Раб. Часть 1 и 2 - Нидейла Нэльте

Не молчи, счастье моё, горе моё, судьбинушка моя, раб мой дарёный… Боже, не молчи, не стискивай зубы, что по щекам белые пятна, не смотри так на меня, я этого не выдержу.

Перелажу через него, ухожу в ванную, стараюсь не бежать, иду спокойно, а внутри пожар…

Смотрю ей вслед. Никогда ещё пытка не была столь изощрённой и не доставляла столько удовольствия… Хоть целыми днями ее терпеть готов… Только кто ж мне позволит, внизу уже сидит новый экземпляр.

Нельзя так, он такой же, как и ты. И не больше твоего хочет удовлетворять жестокие и глупые прихоти господ. Зарвался, раб. Да и Тали… Глубоко внутри ворочается категорическое несогласие с тем, что она может быть похожа на этих таринских психопаток.

Лежу. Распоряжений не поступало. Подниматься не хочу. На подушке ещё запах волос, постель нагрета теплом её тела, и моё снова начинает бесноваться… Укрываюсь, выдыхаю, терпи, идиот, мало позорился, ещё охота? Думал, что больше некуда, но ведь есть…

Дышу, медленно, успокаиваю огонь, даже не помню, чтобы со мной когда-нибудь такое творилось.

Быстро сполоснулась, выскочила уже одетой, в любимых брюках, футболке, жакета разве что не хватает. Когда успела одежду захватить? Иногда кажется, у неё под полой, как у тайного агента, куча всего припасена, глупости, но иногда она становится такой… Холодной, собранной, сильной. Чужой.

Хотя понятно, тайные агенты не бывают настолько… эмоциональными. Просто иногда так хочется… какого-нибудь фантастического всему объяснения.

Размечтался, раб, прекращай душу травить.

— Не спеши, — смеётся, — купайся, приводи себя в порядок, хоть три часа, постараюсь отвлечь.

Угу, думаю мрачно, товар принимать идёшь. Дожидаюсь, пока выйдет, поднимаюсь, подхожу к двери, приоткрываю. "Тогда и будешь ревновать…"

Не может же она быть настолько жестокой!

Голосов не слышно, иду выглянуть в окно. Любительница лео-пум сидит на бортике нашего бассейна, болтает в воде ногами, оба раба рядом в обычных позах, может, это она двоих для себя притащила, а не для Тали? Но ведь ясно же сказала…

Ближайшего поцарапывает по оголённой груди наманекюренными когтями, даже кнут в сторонку отложила, в очередной раз ощущаю приступ необузданного облегчения. Какое счастье, что к ней не попал. Ведь был совсем рядом. Прямо тошнит от воспоминаний о том, как выбирала.

Так, у меня задание три часа в душе отсидеть. Вряд ли получится, умру от любопытства, что у них там происходит.

Кем ты себя возомнил, раб, что считаешь вправе госпожу ревновать? Подсматривать за ней? Ведь что ни говори, а всё-таки раб, и забывать об этом нельзя. Не на Тарине.

Как бы её отшить-то? Жалко мальчика, которого в подарок снова привели, но мне своего счастья хватает, мне ж ещё работать нужно, вообще-то… Спускаюсь вниз, как же, сидела она в гостинной, ждала. Уже успела в садик вылезти, копыта свои в бассейн засунуть, фу, теперь чистить придётся.

— Ну что, — кривит губы, — не надоел тебе твой ещё? — сразу к делу девочка.

— Чаю, — говорю, — хочешь?

— Не, — отвечает, — я наелась дома…

Чьей крови, хочу спросить, но молчу. Вампириха чертова.

Оба приведённых парня, как и следовало ожидать, на коленях — хорошо хоть на этот раз про шипы забыла, кажется. Так ей моего Антера не терпится повидать. Одного из них, Дэна, я даже узнаю.

— Так как, — повторяет, — не надоел?

