелл доложил план Алленби начальнику Генерального штаба и Военному кабинету. Если говорить вкратце, план предусматривал нанесение главного удара в районе Беершебы, где было немало водных источников (это почти в 30 милях от Газы, если двигаться в глубь страны); прикрывать его должна была демонстративная атака в направлении Газы. Как всегда, Алленби готовился основательно: 30 000 верблюдов должны были доставлять воду передовым частям; были построены новые дороги и составлены новые карты, гораздо более точные (благодаря проведенной накануне воздушной разведке), чем прежние, составленные в 1870-х гг. лейтенантом Г.Г. Китченером.[405] Тем временем Алленби перечитал все о той стране, которую намеревался оккупировать, — от Геродота и Страбона до истории Крестовых походов и последних по времени трудов Королевского географического общества.

Во время этого подготовительного периода, в конце лета 1917 г., Алленби впервые встретился с неким британским офицером, чьей известности в этом регионе было суждено превзойти его собственную; речь идет о двадцатидевятилетнем капитане Т.Э. Лоуренсе. Лоуренс, второй из пяти незаконных сыновей англо-ирландского баронета, впервые столкнулся с арабским миром в 1908 г., когда путешествовал по Сирии и Ливану, исследуя тогда еще мало кому известные замки крестоносцев. Позднее в качестве археолога он принимал участие в раскопках, организованных Британским музеем в Каркемише, на территории Сирии, вплоть до начала войны, когда оказался в Каире на должности младшего офицера в отделе военной разведки при Египетском экспедиционном корпусе. Там Лоуренс мог бы вполне благополучно оставаться и дальше, если бы не мятеж арабских племен.

Он вспыхнул 10 июня 1916 г., когда шериф Мекки и Хиджаза Хусейн поднял восстание против турок. Однако через три месяца решимость повстанцев заметно пошла на убыль. Им не удалось, несмотря на неоднократные попытки, выбить турок из Медины, и их боевой дух упал. Лоуренс встретился с вождями повстанцев; наиболее сильное впечатление на него произвел второй сын Хусейна, Фейсал, вместе с которым он наметил план захвата Акабы, главного османского порта на северном побережье Красного моря. Две британские морские экспедиции в этот район окончились неудачей, однако Лоуренс был уверен в том, что Акабу можно взять с суши. В начале июля, после почти месячного перехода по пустыне протяженностью около 800 миль во главе наспех сформированного отряда местных арабов, в основном набранных в пути, он принял капитуляцию турецкого гарнизона. Так он сделал себе имя.

Было бы любопытно присутствовать при том, как весьма низкорослый Лоуренс в арабском одеянии (в то время он носил его постоянно) вошел в кабинет статного и безупречно одетого по форме Алленби. Любой старший по званию офицер выгнал бы Лоуренса, приказав вернуться после того, как тот сменит свой причудливый наряд; Алленби лишь строго посмотрел на него, однако стал слушать, когда Лоуренс начал объяснять, как он двинет отряды повстанцев к северу от Акабы по направлению к Дамаску, при этом непрерывно совершая диверсии на одноколейной железной дороге в Хиджазе, которая была фактически единственной связующей нитью между Дамаском и Мединой. Манеры Лоуренса — тщеславие наряду с самонадеянностью — казались несносными, но аргументы были убедительны. Генерал немедленно повысил Лоуренса в должности, подчинив его (и отряд Фейсала) непосредственно себе и пообещав ему со своей стороны любое содействие, которое он только мог оказать.

Безусловно, для Алленби это был способ добиться его главной цели — распада Османской империи; впрочем, он прекрасно понимал, что это событие станет залогом больших проблем в будущем. Весной предыдущего года Великобритания заключила соглашение с Францией и Россией, которое должно было примирить французские претензии в отношении Сирии с британскими гарантиями и обещаниями, данными арабам. Россия получала Константинополь с полосой земли шириной несколько миль по обе стороны Босфора вместе с обширной территорией в Восточной Анатолии, прилегающей к Кавказу; Франция претендовала на большую часть Сирии и Ливана, обширную область в Южной Анатолии и район Мосула в Ираке; британская доля состояла из остальной территории современного Ирака (включая Багдад и Басру) и узкой полосы палестинской земли с портами Хайфа и Акра. Если бы Лоуренсов план наступления на север увенчался успехом, маловероятно (мягко говоря!), что победоносные отряды арабов позволили бы воплотить в жизнь это соглашение. Впрочем, времени оставалось еще достаточно, для того чтобы решить проблемы, подобные этой.

