Шаги по воде - Инна Бачинская

– Как же это… он что, сам тебе позвонил? – все еще сомневалась я, вспоминая неприветливого доктора Лапина.

Она снова пожала плечами. Что, видимо, означало «нет».

– Ты? – допрашивала я.

Она помотала головой – снова «нет»? Торжествующая ухмылка рвалась с ее губ.

– А что? – недоумевала я.

А вот что. Позавчера Стелла собственной персоной явилась к доктору Лапину домой, выждав около часа после его возвращения с ночного дежурства. Она решила, что ему нужно дать время перекусить, принять душ и вообще оклематься после бессонной ночи, а потом прийти и взять.

– А… жена?

Стелла снова пожала плечами, что, видимо, значило – ах, какие пустяки! Я смотрела на нее и думала, что совсем не знаю свою приятельницу. Это не суховей, нет! Это торнадо. Прекрасная охотница, бьющая без промаха. А эскулап! Кто бы подумал! Неприступный, как крепость, доктор Лапин выбросил белый флаг и пал. Ау, господин Бьяготти! От ваших рецептов несет нафталином. Можно, оказывается, охотиться и на охотника, было бы желание. Или… он не охотник?

Доктор Лапин открыл ей дверь и, не выразив ни малейшего удивления, посторонился, давая пройти. Босой, влажный после душа, в небрежно наброшенном халате, он сгреб ее прямо в прихожей и… «Под халатом ничего не было», – сказала Стелла, описывая сцену встречи. Голос ее сорвался…

Через час она позвонила на работу и наврала, что плохо себя чувствует, а потому не придет. Они провели в постели весь день, отрываясь друг от друга, чтобы принять душ и перекусить. У него было вино, пара бутылок, и почти никакой еды. Они пили из одного стакана и целовались как сумасшедшие. Глоток – поцелуй, глоток – поцелуй.

– У него очень белая кожа, – сказала Стелла, и глаза ее потемнели. Сидя в моем кабинете, она мысленно была с доктором Лапиным. И я представила себе их тела: смуглое – Стеллино и очень белое – доктора Лапина, среди смятых простыней, под струями воды, на ковре в гостиной… Я вдруг увидела его спину, бугры мышц, ритмично двигающийся узкий зад… Очень белая кожа! Черные волосы Стеллы на подушке, ее руки вокруг шеи Лапина, их переплетенные ноги…

Картинка-вспышка оказалась черно-белой и длилась сотую долю секунды… даже меньше. На плече доктора Лапина – крупная черная родинка…

– Довольна? – спросила я.

Стелла кивнула. Была она на диво сдержанна, распираема чувством, сидела против меня, пребывая мыслями в другом месте.

– А жена? – допытывалась я сама не знаю зачем. Какая разница?

– Жены нет… – Она беспечно махнула рукой.

Мы помолчали. Доктор Лапин меня не интересовал, но почему-то я испытывала сейчас тоскливое, будоражащее, безнадежное чувство, определить которое затрудняюсь. Зависть? Сожаление? Собственную неполноценность? Не знаю. Ничего не знаю! Кроме одного – в глубине души я уверена, что Стелла с ним еще наплачется. Доктор Лапин гуляет сам по себе и делает что хочет, ему наплевать на всех… да и на самого себя тоже. Любой на его месте постарался бы выкарабкаться наверх, а не разъезжал на «Скорой». Но Бог с ним, с доктором. Сейчас мне хотелось поговорить совсем о другом человеке.

– Послушай… – начала я неуверенно, – я виделась с Александром…

– С Сашкой Урбаном? – Она выказала слабые признаки интереса. – Ну и что?

– Ничего. Я хотела спросить…

– Я же сказала, в постели он фантастика, а как человек – последняя дрянь.

– Но… почему?

– Не знаю почему. Он выворачивает тебя наизнанку, влазит в душу, говорит гадости и смотрит, как ты реагируешь. Глаз не сводит, аж мороз по коже!

– Какие гадости? – Мне с трудом верилось, что он может говорить гадости. Сдержанный, воспитанный Александр?

– Он говорил, что я, как дешевая шлюха, не пропускаю ни одного мужика. Что от меня за версту несет изменой. Я, рыдая, просила прощения, целовала ему руки, валялась в ногах. Даже вспоминать тошно. За одно его прикосновение я готова была подохнуть. Я ненавижу его, понимаешь? – Стелла наклонилась ко мне. Она наконец проснулась и, похоже, напрочь забыла о докторе Лапине. – Он бил меня…

– Александр? Не может быть!

– Да, бил! В постели. И самое ужасное… – Она замолкает, глядя на меня глазами, полными слез. – Мне это нравилось!

Я молчала, не зная, что сказать. В глубине души зарождались сомнения. Не то чтобы я не верила ей, но представить, что Александр бьет Стеллу… или какую-либо другую женщину, я не могла. Но, с другой стороны, откуда у нее такая ненависть? Прошло почти три года…

– Не веришь? – спросила Стелла.

