Дама его сердца - Патриция Поттер

— Давайте вместе ее поищем, — предложил он.

Реджинальд наконец вспомнил, что уже видел Брэмура:

— Вы были на похоронах моего брата?

— Вы несколько запоздало это вспомнили. Но я был, это правда.

— Вы знакомы с графиней?

— Да, наши отцы дружили.

— И теперь вы считаете, что земли Лохэна должны принадлежать вам? Но это мои земли.

— Я считаю, что по праву наследования они принадлежат маленькому графу. А теперь мне нужна свежая лошадь, чтобы отправиться на поиски графини.

Реджинальд сжал кулаки в бессильной ярости, но в эту минуту раздался крик. Нил обернулся и увидел женскую фигуру на лошади. А кричал бегущий к ней грум. Женщина наклонилась и что-то ему сказала, грум подался в сторону, и тогда она увидела Нила. Он подошел к ней и протянул руку, чтобы помочь спешиться. Рука у нее была холодная.

— Вы озябли, миледи.

— Милорд, я не ожидала вас увидеть.

— Неужели, миледи? — Нил говорил очень тихо, чтобы не услышал Реджинальд. — Вы озябли, — повторил он, — вам нужно согреться. Поговорим потом.

— Так вы останетесь?

— Да, миледи.

Джэнет бросила быстрый взгляд на деверя.

— А что Реджинальд?

— Его мнение в расчет в данном случае не принимается.

Он смотрел, как она идет к замку, закутавшись и промокший плащ, гордо выпрямившись и, как всегда, с изяществом и достоинством. Смотрел и думал, что это самая прекрасная женщина из всех, кого ему приходилось встречать.

Джэнет дрожала — и не только от холода. Она не ожидала, что Нил приедет. Она надеялась только на одно; что он, самое большее, замолвит за нее слово Камберленду. Что ему здесь надо? И что он имел в виду, сказав так о Реджинальде?

Кто-то легко постучал в дверь, и на пороге возникла очень взволнованная Люси.

— Вас все искали, миледи!

— А что, хозяйка не имеет права немного прогуляться верхом?

— Но этот новый грум… Он сказал, что вы украли лошадь.

— Как я могу украсть свою собственную лошадь? А что случилось с Кевином?

Девушка промолчала, на глаза ее навернулись слезы.

— Ладно, постараемся что-нибудь сделать, но сначала помоги мне переодеться.

— Да, миледи.

Люси развязала ленты на платье Джэнет, подала ей теплый халат и подложила в камин несколько полешек.

— Маркиз давно приехал?

— Вот только что.

Как же она выглядела, когда он подошел! Мокрая, с растрепанными волосами… Наверное, он возблагодарил небо, что не женился на ней тогда.

— Ты поможешь мне уложить волосы? Мне нужно сойти вниз.

— Вы все еще дрожите, миледи.

— Неважно.

— Постараюсь как смогу, миледи.

Через час Люси подала Джэнет зеркало. Волосы были заплетены в толстую косу и красиво уложены на затылке. Несколько еще влажных локонов осеняли бледное, худое лицо. Джэнет пощипала щеки — может, немного покраснеют. Но платье она не переменила, поскольку носила траур, а другого черного платья у нее не было.

Поблагодарив Люси, Джэнет пошла в детскую. Три светлые головки сразу повернулись к двери. Грэйс держала на руках Колина, который заворковал и протянул к Джэнет ручонки.

Первой к ней подбежала Аннабелла и, обиженно оттопырив нижнюю губку, сказала:

— А я беспокоилась!

— Но больше беспокоиться не о чем, ягодка моя. Я просто проехалась верхом.

— А дядя Реджи очень рассердился. Он думал, что мы знаем, куда ты поехала, — осторожно добавила Грэйс. Джэнет прижала к себе Колина.

— Он вас не бил?

Грэйс покачала головой, но взгляд у нее был испуганный. «Надо поскорее уезжать отсюда, — подумала Джэнет. — Ради детей. И пусть нам поможет Брэмур! Но чего будет стоить его помощь? Никто ничего задаром не делает. Он тоже захочет чего-нибудь взамен. Надо надеяться, что цена будет не слишком высока».

Джэнет поцеловала Колина, посадила его на пол и заключила в объятия падчериц, всех по очереди. Аннабелла подошла последней и запечатлела на щеке мачехи влажный поцелуй.

— Оставайтесь здесь, — велела Джэнет. — Люси принесет вам ужин.

Грэйс кивнула, и сердце у Джэнет дрогнуло. Она делает все, чтобы защитить девочек, но так и не может пока изгнать из их глаз это испуганное выражение.

Когда она спустилась вниз, Макнайт доложил, что маркиз Брэмур ожидает ее в гостиной. Джэнет закусила губу и открыла дверь. Нил Форбс сидел в кресле перед горящим камином, скрестив длинные ноги. Черные волосы выглядели так, словно он причесывался пятерней, и одет он был скорее как торговец, а не как подобает лорду. Он еще не заметил ее, и Джэнет с минуту пристально изучала выражение его лица. Казалось бы, он должен сейчас выглядеть спокойным и удовлетворенным, но нет, во всем его облике чувствовалось напряжение, скрытое внутреннее беспокойство, которое она замечала за ним и раньше, в Брэмуре. Правда, он тогда казался ей сдержанным и тихим, даже стеснительным. Это ей и понравилось в нем. Рядом с постоянно пьяным и хвастливым Дональдом он показался ей очень привлекательным.

И все это была сплошная ложь!

Нил повернулся и встал, слегка поклонившись.

— Миледи, я не слышал, как вы вошли.

— Вы прибыли из Брэмура?

— Нет, из Эдинбурга.

— Вы получили мое письмо?

— Да, но я был в отъезде, когда его привезли. Иначе бы я оказался здесь скорее.

— Я не знала, к кому еще обратиться.

— Вам ничего не надо объяснять. Я все знаю о судьбе ваших отца и брата. Я был очень огорчен, узнав об их смерти.

— Почему же? Ведь они были якобиты, — неожиданно для себя с горечью сказала Джэнет. Она знала, что Форбсы из Брэмура сражались у Куллодена на стороне Камберленда.

— Они были хорошими людьми.

Ей бы хотелось поверить ему, поверить в искренность его слов. Но однажды она ему уже поверила, и оказалось, что ему нужно было только ее приданое.

Нил вдруг шагнул к ней и ласково коснулся ее щеки тыльной стороной ладони.

— Я надеялся, что вы уже не такая худенькая, как прежде.

— А я надеюсь, что вы уже не такой лжец, как раньше.

Джэнет сознавала, что это жестоко с ее стороны. Но надо было заставить его отойти: она боялась, что не выдержит и бросится в его объятия. А вот этого не будет никогда. Никогда!

Нил отступил на шаг, и на щеке его дрогнул мускул. «Наверное, сейчас я сделала самую большую ошибку в своей жизни, — подумала Джэнет. — Оскорбила единственного человека, кто мог бы мне помочь».

Он отступил еще на шаг.

— У меня для вас есть новости, но я не уверен, что они вас обрадуют.

— Просьбу Реджинальда удовлетворили? — с замиранием сердца спросила она.

— Нет, его светлость назначил другого опекуна.

Сердце у Джэнет едва не остановилось. Ей не понравилось, как он это сказал — словно ей предстояло услышать что-то очень плохое. Но что могло быть хуже того, если бы Реджинальд получил законную власть над Лохэном и ее сыном?