Карабас и Ко.Т - Kagami

— А тебе, командир, было бы лучше, чтобы Кевин вообще не воскресал, — это уже Джефри, как всегда, бестактный и ничего вокруг себя не замечающий.

— Заткнись! — дуэтом! До чего же слаженный у них коллектив! У Венна с Риком. Как этот увалень Джефри с ними вообще оказался?

— Рик! — а вот и Моргана.

— Идите, я догоню.

— Опять из-за бабы не выспишься, а сам говорил, что надо отдохнуть. А я вот помню, как однажды вот так покутил перед боем, ну была там одна заварушка…

Звонкая затрещина заставила Джеффри замолчать

— Топай, давай, — потребовал Венн, и их шаги постепенно затихли наверху.

— Рик…

— Чего тебе?

— Он умер, Рик, его больше нет.

— Нашла новость!

— А мы есть.

Я накрыл голову подушкой. Ну нет меня, нет! Я не подслушиваю! И даже случайно ничего слышать не хочу! И знать не хочу! Пускай сами разбираются. Надеюсь, разберутся. Очень надеюсь. Может, тогда станет немного легче. А вообще, Рик не прав. Это не их дело. И ни к чему мне тащить их за собой. Только риску подвергать. Мало они потеряли? Нам нужна была только Моргана. Нам с самого начала была нужна именно она. Лучше бы я не вытаскивал вместо нее Кевина. Может, жив остался бы… Хотя, нет, он же все равно умирал… А Говорящей в нашей компании ничего не грозило. Мы бы ее и не потащили в пекло. От нее требовалось просто взять в руки Око. Да-да, то самое. Маленький шарик из желтого горного хрусталя. Завтра, перед тем, как мы отправимся на решающее сражение, именно это она и сделает. Возьмет камень и точно скажет, где находится та, с которой была последняя связь. Именно туда мы и двинем. Так что, выходит, мои игры с хрустальным шаром оказались ненапрасными. И Зеркало не случайно показывало нам У" шхарр, вот только я — так дурак же, я же не отрицаю — почему-то решил, что сойдет любой из них. И вытащил Кевина. Боги, зачем я это сделал?!

Да что ж они так орут-то, а? Я ж не хочу ничего слышать! Но, убрав с головы подушку и прислушавшись, я понял, что голоса принадлежат совсем не Моргане и Рику. Ругались Кида с Ша-Нором. Громко, от души и ни о чем. Просто ругались, спускали пар. Кажется, опять делили право убить Повелительницу. Я их понимал. Я даже был рад за них. Я бы тоже с кем-нибудь поругался. Но не с кем. Не с ними же… Шимми, что ли, на горизонте появился бы… Я бы ему все сказал! Уж я бы ему сказал бы!

— Хватит! — этот окрик чуть не скинул меня с кровати. Ворк! Дожили! Немой заговорил! Это, несомненно, орал Фелл. Фелл, который за три дня не произнес ни звука. Фелл, на которого боялись дышать, даже просто лишний раз посмотреть. — Хватит, леди Кида. Мы все имеем право и желание уничтожить эту гадину. И мы все туда отправимся. И каждый попытается. У кого-нибудь получится. Обязательно.

Я снова зарылся под подушку. Всем нужно выспаться. Завтра будет трудный день.

Когда Сыр запрыгнул ко мне на кровать, я не почувствовал. Я уже спал.

Это было слишком просто. Обыденно как-то было. И почему-то печально. Вот только что мы закончили завтракать, поднялись из-за стола, сбились в круг. Только Аль жался к буфету и выглядел каким-то потерянным, даже немного виноватым, да Моргана, бледная и испуганная, стояла в дверях — Рик категорически отказался брать ее с собой. А вот мы уже в океане белой пыли, и впереди вгрызаются в небо так хорошо знакомые по видению руины.

До них было рукой подать, но ноги утопали в прахе, словно не желавшем пускать нас к Ней. Я чувствовал, что Она здесь, ждет. Она затаилась, но решимость ее сметал ветер обреченности. Она не сдалась, Она не проиграла. Даже теперь, когда мы лишили Ее опоры, когда уничтожили самых сильных Ее сторонников, мы не победили. Ее нельзя победить. Нельзя не потому, что Она непобедима. Нельзя потому, что это тоже будет поражением. Я понял это, едва ноги коснулись пыльной тверди забытого мира. Понял, потому что вспомнил Ее имя.

Я покосился на Эрмота. Видно, он оказался сообразительнее меня и разобрался во всем еще раньше. Доспехов на нем не было, но сам Делимор выглядел совершенно спокойным, даже расслабленным. Я улыбнулся. Они смотрелись немного странно, но как-то очень гармонично: совершенно седой гигант и обманчиво хрупкий черноволосый вампир, все еще чуть прихрамывающий при ходьбе, на лице которого застыло выражение прямо-таки монашеской отрешенности. Настороженные и притихшие по бокам и чуть сзади от этой пары шагали Леринея и Дог.

Решительным клином двигалась троица с Эмира, и острием его была не склочная драконша, а воительница, готовая ко всему. Ветер трепал две нахально выбившиеся из прически огненно-рыжие пряди, пел в причудливом плетении рукоятей парных артефактных мечей.

И другая тройка, выглядевшая опасной, несмотря на всклокоченный какой-то вид и отсутствие видимого оружия. Рик двигался с кошачьей грацией человека, готового в любой момент броситься на врага. Вразвалочку, нелепо, загребая ногами, шел Джефри, но за этой его нарочитой неуклюжестью чувствовалась мощь дикого зверя. Венн словно тек по белому песку, и никому не пришло бы сейчас в голову принять его за человека.

Впереди бежал Сириус, и его хвост развевался боевым стягом. Цепочка мелких, аккуратных и таких нереальных в этом мире следов казалась путеводной нитью.

Она ждала нас. Гордая и прекрасная, окутанная мраком волос, Она смотрела прямо на меня своими огромными, по-детски распахнутыми глазами цвета летней ночи.

— Здравствуй, Этернидад! — я шагнул вперед и не увидел, а почувствовал, как бесшумно и неуловимо сдвинулись мои друзья, забирая ее в кольцо.

— Ты пришел, — изящные губы изогнулись в печальной улыбке. — Ты убьешь меня?

— Разве я могу? — я улыбнулся в ответ. — Я просто помогу тебе вернуться туда, где ты должна быть. Вот и все.

— Ты действительно так думаешь? Думаешь, я должна быть именно там?

— Ты сама знаешь, что я прав.

— Уже нет, — Она засмеялась, и смех этот был похож на мурлыканье горного родника. — Тебе следует подумать, на чьей ты стороне, мой спаситель. Разве ты не знаешь, что всегда лучше быть на стороне истины?

— Истины? — я не понял, о чем она толкует, но в душу закралось нехорошее предчувствие. — Разве истина не в твоем имени, Этернидад? Не в вечной борьбе Света и Тьмы?

Тонкая рука взметнулась к соблазнительной пышной груди, только что полускрытой живущими собственной жизнью волосами, но оказавшейся вдруг обтянутой царственным черным бархатом. Приколотая к лифу, блеснула подозрительно знакомая искорка.

— Вот она, истина, дурачок, — она слегка наклонилась вперед, и у меня голова пошла кругом от ее форм. — Первозданная руна Эчей. Истинная руна Истины, как ни нелепо это звучит. Маленькое чудо, возводящее любое слово и дело в ранг закона мироздания. Ну, или отдельно взятой его части, так уж и быть. Я ведь не жадная. Я даже была бы рада поделиться с тобой, милый. Только скажи…