Мир в подарок. (Трилогия) - Оксана Демченко

– Странно удивляться желанию и готовности айри уродовать живых и разумных, ведь и мы – часть опыта. Прервать его не в моих силах, нас пятеро и мы умираем, а их более чем в двавосьмь раз больше и они все здоровы. Зато я могу отключить связь этого гнойного купола с миром, перевести основной спутник наблюдения за поверхностью в режим жестких помех и изолировать «Тор–а–мир» от всех генетиков до последнего, – он хмуро усмехнулся. – Что и сделал. Уж в двигателе корабля никто из них разобраться не способен. Это хороший код, как мне думается. Экипаж вы, возможно, застанете живым, они в камерах глубокого ледяного сна. Но будить их и трогать там что–либо без противоядия едва ли оправданно. Планы корабля и Гнезда я оставляю. Хотел бы продолжать верить, что не все айри таковы, как эта миссия. И что тем, кого они уродуют в куполе, еще можно помочь. И, как любой капитан, я хотел бы сохранить экипаж и вернуть его домой, если такое возможно. Прощайте.

Он ушел, осыпался тонкими искрами гаснущего света. Я вцепилась в Эла и плакала, жалобно и бессильно всхлипывая. Магистр молчал. Нехорошо, спокойно и очень сосредоточенно. Потом отнес меня в свободное кресло и усадил, сам устроился рядом на полу.

– Надо пригласить Хо сюда, – спокойно сообщил Эл, когда я притихла. – Пиран ведь разлагается в воздухе?

– Да, полностью. Наиболее опасны живые ткани, но и мертвые его хранят, особенно костные структуры. Эл, корабль чист, я «прочуяла» по полной, теперь голова болит от усердия. Только тела экипажа, даже камеры в порядке. Капитан сделал все необходимое, полная дезактивация. Мы можем сохранить его тело?

– Я схожу в лаборатории, ты приведешь Хо. Пожалуйста, объясни ему, что такое военное положение и насколько по–настоящему я его накажу за первую же глупость. Шутки кончились, или он работает, или составляет компанию экипажу и тихо спит, не создавая проблем.

– Да, Магистр.

Местный вечер мы встретили тихо и мрачно, в роскошной рубке «Тор–а–мира». Корабль оказался великолепен и полон всего того, чего нам так не хватало. Здесь стоял рабочий транспорт, имелись почти бесконечные запасы энергии и пищи, отличная операционная, полноценные лаборатории. Погибший капитан установил систему наблюдения за куполом и даже отслеживал многие ярусы Гнезда, хотя там его камер на плане значилось вроде бы немного.

Разобраться в обретенном богатстве – вот проблема! Начнем с восьмеричной системы счета, той еще шутки древних айри. Добавим слабое знание Ньялладом их мучительно длиннозвучного и сложного языка, особенно в старом произношении, мою полную неспособность понять оборудование лабораторий и даже операционной. Не лучше дело обстояло с оружием, найденным в грузовых трюмах, с приборами и связью. Корабль мог говорить с Релатом, но мы, дикари, пока не знали, куда надо нажать, чтобы последовал вкусный подарок, а не болезненный удар…

Эл понимал больше остальных, но и он вырос среди людей, древние технологии знал только со слов Риана и из сохранившихся записей.

В багряном отблеске первой луны рубка казалась залитой кровью, да и высохший труп капитана добавлял эмоций. Мы ели молча. Когда мне пришла бредовая мысль, и не скажу. Но пришла.

Все методы быстрого обучения, как известно, не дают полноты опыта, лишь знакомят с образами, понятиями, способами работы, моторикой. Например, я потратила на анатомию месяц, вызубривая названия и составляя целостную картину организма, и с ужасом поняла, что стою в самом начале пути. А потом Эл на час вытащил из закрытого архива кристалл с полным курсом. Закрытого – потому что удар по психике обеспечен, айри во времена создания шара данных считали людей неразумным видом и изучали соответствующими методами. Но я удар пережила и получила замечательный месяц свободного времени, мы успели слетать на острова до очередного срочного вызова: его – в Акад, а меня – на усмирение погоды, прицелившейся градом по элитным виноградникам. Вообще–то недостаточный повод для того, чтобы беспокоить ясную снавь. Но вина из Ирнасстэа – наша семейная слабость. Непогибший виноград перебродил удачно, сезон был один из лучших, у меня до сих пор припрятана пара бутылок. Точнее, у Риана, иначе бы я измыслила подходящий повод для их ликвидации. А так – пойди отними у этого насмешливого долгожителя! Сама сказала, вскрыть строго после того, как Эл меня переупрямит. По спине проползла холодная струйка сомнения – а вдруг уже вскрыл? Он же все знает наперед… и пьет теперь с Лиммой. Ой–ей!

Нет, долой малодушие. Вернемся к шарам айри и понадеемся на лучшее: итак, анатомия в теории – лишь справочная база, и она идеально подходит для записи в мозг методом копирования чужого опыта. Умение находить зависимости, логику, аналитику и практику так не запишешь, и я намаялась по полной, вернувшись к Лимме. А если снять такую же «теорию» со спящих членов экипажа?

Что даст нам «удар по психике» Хо? Точно я не знала, тем более способностей снави у мальчишки нет, но надеялась на усвоение общего представления о корабле, расположения и включения простейших механизмов, структуры помещений и так далее.

– Эл, где эти холодильники для хранения драконов?

– Первый уровень, сектор «йит», если ты про камеры сна.

– Пошли. Я не пробовала, но, говорят, так можно. Хо у нас прилично больной на голову, его и будем приносить в жертву науке. Он молодой и обладает необходимой гибкостью…

– Э–э–й… – поперхнулся наш «гибкий». – Не надо меня в жертву, а?

– … гибкостью сознания. Надо. – Виновато развела я руками. – Опыт, записываемый в подсознание и выше, должен быть чужим, иначе начнется жуткая путаница, так что я вне игры. Элу к телам подходить нежелательно, пока есть вероятность, что они содержат следы пирана, хотя риск и мал. Я перепишу тебе в сознание память одного из членов экипажа. Столько, сколько смогу. Это будут, конечно, не сами знания, а их обрывки, картины и действия. Он статичен, спит, образы как бы лежат послойно. Мы тебя тоже уколем и сделаем статичным…

– Да вы психи, – он уже почти плакал. – Статичным меня и дома бы сделали, не Гимир, так эти знатные айри. И вы туда же!

– Я уже говорила, не могу полноценно переписать на собственный мозг, понимаешь? И с тобой – один шанс из трех на усвоение, но надо попытаться. Пошли, это не очень рисковано. Дурнее, чем есть, точно не станешь. Зато ты будешь знать не только основы языка айри, но и махать руками с пользой, ничего, если повезет, не разрушая.

Он тяжело вздохнул – и согласился.

Утром мы имели двух «статичных», меня и Эла, вымотанных окончательно ночным бдением. И подвижного, отлично отоспавшегося Хо, пьяно несущего чушь на диковинной смеси языков.