Горчаков. Пенталогия (СИ) - Пылаев Валерий

Дверь дедова кабинета. Коридор. Лестница, потом кухня… похоже, я “отматывал” воспоминания девчонки в обратную сторону. Арина Степановна. Улица, усадьба, задняя дверь вдалеке. Ворота, молодой охранник… симпатичный. Потом дорога, заборы. Елизаветино — явно недалеко, если уж шла пешком. Калитка, высокий человек в шляпе и черном плаще. Не из местных, одет, как городской, что-то говорит…

Лица незнакомца я разглядеть так и не смог — девчонка глухо застонала и откинулась на спинку дивана. Поток воспоминаний прервался, а я так и не выудил оттуда ничего по-настоящему ценного.

— Дальше можешь не стараться. — Дед со вздохом опустил кончик трости на пол. — Подчистили.

— Подчистили? — уточнил я. — Кто?

— Менталист, конечно же. Кому еще, по-твоему, под силу заставить кухарку прыгать с ножом на своего господина. А потом забыть все лишнее… или вообще все. — Дед покачал головой. — Даже я не смогу вытянуть из больше, чем удалось тебе.

— Блок? — В голову тут же полезли не самые приятные воспоминания. — Похоже на работу мастера.

— Нет. Не похоже, — отрезал дед. — Мастеру не пришлось бы рисковать и появляться в Елизаветино. И он бы уж точно смог сделать так, чтобы девочка не превратилась в ходячий овощ… Даже удивительно, что Арина Степановна сама не заподозрила неладное.

— Она отвечает за кухню, а не за сохранность моей жизни и здоровья, — проворчал я. — Не так ли, Андрей Георгиевич?

Замороченная менталистом убийца подобрался ко мне вплотную. И даже нанесла удар… почти достигший цели. В приличных домах за такое всю службу безопасности непременно подвесили бы… за одно место.

Но дед моего праведного мнения почему-то не разделял.

— Как ты думаешь — сколько у бедной девочки с ножиком было шансов справиться с Одаренным твоего класса? — с ухмылкой поинтересовался он.

Я задумался — но только на мгновение. Ответ лежал буквально на поверхности.

— Ни одного. — Я покачал головой. — Даже самого крохотного. Даже не обвешай ты меня охранной магией, как елку на Новый год.

— Именно, — кивнул дед. — Так что на твоем месте я бы сейчас думал вовсе не о том, каким именно образом следует покарать провинившегося Андрея Георгиевича.

Похоже, мне только что указали мое место. Дед позволял мне вести многие дела самостоятельно, доверил огромные капиталы и целую кипу ценных бумаг. Даже уступил на целое утро собственный кабинет — но право устраивать разнос старым вассалам и слугам я пока еще не заслужил.

— А о чем тогда?

— О том, кто мог сделать такое. — Дед задумчиво покрутил трость пальцами. — И зачем.

— Опытный менталист. — Я скосился на застывшую без движения на диване девушку. — Вряд ли такое под силу многим. И достаточно просто…

— Пара десятков человек, — вздохнул дед. — Из тех, кто вспомнился сразу. И примерно втрое больше, если хорошенько подумать… И это только в столице.

— Вы уверены? — молчавший все это время Андрей Георгиевич, наконец, подал голос. — Все-таки забраться в чужое сознание…

— Забраться — да, — буркнул дед. — Заставить обычного человека сделать что-то несложное куда проще. Особенно если не боишься превратить его мозги в кашу. Эта девочка уже точно не расскажет ничего. Ни мне, ни самому Багратиону… Вряд ли она вообще теперь сможет говорить.

— Так это… необратимо? — поморщился я.

— Вероятнее всего. Так что теперь ей прямая дорога в желтый дом… сожалению. — Дед сердито сдвинул брови. — Кто-то решил тебя предупредить.

— Предупредить?!

Руки сами собой сжались в кулаки. Я уже не раз влипал в истории и пострашнее, но с такой подлостью еще не сталкивался. Я в первый раз видел девушку, которая просто оказалась не в том месте и не в то время. Не знал даже ее имени, но сама мысль, что кто-то может сотворить подобное с человеком из одного только желания мне насолить, вызывала желание убивать.

Особенно если речь шла о слуге рода.

