Отступник. Изгнанник. Воин - Сальваторе Роберт Энтони

– Откуда мне было знать, правильно я сделал или нет? – прямо спросил Дзирт. – Все мои знания связаны с Мензоберранзаном, и я по-прежнему не могу отличить правду от лжи.

– Это был день недоразумений, – сказал Монтолио, и его искренняя улыбка значительно ослабила напряжение. – А теперь давай я расскажу тебе о разных расах и о том, почему ты поступил справедливо, обрушив свой клинок на гноллов.

Будучи следопытом, Монтолио посвятил свою жизнь нескончаемой борьбе, которая велась между добрыми расами-людьми, эльфами, дворфами, гномами и хафлингами и злыми гоблиноидами и великанами всех видов, которые жили только для того, чтобы разрушать и отравлять жизнь невинным.

– Орков я в особенности не люблю, – объяснял Монтолио. – Так что теперь я доволен, что могу приглядывать, конечно, глазами филина, за Граулом и его вонючими сородичами.

Многое стало теперь понятно Дзирту. Его охватило небывалое спокойствие, потому что его инстинкты оказались верны и он мог теперь на какое-то время, и в какой-то мере, избавиться от чувства вины.

– А как же охотник за головами и подобные ему? – спросил Дзирт. – Кажется, они не слишком укладываются в твое описание рас.

– В каждой расе имеются добрые и злые представители, – объяснил Монтолио.

– Я имел в виду только общие качества и образ поведения и не сомневаюсь, что в целом поведение гоблиноидов и великанов направлено на зло!

– Но откуда мы можем это знать? – не отступал Дзирт.

– А ты просто понаблюдай за детьми, – ответил Монтолио.

Он принялся объяснять ощутимую разницу в поведении детей из добрых и злых рас. Дзирт слушал его, но немного рассеянно. Очевидно, все всегда замыкалось на детях. Вот и Дзирт утвердился в правильности своих действий против гноллов, когда понаблюдал за играющими детьми Тистлдаунов. И там, в Мензоберранзане, в те далекие времена, которые, казалось, были только вчера и вместе с тем тысячу лет назад, отец Дзирта высказывал сходные мысли. «Неужели все дети дровов злые?» – спрашивал себя Закнафейн, и все его напряженное существование было наполнено неотвязными пронзительными воплями детей благородных дровов, погибающих в пламени войны между семействами.

Когда Монтолио закончил, воцарилось долгое молчание, потому что обоим друзьям требовалось разобраться во всем, что открылось им в этот день. Монтолио понял, что Дзирт успокоился, когда дров неожиданно повернулся к нему с широкой улыбкой и резко сменил мрачную тему разговора.

– Монши? – спросил Дзирт, вспомнив имя, с которым Макгристл обратился к Монтолио.

– Монтолио Де Бруши, – хихикнул старый следопыт, старательно подмигивая Дзирту. – Монши для моих друзей и для таких, как Макгристл, которому стоит большого труда произнести любое слово длиннее, чем «руби», «гони» или «убей».

– Монши, – насмешливо пробормотал Дзирт.

– Тебе что, нечем сегодня заняться, дзиррит? – обиделся старый следопыт.

Дзирт кивнул и умчался по своим делам. На этот раз звучание слова «дзиррит» не жалило так больно.

– Пещера Морьюима, – ворчал Родди. – проклятая пещера Морьюима!

Через долю секунды маленький дух уселся на лошадь Родди и уставился в лицо изумленного охотника. Тефанис наблюдал за встречей возле рощи Монтолио и проклинал свою судьбу, когда следопыт отправил охотника прочь. Если бы Родди удалось поймать Дзирта, они оба убрались бы с его дороги, что вполне устраивало Тефаниса.

– Ты-конечно-не-так-глуп-чтобы-поверить-это-му-старому-вруну? – выпалил Тефанис.

– Это еще кто? – закричал Родди, неуклюже пытаясь схватить спрайта, который с легкостью соскользнул вниз, метнулся назад, проскочил мимо испуганного пса и снова взобрался на лошадь позади Родди. – Ты кто такой, дьявол тебя побери? – проревел охотник. – И сядь же наконец спокойно!

