Неуловимый - Эдгар Уоллес

Войдя в ангар, он тщательно осмотрел аэроплан. Осмотр его удовлетворил.

— Все в полном порядке… Не знаю, когда я двинусь в путь, по всей вероятности, ночью. Выведите аппарат из ангара и держите наготове. Осмотрите как следует поле, чтобы я не терял время при взлете.

— Я уже это сделал, сэр.

— Отлично!

Полковник вынул из кармана пачку кредитных билетов и протянул их механику.

— Раз уж вы так любопытны, мой друг, то я скажу вам, что надеюсь путешествовать сегодня ночью с молодой дамой. — Он сухо рассмеялся. — Не правда ли, поэтично!

— Вероятно, вы увозите ее от мужа? — полюбопытствовал Грин.

— Да, она замужем… Во всяком случае, чем гуще будет туман, тем лучше. У нас не будет багажа — я хочу взять на борт побольше горючего.

— А куда вы думаете держать путь, полковник? — Грину хотелось узнать как можно больше.

Полковник не рассердился. Он был, по-видимому, в хорошем настроении.

— Возможно во Францию или в Бельгию, а возможно — на север Африки или на юг Ирландии… как знать? Я не могу сказать вам точно, когда вернусь обратно, но оставляю достаточно денег, чтобы хорошо прожить по крайней мере год… Если же я не вернусь через десять дней, то советую продать ангар и держать язык за зубами. Бог даст, мы еще встретимся…

Он пошел назад к автомобилю, и Грин, идя рядом, со свойственным ему любопытством все время пытался заглянуть в его лицо.

Он ни разу так и не видел лица своего странного клиента, который всегда приходил ночью в длинном пальто и надвинутой на глаза шляпе.

Грину казалась, что его клиент носит бороду. Однако, ему ни разу не удалось заглянуть за поднятый воротник и удостовериться в этом.

— Возвращаясь к «Неуловимому»… — вспомнил еще что-то Грин.

Полковник уже сидел за рулем.

— Грин, я ничего не знаю об этом «Неуловимом», кроме того, что он очень опасный человек и что рискованно не только за ним следить, но даже говорить о нем… Думайте лучше об аэропланах, Грин… Дольше проживете…

Глава 26. Сэм Хэккит собирается в Канаду

Сэм Хэккит, проходивший однажды по главной улице, обратил внимание на плакаты, восхваляющие жизнь в восточных прериях Канады. Так ему пришла в голову мысль эмигрировать туда и обзавестись фермой.

Служба у Мейстера совсем разонравилась ему, а возвращаться к прежнему опасному ремеслу ему тоже не хотелось.

Однако для осуществления заветного плана нужны были деньги, и деньги немалые…

Больше всего его привлекала металлическая коробка, в которой Мейстер держал деньги… Обычно она находилась во втором ящике его стола.

Однако не так-то просто было осуществить задуманное. Сэм никогда не оставался один в комнате, а отношения между хозяином и слугой тем временем все больше накалялись. Наконец Мейстер объявил Хэккиту, что в виде особой милости он позволяет ему оставаться в доме до конца недели и не дольше.

Нельзя было, таким образом, терять время. Он выбрал удобную минуту, когда Мейстер сел к роялю, и казалось, забыл обо всем окружающем. Вскоре музыка прекратилась, и Сэм, к удивлению своему, увидел, что хозяин его заснул, уронив голову на клавиши.

Первым делом нужно было погасить свет. Огонь в камине почти угас, но это ничуть не смущало Хэккита, ибо он давно привык к ночной «работе».

Он крадучись добрался до стола, нащупал второй ящик и отмычкой, всегда имевшейся при нем, легко открыл его. Коробка с деньгами была на месте, но Сэм не удовольствовался только ею.

Давно он уже облюбовал серебро Мейстера и решил, что захватит несколько серебряных вещей, громадную ценность которых отлично знал. Он наспех стал запихивать в припасенный чемодан все, что попадалось под руку.

Набив чемодан до отказа, он решил уходить и стал осторожно отступать к окну…

Сэм двигался как раз мимо таинственной двери, назначение которой ему так и не удалось разгадать, как вдруг услышал слабый звук и застыл на месте. Звук не повторился.

Решив, что это просто затрещал уголек в камине, он стал быстро продвигаться по направлению к окну, вытянув вперед свободную руку обычным жестом человека, идущего в темноте.

Вдруг он почувствовал на своем запястье чью-то холодную и сильную руку, стискивающую его будто клещами.

Сэм сжал зубы, чтобы сдержать готовый сорваться крик.

Сильным рывком ему удалось освободиться. Он ничего не различал в темноте, но слышал чье-то учащенное дыхание.

