Председатель 4 - Аристарх Риддер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это было большое и главное отличие от Государственной Думы и Совета Федерации постсоветской России. А вот сам процесс голосования, как мне кажется, очень похож, что в России в оставленном мною будущем, что сейчас. Какие-либо инициативы невозможны без влияния руководящей и направляющей силы в государстве.
Если в двадцать первом веке такой силой стала партия власти, то сейчас это безусловно Коммунистическая Партия Советского Союза, без ведома которой не принималось ни одного решения.
Поэтому всё мое участие в первой для меня сессии Верховного Совета, свелось к дежурному подниманию руки, так как решения почти по всем вопросам, которые были поставлены перед депутатами, принимались единогласно.
Единственное что меня удивило, так это то, что я неожиданно для себя получил место в комиссии по сельскому хозяйству, где стал самым молодым участником, но при этом по регалиям совершенно не уступал другим своим коллегам.
Как-никак мой пиджак украшали сразу несколько государственных наград: Золотая Звезда Героя Социалистического Труда, орден, Ленина и памятный знак Лауреата Государственной премии. Такой иконостас здесь был редкостью. Да еще и совсем молодой председатель колхоза, нет даже тридцати лет.
Естественно, я привлекал внимание своих коллег по Верховному Совету. Буквально сразу же после первого заседания ко мне подошёл Михаил Сергеевич Горбачёв, который как и я был депутатом и тоже присутствовал на заседании. Дисциплина здесь была строгая, поэтому ситуация что один бегает и нажимая на кнопки, голосуя за десятки депутатов, была невозможной. Все присутствовали, и все работали.
Ну так вот, Михаил Сергеевич подошёл ко мне обаятельно улыбаясь, и, кроме него, подошли сразу же еще несколько товарищей.
— Вот, товарищи, познакомьтесь, Александр Александрович Филатов, — сказал Горбачёв со своей улыбкой. Вот чего-чего, а харизмы у него было не отнять. Этот человек умел располагать к себе. Была в нём какая-то дружелюбная магия.
Делать нечего, пришлось также улыбнуться Горбачёву, хотя я и не хотел этого делать, а потом поздороваться с теми, кто подошел вместе с ним.
Наиболее значительным в будущем человеком из них был Гейдар Алиев, будущий члена Политбюро ЦК КПСС и президент Азербайджанской республики. В отличие от меня и Горбачёва он заседал в Совете Национальностей, но сейчас по какой-то причине оказался в том же зале, что и мы.
Помимо Алиева в тот вечер я познакомился еще с несколькими важными людьми, а потом меня отвлек Глушков Виктор Михайлович. Он также был депутатом Верховного Совета СССР 8-го созыва и ему резко понадобилось обсудить со мной расширение производства в нашем в колхозе и внедрение у нас новых ЭВМ, которые команда Глушкова сейчас во всю разрабатывала в Киеве.
Со слов Виктора Михайловича новая ЭВМ будет эффективнее процентов на тридцать, потому что она предполагалась уже специализированной и заточенной именно для нужды сельского хозяйства. Для нужд тепличного хозяйства даже так будет более правильно.
Меня это обрадовало, потому что как известно, специалист широкого профиля в какой-нибудь одной единственной дисциплине чаще всего проиграет тому, кто заточен на решение узкого спектра задач. И раз уж Глушков решил делать ЭВМ именно под тепличное хозяйство, это наверняка даст хороший прирост в эффективности.
При этом, как сказал Виктор Михайлович, следующая теплица, которая будет у нас, уже не потребует своей электронно-вычислительной машины, потому что одной машины хватит на управление всеми системами сразу у двух теплиц.
Если для экспериментального хозяйства, которым являлся наш колхоз, это было по большому счету без разницы, то в масштабах всего народного хозяйства Советского Союза это большой шаг вперед, потому что как ни крути, но электронно-вычислительная техника, особенно не в оборонке, а в народном хозяйстве, была, есть и еще долго будет, к большому сожалению, оставаться узким местом советской промышленности. Да и постсоветской российской тоже.
И если на нужды стремительно расширявшихся тепличных хозяйств нужно будет в два раза меньше ЭВМ, это только ускорит развитие этой отрасли сельского хозяйства.
В результате мы договорились с Глушковым, что следующей весной, когда начнется строительство второй теплицы, в нем примут участие и сотрудники Виктора Михайловича из Киева.
Но естественно они будут не цемент месить или заниматься непосредственно строительством. Вторая теплица будет построена с учетом пожеланий наших кибернетиков. Глушкову требовалось, чтобы в теплице было предусмотрено больше точек для установок различных датчиков. При этом это должны быть не какие-то временные, а очень хорошо оборудованные и стационарные посты для датчиков. Поэтому ребята Глушкова и должны были принять участие в строительстве.
К моему большому, но приятному удивлению, одним из вопросов, который стоял на повестке дня перед комиссией по сельскому хозяйству Верховного Совета СССР, был вопрос о удобрениях.
Как оказалось тот разговор на вручении мне Государственной премии имел далеко идущие последствия. Член-корреспондент АН СССР Мишустин, который хоть и являлся микробиологом, и, по большому счету это была не его сфера деятельности, принял тогда к сердцу всё сказанное мной. И со своей стороны начал работу в Академии Наук вместе с теми, кому это полагалось по должности.
И вот за год, как раз к сессии Верховного Совета СССР, комиссия, которую сформировали в недрах Академии Наук, подготовила большой спектр предложений. Одним из которых было создание экспериментальной площадки, вернее, даже не одной, а целой сети экспериментальных площадок по всей стране от Калининграда до Владивостока, и от Мурманска до Ашхабада.
Все эти экспериментальные площадки должны были заниматься изучением почв Советского Союза и вопросами влияния различных микроорганизмов почвы и микроэлементов на сельскохозяйственной культуры. По результатам работы этих экспериментальных площадок к следующей Пятилетке планировалось разработать и утвердить государственную программу по увеличению использования удобрений в колхозах и совхозах Советского Союза.
Естественно, что я не мог пройти мимо этой инициативы, так как фактически был одним из её инициаторов. Пользуясь, скажем так, служебным положением, я договорился о том, что мой колхоз станет одной из таких экспериментальных площадок, где будет проходить работа над новой программой внесение удобрений.
В результате так получалось, что это уже будет третий объект Академии Наук СССР, который будет располагаться у нас в колхозе. Такими объектами Академии Наук являлась станция защиты растений и наша теплица. И такая концентрация научных объектов буквально кричала о том, что «Новому пути» требуется выходить на следующий уровень восприятия нашего колхоза в Академии Наук.
Лучшим. решением я