– Я друг, – сказал Тефанис как можно медленнее.

Родди осторожно поглядел на него через плечо.

– Если-тебе-нужен-дров, то-ты-идешь-лож-ным-путем, – самодовольно сказал квиклинг.

Некоторое время спустя Родди спрятался в высоких отрогах к югу от рощи Монтолио и стал наблюдать за следопытом и его темнокожим гостем, которые занимались своей ежедневной работой.

– Хорошей охоты! – пожелал Тефанис и исчез. Он возвращался к Кароку, огромному волку, от которого пахло лучше, чем от этого человека.

Родди, глаза которого неотрывно следили за тем, что происходило в отдалении, едва ли заметил исчезновение квиклинга.

– Ты заплатишь за свое вранье, следопыт, – процедил он сквозь зубы.

Злобная улыбка расползлась по его лицу, когда он занялся обдумыванием нападения на двух дружков. Это будет непростым дельцем. Но ведь, в конце концов, таковы все дела, связанные с Граулом.

Посланник Монтолио вернулся через два дня с письмом от Дав Соколицы.

Возбужденный филин пытался изложить ответ следопыта, но оказался совершенно неспособен передать такую длинную и запутанную историю. Не имея другого выхода, сгоравший от нетерпения Монтолио протянул письмо Дзирту и велел прочесть его вслух, да побыстрее. Еще недостаточно овладевший искусством чтения Дзирт не один раз просмотрел строчки на смятой бумаге, прежде чем понял, о чем идет речь. В письме Дав подробно описывала то, что произошло в Мальдобаре, и последовавшую за этим, погоню. Мнение Дав оказалось весьма близко к истине: она оправдывала Дзирта и называла баргест-велпов убийцами.

Дзирт почувствовал такое облегчение, что едва смог прочесть то место в письме, где Дав выражала радость и удовлетворение тем, что «достойный дров» поселился вместе со старым следопытом.

– В конце концов ты получишь то, что заслужил, друг мой, – только и сказал Монтолио.

Часть 4

РЕШЕНИЯ

Теперь я понимаю, что мой долгий путь-это поиски истины, истины в моем собственном сердце, в мире, окружающем меня, и, главное, в определении цели моего существования. Что же есть добро, а что – зло?

В моих скитаниях я твердо придерживался своих внутренних моральных законов, хотя и не знаю, родился ли я с ними, или их внушил мне Закнафейн, или, может быть, я сам создал их, подчиняясь своим ощущениям. Эти законы заставили меня покинуть Мензоберранзан, потому что, хоть я и не знал, какой должна быть истина, я не сомневался в том, что ее невозможно найти во владениях Ллос.

После многих лет, проведенных в Подземье, за пределами Мензоберранзана, и после моих первых ужасных переживаний на поверхности я начал сомневаться в существовании всеобщей истины, начал думать, что вряд ли и вообще в жизни есть какой-то смысл. В мире дровов единственной целью и смыслом жизни является честолюбие, стремление достичь материальной выгоды, которое неразрывно связано с повышением по рангу. Но это казалось мне маловажным, жалким поводом для существования.

Благодарю тебя, Монтолио Де Бруши, за то, что ты подтвердил мои подозрения. Я понял, что честолюбие тех, кто преследует эгоистические цели, не более чем напрасные хлопоты, ограниченная выгода, за которой следует безусловное и полное поражение. Ибо, без сомнения, во вселенной существует гармония, некий согласованный хор общего благоденствия. Чтобы присоединиться к. его песнопению, каждый должен ощутить гармонию внутри себя, должен найти те звуки, которые прозвучат чисто.

Петь еще одна вещь, которую необходимо отметить: злые существа не способны петь.

Дзирт До'Урден.

Глава 16

О БОГАХ И ЦЕЛЯХ

Уроки продолжались довольно успешно. Старый следопыт сумел значительно облегчить эмоциональное состояние дрова, и теперь Дзирт ориентировался в окружающем его мире природы лучше, чем кто-либо, кого знал Монтолио. Но старик чувствовал, что дрова по-прежнему что-то тяготит, хотя и не имел представления, что это может быть.