Я пробормотала, не глядя на нее:

– Он кажется мне совсем другим…

– Это он умеет, – сказала она зло. – Колдун проклятый!

– А… чем он занимается? Он действительно… – Язык не повернулся вымолвить «колдун», и я добавила после паузы: —…экстрасенс?

– Черт его знает! – вскричала Стелла. – Недоучка! Учился в меде, бросил, политех тоже бросил, все искал себя. Бродил где-то на Алтае, жил в монастыре… Спроси, может, и расскажет. Я, как дура, развесила уши – ах, он не такой, он необыкновенный, у него Знание… с большой буквы! Обыкновенный мужик с фантазией, особенно в постели, ревнивый, самолюбивый, мстительный. А! – Она махнула рукой. – Все они одинаковы.

– Кроме доктора Лапина? – ехидно спросила я.

– Кроме Володи, – серьезно глядя на меня, ответила Стелла. – Володя… без комплексов и без двойного дна. Что думает, то и говорит. Он не будет издеваться, понимаешь? Не станет мучить меня, как Сашка. Послушай, – она вдруг замолчала и уставилась на меня в упор. – Ты что, переспала с Сашкой?

– Еще нет, – ответила я. – После твоей характеристики… даже не знаю. – Это была шутка, прозвучавшая как упрек.

– Ну и правильно! Подумай семь раз. И мой тебе совет – держись от него подальше. – В голосе ее звучали страсть и злоба. Она враждебно смотрела на меня, и я подумала, что не так все просто с ее чувством к Урбану, а три года не такой уж большой срок. На память пришел незабвенный господин Бьяготти, который сказал однажды: «Моя девочка, если бы женщины не выбалтывали свои альковные секреты ближайшим подружкам, на свете было бы гораздо меньше трагедий и… извините ради Бога, грязи».

– Хорошо, я подумаю, – пообещала я. – Я видела его всего один раз, он рассказал мне странную историю…

– Убийство?

– Пока неизвестно. Исчезла молодая женщина… Откуда ты знаешь?

– Сашка сотрудничал с милицией, присутствовал на допросах. Помог им раз или два.

– А еще что?

– В каком смысле?

– Чем он еще занимается?

– У него своя передача на телевидении ночью, можешь посмотреть. Всякая хренотень для истеричек. Я же говорила… Еще он составляет гороскопы, ведет частные сеансы релаксации. – Стелла раздула ноздри. – С богатыми неработающими бабами. Вхож в самые высшие круги, пользуется репутацией чуть ли не графа Калиостро… С ним носятся как с писаной торбой, сучки ложатся под него штабелями! – Она замолчала и после паузы сказала уже другим тоном: – Мы не могли бы переменить тему? От Сашки у меня портится кровь. Не хочу даже вспоминать. А ты… Смотри, Ксень, я тебя предупредила!

– Спасибо, – ответила я, скорее озадаченная, чем задетая.

– Ладно, – сказала она, поднимаясь. – Я пошла.

– Хочешь, пообедаем вместе? – предложила я.

– Нет! – Она победно улыбнулась. – Меня ждет Володя! Звони, не пропадай. Привет! – И исчезла.

Мне было о чем подумать. Я не знала, верить ли Стелле. Все во мне протестовало против характеристики, выданной Александру. Что-то болезненное есть в чувствах Стеллы… неприкрытая ненависть и… «Ревность!» – вдруг осенило меня. Стелла до сих ревнует Урбана к «сучкам» и, видимо, ко мне. Что-то произошло между ними, что уязвило ее до глубины души, чего она ему не простила. А с другой стороны, почему мы, женщины, всюду ищем подводный смысл и тайны мадридского двора, если все ясно как божий день? Он изводил ее своей ревностью, оскорблял… бил. Бил? Не верится. Любовные игры иногда причиняют боль… И еще… она говорит, что бросила его… А может, все было не так? Или не совсем так?

Я облизнула внезапно пересохшие губы. «Хватит!» – приказала себе. Достала из холодильника в тумбе стола бутылку минеральной воды, поспешно открыла, оцарапав палец, и стала жадно пить из горлышка…

– Слушай, а у Ксении есть мужик? – спросил Кира у Стаса. Молодые люди уютно устроились в кабинете программиста.

– Крутится тут один америкос…

– Клевый?

– Не-а, старый и лысый.

– Она что, получше найти не может? – удивился Кира. – Или мылится в Штаты?

– На хрен? Ей и здесь хорошо. Ксения – баба самостоятельная, огребает знаешь сколько? Наш босс Роман – полный отстой, все на ней. Да и не похоже, что она трахается с америкосом.

– Жаль, – глубокомысленно сказал Кира. – А сколько ей натикало?

– Не знаю, лет тридцать, – ответил Стас.

– Больше. Тридцать пять. А что, если пригласить ее…

– Куда?

– Оттопыриться на хату!