Наследие. Трилогия (ЛП) - Нора Кейта Джемисин

Солнышко начал задыхаться, хватать ртом воздух. Я положила руку на его голую грудь — рубашку свою он оставил на подоконнике, усеянном битым стеклом, — и едва тотчас не отняла ее, ужаснувшись неестественной плоскости его торса. Сердце, однако, билось уверенно, и это не соответствовало судорожным, булькающим вздохам. Если так и дальше пойдет, умирать он будет долго и скверно…

Значит, придется мне его убить.

От этой мысли меня охватил панический страх, к которому добавилась тошнота. Я знала, что на самом деле маюсь дурью: мертвым он пробудет очень недолго, а воскрешение исцелит все его раны. Не зря ведь богиня Лил называла смерть лучшим способом его «вылечить». И я опять же не первый раз собиралась это проделать…

Но, оказывается, одно дело — убить на волне гнева, в пылу борьбы, и совсем другое — расчетливо и хладнокровно…

Помимо прочего, я была не вполне уверена, что вправду сумею убить его. От моей правой руки не было никакого толку: я то ли вывихнула ее, то ли сломала; спасибо и на том, что она постепенно теряла чувствительность. Все остальное было вроде цело, но болело попросту жутко. Пережить-то падение я пережила, но никуда не годилась. Что я могла сделать? Шею ему сломать? Даже и для этого две руки нужны…

До меня постепенно доходил весь ужас положения. Я очутилась на незнакомых задворках, полуживая и со спутником, не тянувшим даже на полуживого. Новозоры станут искать нас и непременно найдут, это всего лишь вопрос времени. Им известно, что Солнышко в любом случае оживет… Я больна и изранена, я совсем ослабла. Меня терзал страх. И, проклятье, я ничего не видела.

— Ну почему, во имя всех Преисподних, с тобой все вечно так сложно? — требовательно обратилась я к Солнышку, смаргивая злые слезы отчаяния. — Давай поторопись! Помирай скорее!

Рядом что-то забренчало.

У меня сердце чуть не выскочило из горла. Долой отчаяние — я приподнялась на колени, напряженно вслушиваясь. Звук донесся справа и откуда-то сверху — быстрый такой металлический лязг. Вода потекла в плохо закрепленный отлив… А может, кто-то искал нас, привлеченный звуком моего голоса.

Я поползла на коленях, ощупывая пространство вокруг уцелевшей рукой. В нескольких футах слева обнаружились куски дерева, старого, расщепленного. Разбитая бочка; обручи проржавели, одна сторона вдавлена. Поверх нее — еще бочка. Широкий и плоский кусок кровельного гонта стоял торчком, прислоненный к бочкам. Деревянный ящик, почти совсем сгнивший…

Мы на свалке. Единственной свалкой близ Древа было так называемое Застволье, расположенное в Затени; сюда выбрасывали старье и отходы все местные возчики и кузнецы. Ржавые железяки, обломки разбитых повозок…

Кусок кровельной дранки, прислоненный к бочкам, образовал что-то вроде узкого шалаша. Я как можно осторожнее отодвинула его нижний край, только молясь, чтобы вместе с ним не рухнуло что-нибудь тяжелое, способное своим грохотом выдать нас — или вовсе прихлопнуть. По счастью, ничего страшного не произошло, и я смогла заползти и все там ощупать.

Места было впритык.

Я выбралась оттуда задом наперед, поднялась на ноги и тотчас пожалела об этом — меня скрючило новым приступом рвоты. Голова просто раскалывалась, подобной боли я, кажется, никогда еще не чувствовала. Наверное, я здорово ударилась, когда падала. Не настолько, чтобы раздробить кости, но внутри черепа все уж точно подпрыгнуло и перемешалось!