— Не, — отвечаю, — пока не надоел, сама же видела.

— Ну у тебя других кандидатур и нет, — смеётся.

— Захотела бы — нашла бы, — огрызаюсь, давая понять, что тема не приятна. Сажусь на диван, она на бортике, болтает ногами в воде.

— А я тебе вот на выбор привела, — говорит. — Бери какой нравится. Давай меняться, а?

— Не меняю, — отвечаю. — Ты обещала. Да что вы с Амирой, сговорились, что ли?

— Как?! — возмущается Олинка. — При чём тут Амира?!

— А вот так, — тоже возмущаюсь, — она Антера назад хочет!

— Ты же мне обещала…

— Сказала, если я только вздумаю его продать или подарить, она тут же перехватит.

Ох, надеюсь, не сделаю хуже. Стравить этих двух озабоченных — и жить спокойно. Ну, это я загнула, конечно, до спокойствия мне как до неба ползком, но может они друг друга займут хоть на время? А если поубивают, я вообще счастлива буду. Да уж, размечталась.

— Нет уж, Амира им уже попользовалась, продала — всё! — не может успокоиться Олинка.

— Согласна! — поддакиваю. — А то на Кната ей поменяй…

— А на двоих? Давай двоих тебе отдам… Они и в паре обучены… хорошо действуют, слаженно… Хочешь попробовать? Хоть сейчас!

Спасибо, драгоценная, предел моих мечтаний, при тебе тут пробовать.

— Знаешь, — вздыхаю, — я всё ещё на реабилитации…

— Ой, — лицо вытягивается, похоже, начисто забыла, для чего я здесь. — Убивала бы на месте тех, кто женщин насилует, как они смеют, сволочи!

Да я сама заплатила бы отряду особо жестоких наёмников, чтобы тебя поимели, паршивка. Молчу, еле сдерживаюсь.

— Твоих хоть поймали?

— Всех, кроме одного, поймали и посадили, — киваю, не отступаю от легенды.

— Эти мужики… моя бы воля, всех на поводок посадила!

И папаню своего, золото ты моё, наследница империи?

Молчу, сдерживаюсь. Вздыхаю:

— Так что извини. Я пока только к одному привыкла.

— Нужно бороться со своими страхами, отвыкай давай, ты же не будешь так до конца жизни с одним рабом! Когда-то и замуж надо! У нас тут, знаешь, если в двадцать пять и хотя бы одного мужа нет, это уже не комильфо, — назидательно сообщает Олинка.

Не было печали! Что они все так хотят меня замуж выдать? К Тарину покрепче привязать?

— Ну, мне до конца жизни пока далеко, надеюсь, — говорю весело. Хочу похвалить Антера, но вовремя замолкаю, нечего распалять нимфоманку.

— И как он… удовлетворяет? — любопытствует.

— Полностью.

Облизывает губы, глаза блестят.

— А надпись свела?

— Да тут негде и дорого…

— Давай помогу? Могу сама его отвести.

— Не хочу, мне она уже нравится.

— Нравится?

— Ну да, ни у кого такой нет, а у моего… — вот дура, заткнись, у неё уже аж руки трясутся.

— Шучу, — говорю, — примелькалась уже, не мешает. Ну буквы и буквы, те же шрамы.

— Не царапает? — уточняет, так ей подробности нужны!

— Нет, — отвечаю, вспоминая наше пробуждение. Боже, как я хочу обратно к нему! Зря позвала, наверное, ведь не сдержусь, сколько можно, я же тоже не из кремня! И что потом делать буду?

— А где он? — оглядывается.

Бросаю взгляд на окно, надеюсь, ты там не переживаешь, хоть немного веришь мне? Или снова мучаешься? Понимаю, как это бывает, с каждым разом всё больше хочется поверить и всё страшнее разочароваться… Когда же настанет такое время, что ты перестанешь сомневаться? И настанет ли? Надеюсь, когда вольная будет на руках — всё-таки настанет.