Дымка. Черный Красавчик (сборник) - Анна Сьюэлл

Дымка научился тащить веревку вперед и волочил за собой груз весом с годовалого телка. Потом Клинт научил его стоять на месте, держать веревку натянутой до тех пор, пока легкими ударами по ней ковбой не давал знак, что веревку можно ослабить. На все это нужно было время и время, и ковбой давал Дымке в день лишь одну только крупицу знания, но крупицы эти мало-помалу собирались вместе.

Сердце Клинта радовалось при виде того, как Дымка успевает в ученье, как его маленькие уши ходят взад и вперед, а глаза не пропускают ни одного движения, ноздри дрожат, почуяв новое. Ковбой был счастлив, замечая, что лошадь все больше и больше доверяет ему, а одно его слово или прикосновение руки разрешают ее сомнения и успокаивают страх.

Однажды Клинт пригнал стадо рогатого скота и дал Дымке несколько уроков по обращению с быками и коровами. Он въехал на лошади в стадо, отогнал в сторону жирного годовалого теленка и заставил Дымку сосредоточить все свое внимание только на нем одном. Все это вначале озадачивало Дымку: он не знал, что ему делать, но Клинт не торопил его, и уже через несколько дней Дымка начал понимать, чего от него хотят. Тем временем продолжалось ученье с веревкой, Клинт порой заарканивал большого телка, и Дымка держал веревку натянутой, смотря во все глаза, как телок кружится, брыкается и мычит.

По Дымке видно было, что он входит во вкус этой работы. Она увлекала его, как новая игра – ребенка, ему нравилось гнать обезумевшую корову, поворачивать ее, когда она не хочет повернуть, загонять ее туда, куда она не желает бежать, ему нравилось удерживать на тугой веревке бычка и чувствовать, что это он и никто другой удерживает его на месте.

Он весь был напряжение и порыв, когда Клинт по вечерам седлал его и выезжал на нем гонять, сортировать и арканить скот. Эта работа была мила Дымке, он вкладывал в нее все свое сердце и забывал о свободной жизни со старым гнедым и с табуном жеребят и кобыл, он забыл и свою мать, зато в нем выросло новое чувство – привязанность к этому долговязому ковбою, который теперь «играл» с ним каждый день. Дымке доставляло теперь огромное удовольствие делать именно то, чего хотелось ковбою, а когда это ему удавалось, у него рождалось желание сделать хоть немножечко больше.

Именно этого и добивался Клинт, желание сделать немножечко больше было залогом успеха, и он заботливо следил, чтобы лошади не прискучила работа. Он хотел, чтобы работа как можно дольше была для нее игрой, потому что он знал, что этим путем сердце Дымки можно сохранить и послушным, и вольным.

VII. Победа Клинта

Джефф Нике, главный скотовод компании «Рокин Р.», ехал верхом, направляясь к конскому лагерю, где Клинт объезжал лошадей. Весенние заботы были кончены, и Джефф, считая, что теперь самое время ему проехаться и осмотреть лагеря компании, оставил обоз на попечение старшего ковбоя, оседлал свою лучшую лошадь и двинулся в путь. День выдался жаркий, ни ветерка, и старый скотовод то и дело снимал шляпу, чтобы немного поостыть. Крупный каурый конь шел под ним скорым шагом, и Джефф по пути к лагерю не пропускал ни одной лощины, ни одного оврага, чтобы не бросить на них хозяйский взгляд. У него вошло в привычку во время поездок не забывать о деле, и, по любопытству ли, в интересах ли компании, Джефф всегда зорко смотрел по сторонам, и ничто в пределах кругозора скотовода не ускользало от его внимания.

Однажды Клинт пригнал стадо рогатого скота и дал Дымке несколько уроков по обращению с быками и коровами. Он въехал на лошади в стадо, отогнал в сторону жирного годовалого теленка и заставил Дымку сосредоточить все свое внимание только на нем одном.

Так и теперь, озираясь, по своему обыкновению, вокруг, он заметил вдали, по правую руку, тоненькую полоску пыли. Облачко двигалось медленно, – это не мог быть всадник. Хотя пыль поднималась высоко, Джефф с первого взгляда решил, что там тащится что-то по земле.

Он придержал своего коня, чтобы пристальнее присмотреться, и скоро различил в облачке пыли лошадь: она волокла за собой что-то похожее на длинный сверток.

Джефф на своем веку видал немало недоразумений между лошадьми и людьми и взял за правило не оставлять невыясненным ничего подозрительного, – в таких случаях он имел обыкновение действовать, и действовать быстро. Он пустил лошадь широким галопом.

Вниз по склонам холмов, по оврагам, напрямик через ямы и рвы он несся все с той же скоростью, и скоро между ним и облаком пыли остался только невысокий бугор.

Он решил подняться на бугор потихоньку. Если всадник, скажем, падая с лошади, запутался в стременах, а лошадь была дикой и необъезженной, подъехать к ней галопом значило только ухудшить дело. Лошадь могла понести. Джефф знал это лучше, чем кто-либо другой.

Он спешился, подошел поближе и, взглянув сквозь высокую траву, сразу понял, в чем дело.

Ярдах в пятидесяти, у подошвы холма, он увидел мышастую лошадь; судя по тому, как она была взнуздана, это был полуобъезженный дичок. Но поведение лошади не походило на поведение дичка. Да и не всякая объезженная старая лошадь способна была на то, что делала мышастая лошадь: она наполовину несла, наполовину тащила за собой человека.

Вниз по склонам холмов, по оврагам, напрямик через ямы и рвы он несся все с той же скоростью, и скоро между ним и облаком пыли остался только невысокий бугор.

Джефф узнал в этом человеке своего объездчика Клинта, бросился было к нему посмотреть, что с ним, помочь, но сдержался: лошадь могла испугаться и шарахнуться прочь, – а вдруг руки Клинта привязаны к луке седла?

Джефф видел, что седок еще жив, но он не мог понять, почему, если Клинт в сознании, он висит на боку у полуобъезженного дичка, да к тому же не на том боку, с какого положено садиться или слезать.

Чем больше смотрел Джефф, тем больше он изумлялся. Прежде всего он заметил, что лошадь идет прямо к лагерю, к лагерю Клинта, затем – и это поразило его еще больше – мышастая лошадь не просто волокла человека, но как будто помогала ему продвигаться вперед: каждый свой шаг она делала бережно и осторожно. Лошадь следила за каждым движением человека, и, когда он замедлял ход или ноги его повисали бессильно, она останавливалась и ждала, пока он подтянется повыше.

Джефф широко раскрыл рот от удивления, когда лошадь, поравнявшись с большим обломком скалы, остановилась, а Клинт поставил на камень непослушную ногу, чтобы взобраться в седло.