Снова звук все с той же стороны. На сей раз что-то бухнуло по дереву. Потом опять стало тихо…

Пыхтя, спотыкаясь, проламываясь сквозь боль, я вернулась к телу Солнышка. Схватив его здоровой рукой за штаны, я дюйм за дюймом потащила его, всхлипывая, мыча сквозь зубы от натуги и боли, упираясь то задницей, то ногами. Я чуть сама не померла, затаскивая его в ненадежную щель. Он едва там поместился. Ступни торчали наружу. Я заползла к нему и угнездилась, прислушиваясь и надеясь, что дождь скоро смоет с мостовой его кровь.

Солнышко вдруг застонал, и я подпрыгнула, оборачиваясь к нему и цепенея от ужаса. Наверное, мои усилия еще хуже разбередили его увечья. Что ж, выбора не осталось. Либо я прикончу его, либо его стоны нас выдадут.

Трудно сглотнув, я сделала то же, что он пытался сделать со мной в Доме Восставшего Солнца. Я закрыла ему рот ладонью, а пальцами стиснула ноздри.

Я сама успела вдохнуть пять раз — вроде все шло как надо. Его грудь приподнялась, опала… замерла… Но потом он выгнулся и рванулся, борясь за жизнь. Я старалась удержаться, но он даже в нынешнем состоянии был для меня слишком силен. Он сбросил мою ладонь и втянул воздух — еще громче прежнего. Демоны, он добьется, что нас обоих убьют!..

Демоны… Я согнула локоть, припоминая.

Крови, чтобы использовать ее как краску, кругом было хоть отбавляй. Я сунула пальцы ему под шею, и горсть наполнилась. Трясущейся рукой я вылила ее ему на грудь… Раньше я зримо представляла то, что рисовала, а потом начинала верить, что рисунок реален. Я медленно размазывала кровь по широкому кругу. Пусть будет еще одна дыра, вроде той, которой я в прошлый раз убила его. Вроде той, что сумела проникнуть в Пустоту, созданную Датэ. Это больше не круг, нарисованный кровью вместо краски, это дыра…

Его грудь продолжала упрямо подниматься и опускаться, отрицая все мои усилия. Я нахмурилась и отняла руку, чтобы не чувствовать, как он дышит.

Дыра. Сквозь плоть и кости. Она как могила, выкопанная в мягкой земле, и незримая лопата опрятно выгладила ее края, придав ей идеально круглую форму.

Дыра.

Рука проявилась во мраке. Я увидела свою кисть, висевшую в темноте, — пальцы врозь, она дрожала от напряжения…

Дыра.

По сравнению с тошнотворной болью, тупо ворочавшейся в голове, вспышка, пронизавшая глаза, показалась едва ли не приятной. То ли я успела к этому попривыкнуть, то ли мне и без того было так больно, что «добавка» уже и не считалась?..

Я отметила, что Солнышко перестал дышать.

С бешено колотящимся сердцем я опустила ладонь туда, где только что была его грудь. Сперва я ничего не почувствовала, потом чуть передвинулась в сторону… Плоть была аккуратно рассечена вместе с костями, точно ножом. Я торопливо отдернула руку, пока меня заново не начало рвать…

— Как необычно! — вскричал восторженный голос у меня за спиной.

Я чуть не завопила во все горло. Удержала меня, кажется, только дикая боль в ребрах. Вместо этого я крутанулась и на карачках шарахнулась прочь, со всей дури въехав во что-то больной правой рукой.

Существо, сидевшее на корточках возле ног Солнышка, не было человеком. В общем и целом оно более-менее смахивало на человека, но было неправдоподобно коренастым, что в высоту, что в ширину, — а росту в нем не особенно много. Примерно как у ребенка. Зато плечи шириной с бычье ярмо и невероятно мускулистые руки. Да и физиономия у существа вовсе не детская, несмотря на круглые щеки и большие, опять-таки круглые глаза. Волосы начинались высоко надо лбом, а взгляд казался очень древним и… наполовину звериным.