— Я бы сказал “припугнуть”, но это не так уж просто сделать, — проговорил дед. — Так что можешь считать это особенно мерзком способом нагадить нам под калитку. И намекнуть, что кое-кому лучше не прыгать выше головы.

Определенно — мне. Куракин погиб, заговорщики понесли потери, от которых вряд ли смогут оправиться. А за последние полтора месяца Багратион так крепко прижал всех инакомыслящих, что они боялись даже пикнуть… Но врагов у меня меньше не стало. Скорее наоборот.

— Ты знаешь, кто из столичной знати может быть тобой недоволен? — поинтересовался дед. — Настолько, чтобы сделать такое?

— Нет. — Я мрачно усмехнулся. — Проще перечислить тех, кому я нравлюсь.

— И неудивительно. В последнее ты сделал многое из того, что вряд ли одобрят даже наши ближайшие союзники. Освободил крепостных в Елизаветино, оплатил обучение почти сотне человек… Скупил за бесценок чуть ли не треть всех фабрик в Петербурге, нанял людей и, что куда важнее, как будто даже обеспечил их работой. — Дед явно не собирался меня хвалить, но на мгновение показалось, что в его голосе проскальзывают нотки гордости. — И раньше всех прибрал к рукам патенты, за которые теперь готовы платить чуть ли не сотни тысяч золотом. Не говоря уже о твоей роли в подавлении мятежа и особом расположении самой государыни и…

— Государыня! — Я подпрыгнул, как ужаленный. — Сколько сейчас времени?!

Глава 3

Охрану мне все-таки отрядили. И моторы в княжеском кортеже вряд ли были немногим слабее того, что прятался под капотом нового Настасьиного творения. Да и водители наверняка не хуже меня — и уж точно куда опытнее. Но где-то километров через двадцать от Елизаветино я перестал видеть их в зеркалах — даже вдалеке.

Неудивительно: это я, а не мои сопровождающие опаздывали на встречу с самой государыней императрицей. Не то, чтобы я совсем не глядел на часы, но сначала беседа с Ариной Степановной заняла чуть больше положенного времени, потом появилась Воронцова… а потом меня пытались убить — так что собираться пришлось в буквальном смысле бегом.

Дорогу до города я буквально пролетел, да и на центральных улицах несся, как угорелый. Выскакивал на встречную полосу, ломился на красный, сигналил, собирая проклятья водителей, чудом не попался городовым…

И все равно опоздал. Минут на десять, не больше — но и это, конечно же, было совершенно недопустимо и вопиюще безобразно. Государыне уж точно не пристало дожидаться наследника княжеского рода, который едва перевалил порог совершеннолетия… Даже если тому полагалась награда, чин и особая благодарность.

Багратион вышел аж к самой лестнице — видимо, напомнить мне обо всем этом. Впрочем, вид у его светлости был не то, чтобы раздосадованный или возмущенный — скорее любопытный и до неприличия хитрющий. Будто он знал наперед весь расклад и всю беседу до последнего слова — и теперь готовился понаблюдать за занятным зрелищем.

И наверняка так оно на самом деле и было.

— Кем ты себя возомнил? — поинтересовался Багратион. — Британской рок-звездой?

Особого недовольства в голосе я не услышал — хоть его светлость определенно заметил, что одевался я буквально на ходу и в то, что подвернулось под руку. И если узкие темно-серые брюки с ботинками и рубашка смотрелись вполне прилично, то короткая куртка из кожи явно не слишком-то годилась для аудиенции с ее величеством.

Но каяться я все равно не собирался.

— Скорее уж американской. — Я стащил куртку и закинул через плечо. — Англичане сейчас предпочитают строгие костюмы. Даже на сцене.

— И тебе следовало бы у них поучиться, — усмехнулся Багратион. — И отнестись к происходящему серьезнее.

— Серьезен, как никогда, ваша светлость. В приглашении указали, что встреча будет приватной и неформальной.

— И все же это встреча с самой государыней императрицей. — Багратион чуть нахмурился и покачал головой. — Постарайся вести себя прилично, Саша.

— Разумеется, — отозвался я. — Я не слишком сильно… задержался?

— Ты опоздал. — Багратион погрозил мне пальцем. — А вот ее величество, на твое счастье — задержалась. Пойдем.