Ностальгия по унесенным ветром - Татьяна Всеволодовна Иванова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ретт в это время как раз выходил из-за стола, и они встретились глазами. Уголки его губ тут же поползли вниз и он, улыбнувшись, многозначительно покачал головой.
– Эмили, поставь цветы в вазу – сказала Скарлетт служанке.
– Когда Вы собираетесь отправиться на фабрику, Фердинанд? «Успею ли я дописать письмо за это время?» – спросила она у юноши, который вышел из-за стола вслед за Реттом и направился в свою комнату.
– Минут через час, миссис Батлер – ответил Фердинанд.
Что ж, хорошо, сейчас я допью кофе и сразу же примусь за письмо.
Она передала Эмили букет и снова уселась за стол. Кофе уже остыл и сделав пару глотков, она не почувствовала никакого удовольствия, после чего снова отставила чашку в сторону и вышла из-за стола.
Она решительно направилась в гостиную, чтобы докончить начатое утром письмо, которое предназначалось одному из заказчиков, но Ретт перехватил ее по пути.
– Мне нужно поговорить с Вами, Скарлетт.
– Поговорить? – она взглянула на него и у нее захолонуло сердце.
Лицо Ретта было взволнованным и бледным, а руки он держал в карманах.
Господи, что с ним такое? – испугалась она. – О чем он хочет поговорить? Неужели о том, чего она всегда боялась? Неужели он приехал затем, чтобы поговорить с ней о разводе?! О, господи, как бледно его лицо! Конечно, конечно, он хочет сказать ей что-то неприятное!
Она почувствовала, как у нее забилось сердце, отчеканивая каждый удар в унисон пульсирующей в висках крови, и мысленно приготовилась взять себя в руки. – Что бы он не сказал ей, она должна принять это с достоинством! Ничего страшного – успокаивала она себя, жизнь на этом не заканчивается, ведь она знала, что рано или поздно такое может случиться и теперь должна быть к этому готова.
Она сделала несколько неуверенных шагов по направлению к гостиной.
– Не здесь – остановил ее Ретт. – Разговор будет долгим и очень серьезным, и я не хочу, чтобы нам помешали.
Скарлетт подняла на него глаза, полные страха.
– А где?
– Думаю, в Вашей комнате, там самое подходящее место для подобного разговора.
И он, взяв ее за руку, повел к лестнице.
– Поднимайтесь! А я предупрежу Порка, чтобы нас не беспокоили и тут же Вас догоню.
Скарлетт медленно поднималась по лестнице и с горечью думала о том, что еще несколько минут назад этот день казался ей очень счастливым, а теперь…
Она приближалась к своей спальне так, словно в самую последнюю минуту собиралась струсить и укрыться в какой-нибудь другой комнате, чтобы избежать неприятного разговора. И Ретт, настигший ее уже у самой двери, взялся за ручку и резко потянув ее на себя, нетерпеливо подтолкнул Скарлетт к порогу. Они вошли в комнату, и он закрыл за собой дверь на запор, после чего повернулся к ней и собравшись с духом, глубоко вздохнул.
Скарлетт вся съежилась внутри от его шумного взволнованного вздоха и приготовилась услышать свой приговор! Она не могла поднять на него глаза и совершенно напрасно!
Ретт пиблизился к ней вплотную и нежно взял за руки.
– Скарлетт, я хочу знать, Вы меня все еще любите?
– Что? – глухо произнесла она и почувствовала, как в глубине души у нее начинает подниматься возмущение. – Так он хочет выяснить, люблю ли я его? А зачем? Чтобы потом дружески посочувствовать и сказать, что даже несмотря на это, вынужден попросить развод?
– Так Вы любите меня или нет? – переспросил он настойчиво.
– Не знаю! Во всяком случае, я в этом не уверенна! И потом, Вам-то какая разница? – сказала она упрямо, не поднимая на него глаз.
– Не уверены? Ну что ж, сейчас мы это проверим!
Он взял ее за подбородок и приподнял опущенную голову, и, прежде чем Скарлетт успела что-то сообразить, уверенно обнял, крепко прижав к своей груди. А потом… Потом Скарлетт всем телом ощутила громкие удары его сердца и темные, взволнованные глаза, страстно блестящие, полные неутолимой, всепоглощающей любви, промелькнули перед ее взором только на одно мгновение потому, что в следующее он ее уже целовал.
О, Ретт! – пронеслось у нее в голове, и радостные слезы счастья комом поползли к горлу.
Его поцелуй был долгим и страстным и длился до тех пор, пока горячие слезы Скарлетт не коснулись его лица.
– Ты плачешь, любовь моя, ты плачешь? – он стал нежно касаться губами ее глаз.
– Ретт, ты что же? Ты вернулся? – вымолвила она, наконец, сквозь слезы.
– Вернулся? Какое удачное слово ты подобрала для того, чтобы меня оправдать! Я не вернулся, я приполз к твоим ногам в надежде вымолить прощение за нашу разлуку, так будет гораздо точнее и, думаю, намного лестнее для Вас, моя прелестнейшая повелительница!
Он на минуту ослабил свои сильные руки и дал ей передохнуть, а потом обнял еще крепче и снова поцеловал.
На Скарлетт нахлынула слабость и знакомое чувство головокружительной беспомощности овладело всем ее телом. Она отдалась своим чувствам и вскоре ощутила, как беспомощность уступает место ответной страсти.
Она вскинула руки и обвила шею Ретта, а потом подняла их еще выше, к его голове, ощутив под своими трепещущими пальцами жесткие волосы на его затылке.
Он на мгновение оторвался от ее губ, и Скарлетт, словно сквозь сон услышала его слова.
– Так ты, значит, не уверена в своих чувствах ко мне?
Скарлетт открыла глаза, возвращаясь из странствий блаженства.
– О, Ретт! – она счастливо улыбнулась и нежно прикоснулась губами к его шее.
– Так скажи, что ты меня любишь!
– Ты еще сам этого не сказал! – и она попыталась отвернуться от него, шутливо выражая протест.
– Я люблю тебя, прелесть моя! И ты единственное мое счастье в этом мире!
Он прикоснулся губами к ее голове, а потом неспеша вытащил шпильки, которые все еще удерживали ее непослушные волосы в слабом пучке, неумело уложенном банщицей.
Ретт распустил ей волосы и снова окинул страстным, любящим взглядом.
– Боже мой, как ты прекрасна! Я люблю тебя, Скарлетт! Я очень тебя люблю!
– И я люблю тебя. О! Если б ты только знал, как я мечтала об этой минуте! И она, снова ощутив вкус своих соленых слез, крепко обняла его за талию, уткнувшись лицом в грудь.
Шершавая пуговица от рубашки впилась ей в щеку, и Скарлетт растегнула ее, а потом вторую, третью, четвертую… Она просунула руки к нему под рубашку и ощутила, как напряглись его сильные мышцы и прижавшись к нагой груди, стала ее целовать. И только подумать, ей
