Тот самый сантехник. Трилогия (СИ) - Мазур Степан Александрович

– И ты что?

– А что я? Так это если с каждой за стакан присесть, а ей под сто пятьдесят… веса… я же все огурцы на закусь потрачу. А впереди зима. Не продуктивно, Борь, получается.

Боря вздохнул. Действительно. Огорода то у него теперь нет. Отдал, подарил даже. На всех огурцами не запасёшься теперь.

Но вопрос был поставлен ребром.

– Это обнажёнка, Степаныч. Не ведись. Конечно… – объяснил Боря, но тут проснулась тактичность, зачесалась и давай показываться. – … если у вас всё серьёзно, то можно, наверное. Но давай ты лучше с поэзии начнёшь.

Степаныч улыбнулся даже. Робко, как пионер при вручении галстука.

– Так меня хер просят показать?

– Ну… да, - ответил Боря как есть. Так как у мужиков не принято отправлять в ответ ногу или локоть. Мужчина строг и прямолинеен. Просят фотку – посылает. В лучше случае уточнит какая из двух голов интересна собеседнице.

– О-о-о! – затянул давно поседевший, но ещё не растерявший хватки наставник. – А почему бы так просто и не сказать? «Покажи хер или то, что от него осталось». Сейчас же с засильем иностранщины борются, слышал. И уже не факюкают. Но материться вроде бы тоже нельзя. Или… если очень хочется, то можно?

Боря начинал закипать. Уже четверть дня прошла, а дел только прибавляется.

– Ой, Степаныч, давай потом обсудим. Мне на работу ещё прорваться сегодня нужно… Ты только это… Не вздумай высылать кому-то свои причиндалы.

– А зачем высылать? – снова удивился мастер на пенсии. – Хотят посмотреть, пусть приходят и смотрят. Офлайн, так сказать.

Боря вставил ключ, но вспомнил, что дверь открыта. А в спину уже донеслось:

– Хе, а я ещё думаю, это ж насколько ей мои банки с соленьями там в Европе понравились, что обнажиться ради посылки готова? Боря, да я бы и рад им гуманитарную миссию организовать. Но банки на почте не принимают. А если в контейнеры перекладывать соленья, и почте нашей доверить, то дойдут уже переваренные… временем.

Боря кивнул и удалился. Выбежал на улицу. И только тут вспомнил, что всё ещё нечем вызвать такси. Телефон есть и нету одновременно.

«Проклятая двойственность ситуации!» – заявил внутренний голос: «Нам бы сим-карту! Но без паспорта не дадут».

Он дёрнулся обратно к двери. Но так уже закрылась. А на его связке ключей не было магнитного ключа от домофона. Чертыхнувшись, Боря уже вновь собирался набрать номер квартиры. Но тут снова что-то пошло не так.

Мир вдруг стал чёрным. Буквально. На голову что-то накинули непрозрачное, заломили руки и куда-то понесли в два счёта. Оставалось только надеяться, что барсетку с документами и ключами прихватили и пакетик с провизией. А то совсем грустно будет.

Всё произошло так быстро, что действия вокруг не имели значения. Мозг на звуках только сконцентрировался: топот ног, перемешиваемый с хрустом по снегу, звук закрываемой двери, затем рёв мотора.

Резкий старт с ходу, однако, скорее озадачил, чем ужасал. Его похитили? А нахрена? Кому он нужен? В долг не брал, важных людей не оскорблял. В акциях и стычках не замечен. Даже маску при случае с бахилами носит.

Возможно, пересёкся с роковой женщиной, но то не со зла. Ни одна из них не говорила, что муж есть и даже не предупреждала, что любовник ревнивый.

Тогда, кто?

Всё прояснили голоса в салоне микроавтобуса.

– Бита, Лапоть, ну что за детский сад? – донёсся хорошо различимый голос Шаца поблизости. Откуда-то спереди. Возможно даже, за рулём.

– Князь сказал доставить, я доставил, – ответил один басовито.

– Ну, я даже молодость немного вспомнил, – добавил второй с заминкой.

Боре резко сдернули чёрный мешок с головы. И он понял, что сидит в салоне микроавтобуса. Жаль, что не своём. Но мест девять есть, лишь половина из которых занята.

В салоне сидели Шац, Бита, Лапоть и Князь. Первый был за рулём. Второй сидел на переднем сиденье и смотрел вдаль. Он же первый и сказал:

– Боря, расклад такой. Шац порекомендовал тебя как деятельного человека. Так что мы с ходу решили, что лучше тебя кандидатуры нет и так сказать, позаимствовали тебя с ходу.