Сэм ринулся к окну и через секунду был уже на свободе. Он не стал медлить и бросился бежать со всех ног, благодаря Бога за чудесное спасение.

Сэм мог объяснить происшедшее только тем, что «Неуловимый» явился за Мейстером…

Глава 27. Аллан колеблется

Вечером того же дня Аллан Уэмбри зашел к Мейстеру по его просьбе.

Мейстер начал издалека:

— Мне трудно говорить, инспектор… Должен признаться, что я делаю это с отвращением, но… долг гражданина прежде всего!..

Аллан молчал, ожидая продолжения.

— Это касается Джонни… Вы, конечно, понимаете, как мне сейчас тяжело, Уэмбри?.. Но помните, что сказал мне тогда в Скотленд-Ярде комиссар… Я — под подозрением, правда, совершенно неосновательным, но все же под подозрением у полиции…

Аллан недоумевал, к чему такое странное предисловие…

— Так что теперь я не могу рисковать, — продолжал Мейстер. — Быть может, несколько недель назад я и взял бы на себя некоторый риск из-за Мэри… я хочу сказать, из-за мисс Ленлэ… Но теперь — другое дело… И если я знаю, что готовится преступление, то прямая моя обязанность — предупредить об этом полицию…

Теперь Аллан все понял. Однако, он продолжал молчать, предоставив Мейстеру выпутаться самому. Адвокат нервно мерил комнату большими шагами. Он кожей ощущал то презрение, которым обдавал его молодой человек, и ненавидел его за это. Более того, Мейстер не сомневался; Аллан знает, что его донос тщательно подготовлен и продуман.

— Вы меня понимаете? — спросил, наконец, Мейстер, чтобы прервать молчание.

— Что дальше? — Аллана едва не тошнило. — Какое же преступление готовит Ленлэ?

Мейстер прокашлялся.

— Видите ли, дело в том, что кража ожерелья леди Дарнлей не была первым делом Джонни… Это он обокрал мисс Болтер примерно год тому назад… Помните этот случай?

Уэмбри кивнул. Мисс Болтер была эксцентричная старая дева, обладавшая большим состоянием. Дом её был настоящим складом драгоценностей. Кража, о которой говорил Мейстер, так и не была раскрыта, а ценностей было украдено на восемь тысяч фунтов…

— И вы теперь, год спустя, решили известить полицию о том, что Джонни участвовал в этой краже?! — холодно спросил Аллан.

— Сведения, которые я хочу сообщить полиции, заключаются в следующем, — быстро заговорил Мейстер. — Когда воры уносили добычу, их кто-то спугнул, и они вынуждены были скрыться. Я совершенно уверен в том, что украденные вещи были спрятаны ими поблизости от места преступления…

Аллан молчал.

Мейстер оглянулся и понизил голос:

— Из некоторых слов Джонни я заключил, что он сегодня вечером отправится в Камден-Крессент, чтобы забрать эти вещи… Он попросил у меня ключ от пустующего дома, который принадлежит мне… Я предполагаю, что вещи спрятаны на крыше дома номер пятьдесят семь… Думаю, что следовало бы сегодня ночью поставить там одного из ваших людей…

— Понимаю, — тихо проговорил Аллан.

— Я не хочу, чтобы вы думали, что я желаю зла Джонни… Я скорее согласился бы отрезать себе правую руку, чем причинить ему вред…

Аллан вернулся в участок с тяжелым сердцем. Ужаснее всего было то, что он сам попал в ловушку: наверняка Мейстер тотчас же сообщил его начальству о том, что дал ему сведения. Предупредить же Джонни — значило быть уволенным со службы, причем, с клеймом предателя.

Он послал одного из полицейских на крышу дома, указанного Мейстером.

Доктор Ломонд как-то заметил, что его удивляет, насколько полиция бывает жестока к мелким преступникам и равнодушна к страданиям молодых людей, совершающих впервые не слишком опасное преступление.

Аллан задавался вопросом, не стал ли он уже таким же безжалостным, как многие люди его профессии?

Быть может, им всем следовало бы уподобиться врачам, и не карать, а излечивать мелких преступников, таким образом возвращая их обществу? Словно подслушав его мысли, в кабинет заглянул Джонни, пришедший зарегистрироваться после досрочного освобождения.

Впервые он приветствовал Аллана крепким рукопожатием.

— Я рад, что вы вернулись, Ленлэ, — сказал Аллан.

Время торопило, поэтому он задал прямой вопрос:

— Вы куда-нибудь собираетесь сегодня вечером?

— Я приглашен к друзьям, — удивленно ответил Джонни, — но почему это вас интересует?

Аллан обратился к дежурному сержанту:

— Не знаете ли вы, сколько минут ходьбы отсюда до Камден-Крессент?

— Не больше десяти, — ответил сержант.