Замуж за коня (СИ) - Ом Виктория

- Признаться, да. Надеялся, что немного благоразумия в тебе всё же есть. Но... нет.

- А что ты хотел? Нафырчал на меня, дав понять, что плевать ты хотел на мои потребности, и оставил одну без еды и воды.

- Думаешь, это так просто — пойти и сказать, что я вернулся из Остловки с докладом и с женой, которой бы хотел предоставить достойные условия жизни, потому что она не кобыла.

- С этого и надо было начинать, а не вываливать вагон малоприятных предположений. Как видишь, министр Лэндерман не такой плохой человек: вошёл в положение и быстро со всем помог.

- Лэндерман тут ни при чём, - фыркнул конь. - Новость о благословении нашего брака вызвала небывалое воодушевление у его величества, поэтому ты так быстро из каземата перебралась в эти покои.

- С чего вдруг?.. Прямо воодушевление?.. - заподозрила я подвох.

- Забыла? - укоризненно бросил Марсель. - Его отец назвал нимфу своей женой без благословения богов, и теперь потомки, наш король и его брат, расплачиваются за такую дерзость. Боги против смешения рас.

- Какое дело до этого богам? - не поняла я.

- От подобного брака может появиться ребенок, наделённый непредсказуемой силой или попросту — урод.

- А от нашего брака никто не родится... Они, - я указала взглядом на потолок, намекая на богов, - знали это, поэтому благословили?

- Возможно, всё так. Или... это очередная шутка.

- Шутка?

- Да. Богам скучно. Иначе бы они не проводили свою вечность в череде бесконечных праздников и возлияний, - пробурчал конь, переступив с ноги на ногу. - Совершенно не удивлюсь, если братья следят за нами и смеются. Мало того, что ты для них настоящая находка...

- Это ещё почему? - перебила Марселя, услышав издёвку в его словах.

- Потому что для меня, как для мужа, ты настоящая головная боль.

- Ах вот оно что... Тогда радуйся! Нам с тобой запрещено встречаться, разговаривать и даже дышать одним воздухом.

- Это ты так говоришь мне, чтобы я уходил?

- Чтобы уходил и больше не слонялся тут через потайные ходы, как к себе домой. У тебя же дом — конюшня! Так и иди туда!

Воздух загустел от повисшего напряжения. Взгляд Марселя потемнел, будто луна от страха перед его гневом не рискнула коснуться своим светом его глаз.

- Раз ты так настаиваешь, - обронил он, словно сбросив непосильную ношу. - Я тебя больше не потревожу. Можешь искать себе покровителя, который поможет в любой затруднительной ситуации. На меня не рассчитывай, - оскорблённым тоном припечатал Марсель и, развернувшись, исчез в тёмном проёме в стене.

Я стояла — ноги будто к полу приросли. Шелохнулась, лишь когда потайная дверь медленно стала закрываться.

- Мар!.. - прикусила губу. Просить его вернуться после того, как сама же накричала — вряд ли он послушает меня. К тому же сложно было признать свою ошибку и неправоту вслух, когда самолюбие нашёптывало «он первый начал».

15 Чаепитие

Следующий день выжал из меня все силы. Ранний подъём после бессонной ночи сказался тёмными кругами под глазами. После завтрака приехала модистка — женщина в возрасте и с железным характером. С собой она привезла пятнадцать сундуков с одеждой, обувью и тканями. Примерив всего десять вариантов прогулочных платьев, я была готова выброситься в окно. Жаль, убиться не вышло бы, всё-таки первый этаж. Но такой обморок — прямо в окно, точно остановил бы эту безумную вереницу платьев.

Модистка заявила, что мне все варианты к лицу, а я не могла вспомнить, какое из них мне понравилось больше всего, а какое нет. В итоге эта предпринимательница всучила весь привезённый товар, пообещав нашить ещё вариантов пять для бала и для участия в охоте. Даже спорить не стала: платить ведь не мне, а короне.