– Нахрена так-то? – выдавил с ходу Боря, которому тут же с рук ремень стянули. Но сбежать не получится. По бокам сидят мордовороты. Хотя сиденья сзади свободны остались.

«То пространство походу для трупа», – невзначай добавил внутренний голос, от чего живот начало крутить с ходу.

– Так ты трубку не берёшь, гасишься, – добавил Князь, повернувшись. – Не по -пацански.

– Чего это я гашусь? Телефон просто спиздили, – буркнул Боря. – Вот симку собирался восстанавливать, а тут вы… налетели.

– Всё, кончаем гнилой базар, – обрезал Шац и в зеркало заднего вида взгляд Глобального поймал. – Боря, ситуёвина такова. От нашей с Князем войны бизнес страдает. Дела запустили оба совсем за этими стычками. Нас в больницах уже с распростёртыми принимают. А в моргах отдельные полочки заготовили. Не дело это. Так?

– Не дело, – повторил Боря, нос почесал и немного выдохнул, когда под ногами пакет и барсетку увидал. – От меня то что требуется?

– Будешь «третьей силой».

«Боря, только не гони соглашаться на тройничок с одной бабой. ЖМЖ то ещё ничего, наверное. А вот от мысли о МЖМ мне не по себе», – тут же пояснил внутренний голос, расставив приоритеты: «Так же членом другого мужика можно коснуться. Что может быть хуже? Только женщину с мужиком перепутать. Хрен пойми во что одеваются».

– Третейским судьёй, – с важным видом добавил Бита и палец поднял. – Третейский судья – это вам не хуй собачий с головой телячьей, а физическое лицо, избранное сторонами для разрешения спора в третейском суде. Стороны могут по своему усмотрению согласовывать порядок назначения третейского судьи для рассмотрения конкретного спора.

Лапоть заёрзал и обронил:

– Бита, а ты когда таким умным стал?

– Так Ленина собрания сочинений читаю, – напомнил он. – Дельные вещи говорил. Я вообще думаю, что Ленин – рэпер.

– Чо-о-о? – протянул Лапоть.

– Это с хрена бы? – уточнил Князь. Тогда как Шац просто прыснул.

А Бита как ни в чём не бывало начал пальцы загибать:

– А что не так? Во-первых, читал речёвки в толпу. С броневика даже было дело. Во- вторых, в него стреляли. Фанни Каплан не даст соврать. Было дело, боролся с "белыми". Это третье. Четвёртое – носил модный шмот. Одна кепка-восьмиклинка чего стоит. Пятое – жил с одной женщиной, а спал с другой. Надежда Крупская и Инесса Арманд вам в мозг тегами.

Тут Бита с ещё более важным видом вторую руку в ход пустил, продолжая пальцы загибать:

– Шестое вообще просто. Умер, но живее всех живых. Человек-легенда! Седьмое –

трудился в роскошной, просторной студии. Кремль всё-таки место не менее легендарное, чем его правители и заседатели. Восьмое - после смерти поставили ему такой памятник, что затмил все цыганские понты вместе взятые. Мавзолей! Девятое - возглавил революцию. Не спиздеть, он буквально, зажёг толпу. Десятое – картавил. А чем хуже рэпер говорит и непонятнее, тем только лучше.

На этом моменте у Биты закончились пальцы на руках, но он не растерялся и взял руку Бори, загибая пальцы уже там:

– Что ещё? Отсидел. В ссылке. Мало? Тогда скажу, что "работал по-чёрному". Добавим сюда - якшался с гангстерами. В его время такие акулы плавали типа Парвуса, что наши олигархи сейчас им в подстилки не годятся.

– Подмётки, – поправил Лапоть.

– Ещё раз перебьёшь и я тебя все дырочки в хлебе считать заставлю.

– Э, ты на кого батон крошишь?

– Не бурчи, воробушек!

– Глохни, голубка! Не то в деревянный макинтош оденешься.

– Цыц! – рявкнул Шац и затормозил даже, чтобы всех встряхнуло как следует. – На разборки – ша! Продолжай, Бита… интересно даже.

Бита немного поклонился импровизированной публике и добавил:

– Ленин даже мозг наполовину высушил, чтобы соответствовать. Если вы понимаете о чём я. А какие слал мэсседжи? А? Активно человек работал с телеграфом. Потому их первыми и захватывали.