Восхождение лорда Темпера - Касим

— А письмо Мизинца… — Немного поерзав, спросила жена, будто бы случайно оголив плечико.

— Лишь прекрасный повод выполнить «просьбу» Мартелла. — Ответил я, одновременно поняв, что поработать сегодня у меня не выйдет. — Письмо Бейлиша — лучшее доказательство плачевности состояния Железного Трона.

— Он ведь просто просит тебя дать денег короне взамен на освобождение от таможенных льгот в столице и Чаячем городе на несколько лет. — Фразу сопровождал полный непонимания взгляд, дающий понять, что, не смотря на долгую жизнь в Вестеросе до конца понять местных лордов бывшей Белрой так и не удалось.

— Дорогая моя Эйлис. — Нежно прошептал я на мило заалевшее ушко волантийской красавицы. — Скажи мне, пожалуйста, кто является главными покровителями самого крупного и долгого раздола пьянства, разврата и кутежа во всех Семи Королевствах?

— Ланнистеры, Тиреллы, Церковь, Староместкий и Железный банк, тирошские картели и мы.

— Правильно. — Похвалил я супругу, легонько куснув за белую мочку — одно из ее слабых мест. — Теперь разберем поподробней. Тайвин Ланнистер дал короне самую большую сумму — больше трех миллионов золотых драконов. Невероятная сумма. Зачем же он это сделал? Ответ прост — за тем же что и мы, и Тиреллы. Статус. Бытие бенефактором Железного трона придает твоему положению величины и величия. Тиреллам это нужно было чтобы заткнуть Флорентов, Окхартов, Фоссовеев и другие, более древние рода, считавшие их выскочками, недостойными Хайгардена. Зачем нам нужен был статус мне объяснять не надо. — Воспоминание, что только после «пожертвования» короне четверти миллиона золотых на меня перестали смотреть как на говорящий кусок испражнений в других королевствах, отдавало приятным теплом внутри. — А вот у Ланнистеров причин для такой щедрости больше. Первая — ошейник. Очень крепкий и почти неразрушимый ошейник, из которого можно вырваться, только разломав на части Железный Трон. Как бы в будущем не сложились дела при дворе, как бы не вел себя наследный принц Джоффри, как бы не были сильны Баратеоны, пока они не выплатят этот долг, Тайвин будет держать власть над Семью Королевствами в железном кулаке. Вторая — та же репутация. Сейчас львиный дом находится на своем зените, и даже Баратеоны, королевский дом, владеющий двумя из девяти провинций, вынуждены ютиться в их тени. Ну, и третья, самая банальная, — гордыня. Чтобы не говорили о Тайвине Ланнистере, но он все еще остается человеком. Да он хороший управленец, политик, полководец, лорд и многое другое, но и него есть слабость. И она всем прекрасно известна — имя. Имя Ланнистеров. Ради этого самого имени он хоть в лепешку расшибется, пожертвует всем чем сможет, сломает об колено будущее своих детей и внуков, но возвысит его еще сильнее. Поэтому все золото, одолженное короне, это еще и хвастовство перед остальными домами. А последняя причина — королева. Чтобы не говорили насчет затрат на гулянки Роберта, но Серсея за один раз может спустить столько денег, сколько ее муж не сможет и за месяц. А слухи, что казна была разорена девицей из дома Ланнистер, Тайвину не нужны.

— Это все, конечно, очень интересно. — Задумчиво сказала Эйлис, извернувшись и сев ко мне лицом. — Но ты так и не сказал, почему Бейлиш обратился именно к тебе?

— Тут все просто, дорогая. — Ответил я, обняв жену за талию. — Никто, кроме меня, не хочет давать короне деньги.

На вздёрную вопросительно бровь, я лишь усмехнулся и продолжил рассказ.

— Как бы не были богаты Ланнистеры, но у них тоже есть свой предел. Три миллиона золотых драконов — гигантская сумма даже для Железного Банка, богатейшей организации в Эссосе. И больше Тайвин сможет выделить только в ущерб дома, а на это Старый Лев не пойдет. С Тиреллами ситуация тоже проста — им больше незачем давать деньги короне, зная что она по уши в долгах. Королева Шипов уже получила свой рычаг давления и просто так давать деньги не собирается. А вот с Церковью Семерых, картелями и банками ситуация вообще смешная. Верховный Септон, когда отдавал золото, думал что корона все быстро вернет, добавив его пузу еще несколько стоунов жира. А сейчас Трон не то, что отдать ничего не может — он требует еще. С Железным банком та же ситуация — Аринсеры, Броми и Даркоты уже проклинают тот день, когда решили одолжить свою часть капитала Баратеонам. Так что единственными, кто может дать деньги и кому корона хоть что-то может предложить оказались мы. И если я откажу, то в Красном Замке в скором времени станет очень грустно.

После объяснений, Эйлис задумчиво подняла глаза и уставилась в потолок.

«Все же интересная привычка у нее так показывать, что она думает» — Подумал я, смотря как она то хмурится, сдвигая брови, то поднимает их, в немом жесте удивления. Но под конец на ее лице появилась очень довольная и широкая улыбка, словно у кошки, нашедшей годовой запас сметаны.

Резко дернувшись вперед, она резко впилась в мои губы в глубоком поцелуе, заставив на мгновение забыть, как дышать, и почти сразу ответить, вступив очень приятную битву.

Оторвались мы от друг друга, лишь когда начал заканчиваться воздух, и, видя этот дикий, желавший близости взгляд, волантийка одним поцелуем ограничиваться не собиралась. В такие моменты я вновь вспоминал свою здешнюю молодость, когда мог часами не вылезать из постели, прекрасно зная как скоротечна эта жизнь.

— Ты не представляешь, как я обожаю тебя в такие моменты. — Красные, словно лучшее дорнийское вино, щеки, на всегда бледном лице, делали ее еще желаннее и в уме я уже составлял кратчайший маршрут до нашей спальни. — Как ты видишь то, что неведомо другими. Как с одного взгляда понимаешь чужие планы. Эта твоя черта меня невероятно будоражит!

Не дожидаясь моих слов, она вновь впилась меня поцелуем, а я, подхватив ее на руки пошел сторону наших покоев. Да, мне уже скоро исполнится сорок — очень солидный возраст для средневековья, но запала у меня не меньше чем у молодых.

Лишь позже, вечером, когда мы довольные лежали под легким одеялом в нашей спальне, разговор возобновился.

—