Главный удар в направлении Газы и Беершебы был нанесен ближе к концу октября 1917 г. Несмотря на мощную линию укреплений, возведенных по приказу германского командующего, генерала Кресса фон Крессенштейна, Беершеба пала в последний день месяца, Газа — неделей позже. Алленби, решив воспользоваться моментом, не жалел ни себя, ни своих подчиненных, которым не давал ни малейшего отдыха; в некоторых полках лошадей поили лишь раз за 72 часа, ибо все неуклонно стремились в северном направлении, растягивая коммуникации и получая голодный паек. Яффа пала 16 ноября, и изнуренная, страдающая от жажды армия сконцентрировалась на Иудейской возвышенности для нанесения последнего удара в направлении Иерусалима. Поскольку Алленби считал, что никаких боев в самом Святом городе быть не должно, ему пришлось предпринять продолжительный по времени и очень трудный обходный маневр. Ситуация ухудшилась, когда стала портиться погода и столбик термометра начал падать; ноги лошадей увязали в грязи или беспомощно скользили на гладких камнях. Тем не менее наступление продолжалось, и в первую неделю декабря командир турецкого гарнизона, перед тем лично разбив молотком телеграфный аппарат, сообщил в Дамаск об оставлении города. Сам город капитулировал 9 декабря, а спустя два дня Алленби торжественно вступил в Иерусалим. Его сопровождали полковник Уэйвелл и майор Лоуренс, одетый в заимствованную у кого-то армейскую униформу. Девятнадцатью годами ранее кайзер Вильгельм въехал в город верхом; Алленби, как было отмечено всеми, вступил в Иерусалим пешком. По прошествии семисот тридцати лет Иерусалим еще раз перешел в руки христиан, однако по приказу Алленби никаких государственных флагов вывешено не было. Он ограничился выпуском короткой прокламации. Заканчивалась она так:

«Поскольку к вашему городу с благоговением относятся приверженцы трех великих религий человечества, и его земля в течение многих столетий освящалась молитвами и паломничествами многочисленных верующих людей, принадлежащих к этим трем религиям, я объявляю вам, что каждый храм, памятник, священное место, гробница, объект религиозного поклонения, пожертвование, благочестивый посмертный дар или традиционное место для молитвы, которые принадлежат любой конфессии из тех, что относятся к этим трем религиям, будут охраняться и защищаться в соответствии с существующими обычаями и верованиями тех, для чьих конфессий они являются святынями».

После взятия Иерусалима наступило затишье, длившееся около года, пока военные действия не были возобновлены. Алленби понимал, что, если он намеревался наступать на Алеппо, ему требовались гораздо более значительные силы, нежели те, которыми он тогда располагал, поэтому решил не двигаться вперед до тех пор, пока необходимые войска не будут сосредоточены. Фактически его армия была полностью реорганизована; некоторые части вернулись в Европу, другие прибыли из Индии и других регионов, так что Алленби получил в свое распоряжение войска из дюжины или более стран и колоний, включая Сингапур и Гонконг, Южную Африку, Египет и Вест-Индию. Здесь было даже подразделение из Раротонги в Южной Океании. В составе трех еврейских батальонов, направленных к Алленби после декларации Бальфура[406], находился Давид Бен-Гурион, которому впоследствии было суждено стать первым премьер-министром Государства Израиль.

Итак, лишь 19 сентября 1918 г. Алленби двинул свою огромную разношерстную армию, насчитывавшую 12 000 человек кавалерии, 57 000 пехоты и 540 орудий, против 11 турецких дивизий (соответственно 4000 человек кавалерии, 40 000 пехоты и 430 орудий), защищавших фронт от Яффы на восток до реки Иордан и далее вниз вдоль его восточного берега до Мертвого моря. Всего через 12 дней, после одной из самых эффектных кампаний за всю войну, передовые отряды Алленби вошли в Дамаск. Бейрут пал 8 октября, Триполи — 18-го, Алеппо — 25-го. В течение всего лишь шести недель Алленби прошел с армией около 350 миль, наголову разбил турецкие войска в Сирии, захватил 75 000 пленных, все 430 орудий и огромное количество вооружения, боеприпасов и продовольствия. Британские потери составили 5666 человек. «Сделавшая все возможное для достижения Великобританией военного преобладания, — писал военный историк Лиддел Гарт, — эта кампания должна быть квалифицирована как один из шедевров в истории войн, совершенный в своем исполнении, равно как и в замысле».