Помимо горничных на примерке присутствовали слуги-животные. Дизель сидел на входе в будуар в миленьком костюме для собак-стражников: добавилась красная жилетка к белой рубашке со штанами. За весь день он отлучился всего дважды: во время завтрака и после ужина, и тогда его подменял бладхаунд с сединой на морде и ушах. Хлоя же продолжала демонстрировать полную независимость от кого-либо: то приходила, проверяя обстановку, то незаметно для всех исчезала, словно растворяясь в воздухе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Больше никто в этот день не почтил меня визитом, а потом и ночью, если верить Дизелю.

Зная про потайной ход, который на мою беду из спальни не открывался, сложно было со спокойной душой лечь спать, поэтому все двери в моих покоях оставались приоткрытыми, чтобы Дизель мог прийти на помощь, если через тайный лаз явиться тот, кому здесь не рады. Я про убийц и шпионов думала в первую очередь, хотя и про короля вспомнила. Такие проходы делались как раз для коронованных особ, чтобы легко и просто проникать в комнаты к своим жёнам и любовницам в обход официальных визитов с письменным запросом и десятью стражниками за дверями, готовыми прийти на помощь его величества, возможно, не в самый подходящий момент, перепутав крики блаженства с призывом о спасении.

Вторая ночь во дворце прошла лучше первой: я вырубилась, как только моя голова коснулась подушки, и очнулась, когда горничная пришла меня будить, чтобы собрать к завтраку. Хорошо выспавшись, я была готова к главному испытанию второго дня — чаепитие с придворными дамами, где, возможно, обзаведусь полезными знакомствами и, конечно же, узнаю всё о порядках и обитателях дворца.

Одна из горничных зашла за мной, чтобы проводить в зал для чайной церемонии. Дизель и Хлоя последовали за мной: первый, чтобы защитить при необходимости, вторая — для того чтобы лично убедиться, как я сяду в лужу перед самыми достойными дамами нашей страны. Эта наглая морда так и заявила, мол, не впишусь я в местное общество. И чем быстрее это случится, тем быстрее меня выживут из дворца, на радость пушистой негодяйке.

Мы остановились перед высокими дверями. Горничная шепнула моё имя, стоявшему на входе мужчине в тёмно-синем костюме — одному из многочисленных дворцовых слуг, который превращался в настоящего призрака на фоне красных мундиров стражников.

Слуга распахнул двери, сделал шаг в зал для чайной церемонии, из которой доносились женские голоса, и зычным голосом произнёс:

- Леди Глория Миллер из Остловки.

Мужчина отошёл в бок, освобождая проход. В зале тем временем повисла тяжёлая тишина. Я сглотнула вставший в горле комок и, максимально сведя лопатки, прошла вперёд. Дизель, цокая когтями по мраморному полу, шёл справа, а Хлоя, шурша пышными юбками слева.

Зал для чаепития был просторным и светлым. Десяток круглых столиков распределились по площади, словно кувшинки по глади озера, завлекая красивой сервировкой, ароматным чаем и яркими пирожными на трёхэтажных подставках. Дамы к моему приходу успели распределиться небольшими группами, отведать сладости и поделиться некоторыми новостями и сплетнями. Мне же оставалось ждать приглашения за один из столиков либо довольствоваться свободным диванчиком у входа. Придворные леди смотрели на меня, прожигая ядовитыми взглядами. Самые смелые что-то успели нашептать своим соседкам на ушко, пока я стояла в лёгком оцепенении на всеобщем обозрении.

- Леди Миллер! - позвал кто-то тонким голоском. Я посмотрела в ту сторону, откуда послышался оклик, и увидела молодую девушку в кремовом платье. Она приглашающе махнула мне рукой, будто старой, доброй подруге.

С искренней улыбкой на лице направилась к тому столику, за которым сидела позвавшая меня девушка. Она была не одна, а в компании двух придворных дам.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Доброе утро, - заговорила я, приветственно качнув головой.

- Присоединяйтесь к нам, - предложила девушка в кремовом платье, указав на свободное место подле себя.

Стоявший у стены слуга молниеносно оказался рядом и отодвинул для меня стул. Я опустилась на сидение и привстала, чтобы слуга пододвинул стул ближе к столу, затем он вернулся на своё место.

- Герцогиня Флоренс Солсбери, - представилась девушка.