Одиночество - Мартин Уиллоу

Но никто не появлялся. Город погрузился в глубокий сон.

«Всё в порядке, — успокаивал ускорившее ритм сердце мужчина. — Здесь никого нет».

Чтобы преодолеть страх, необходимо посмотреть ему в глаза, научиться контролировать его. С этой целью Вернон вновь направился к супермаркету. Он должен доказать собственному сознанию, что оно полностью во власти мужчины. Оно больше не сможет выкидывать с ним шутки, подобные той, которая в прошлый раз заставила Вернона Левитта с позором отступить.

Внешне он выглядел спокойным, но внутри был похож на содрогающиеся стены здания, угодившего в эпицентр десятибалльного землетрясения. Чем ближе к супермаркету Вернон подходил, тем сильнее стучала кровь у него в висках. Картонный мальчик там. Он ждёт его.

«Смелее, солдат!» — всплыла в памяти фраза из какого-то фильма, озвученная голосом бравого вояки.

«Будь решительнее, ковбой», — теперь голос принадлежал киноактрисе, только Вернон не мог вспомнить её лица.

«Не робей, приятель. Тебе придётся это сделать», — голоса начали сливаться в смешанный хор.

И снова мужчина оказался среди прилавков с товарами. Он помнил, где именно оставил лежать испорченный ударами рекламный щит. Пока что не происходило ничего из ряда вон выходящего, и Вернон Левитт приблизился к тому месту, где увидел погром, устроенный в приступе охватившего его гнева. Фрагмент картонного мальчишки, рекламирующего жевательную резинку, всё так же лежал на полу, испачканный кетчупом и горчицей.

— Привет! — бросил ему Вернон.

Цветная фигура не отозвалась.

«Вот видишь, ничего страшного», — вздохнул посетитель. А уже через мгновение его чуть не парализовало от ужаса.

— Привет, Вернон! — за упавшей полкой стоял рыжеволосый мужчина, и Вернон сразу же его узнал.

— Рейли? Это действительно ты?

Тот кивнул, подтверждая слова Вернона.

— Но ведь ты… — Вернон Левитт осёкся.

— Умер? — улыбнулся Рейли Мауф. — Ты это хотел сказать?

— Прости.

— Тебе не за что просить у меня прощения.

— Как ты сюда попал?

— Если вы читаете это, ищите меня в Таргет-Тауне, — процитировал повзрослевший друг детства. — Кажется, ты не пожалел краски, чтобы оставить это сообщение повсюду.

— Значит, ты прочитал моё послание! — обрадовался Вернон. — А я уже и не надеялся, что когда-нибудь встречу живую душу. Одиночество совершенно выбило меня из колеи.

— К сожалению, у меня мало времени.

— Мало времени? Чёрт возьми, куда можно спешить в этом опустевшем мире?

Рейли поднёс указательный палец к губам, давая понять Вернону, чтобы тот замолчал и выслушал его:

— Помнишь наше детство? Мы неплохо проводили время вчетвером — Кевин, Орсон, ты и я, не так ли?

— Ещё бы не помнить! Но почему…

Рейли снова показал знаком, что Вернон не должен его перебивать:

— Отличное было время. Время светлых надежд и нежной любви. Тебе, например, нравилась Джулия Керслэйк, да?

— Но она нравилась всем, — попробовал возразить Вернон.

— Из нас четверых тебе особенно, — Рейли Мауф сделал ударение на слове «тебе». — Ты, конечно, старался скрыть своё чувство, но мы-то всё видели.

— Ты хочешь сказать, что вы знали и молчали?

— Помнишь историю с мистером Хэллманом? Даже если бы я не рассказал о нём Кевину и Орсону и не попросил их помочь мне, они всё равно догадались бы, что у меня есть какие-то проблемы. Точно так же догадались и мы о твоём чувстве. Признаюсь, тебе удавалось хранить тайну, но когда Кевин сочинил небылицу о том, что Джулия предложила ему дружбу, ты выдал себя с потрохами.

— Я? — удивился Вернон Левитт.

— Ну, не я же. А потом было фото.

— Неужели вы узнали и об этом?

— У Мертона Роуклифа оказался слишком длинный язык. В обмен на фотографию Джулии он заполучил не только твой складной нож, но и твою тайну.

Вернону показалось, что он снова вернулся в детство, и теперь у него запылали щёки, как у десятилетнего мальчишки, уличённого в чём-то постыдном:

— Значит, узнала и Джулия?

— Возможно, — пожал плечами Рейли.

— Ты что-нибудь о ней знаешь? — не удержался от вопроса Вернон. — Прошло уже столько лет…

— Ты хочешь знать, она ли изображена на афише? — без обиняков произнёс рыжеволосый мужчина.

— Ты тоже видел?

— Афишу или само шоу?

— Что? Ты был там?

— Видел бы ты сейчас своё лицо! Что? Ты был там? — Рейли изобразил смущённого Вернона и рассмеялся. — Успокойся, я не ходил туда.

— А я и не волновался по этому поводу, — с некоторой обидой в голосе сказал Вернон.

— Но был бы не прочь поглазеть, верно?

— Не думай, что я не могу хорошенько врезать тебе, даже если ты остался единственным человеком, который способен составить мне компанию!

— Не кипятись, это всего лишь фирменная шутка Рейли Мауфа, — широко улыбнулся рыжеволосый мужчина.

— В следующий раз предупреждай, когда нужно смеяться.

— Договорились. А теперь нам пора перейти к серьёзному разговору.

— Пожалуй.

— Вернон, тебе необходимо вернуться.

— Вернуться? О чём ты говоришь? Куда вернуться, если весь мир превратился в пустую банку из-под консервов!

— Извини, приятель, мы слишком долго болтали, — друг детства растворился в воздухе точно так же, как и все те люди, которых Вернон Левитт видел на записях с камер видеонаблюдения.

— Подожди, Рейли! — Вернон бросился напролом через заваленную полку, но ему пришлось смириться с тем фактом, что он снова остался один. Совсем один.

Вечером мужчина заварил себе крепкий кофе, взял пачку сигарет и вышел на крыльцо. Он присел на верхнюю ступеньку и сделал первый глоток, сдобрив его глубокой затяжкой. Необычайная встреча с Рейли Мауфом встревожила его ещё сильнее, чем потасовка с картонным мальчишкой. С одной стороны, Вернон был уверен, что он увиделся с другом детства, но, с другой, такого просто не могло быть.

А что ему говорил Рейли? Что-то по поводу возвращения.

«Не остаётся никаких сомнений в том, что я спятил», — Вернон выпустил облако табачного дыма.

— Мистер, позвольте предложить вам комфортабельное путешествие, рассчитанное на одну персону, — напомнил о своём существовании Джек Револьверное Дуло. — Чтобы отправиться в путь, достаточно направить ствол на себя и спустить курок.

— Иди к чёрту! — выругался мужчина, отмахиваясь от назойливого голоса в голове.

— Как грубо.

— Я не хочу тебя слышать, и если ты не понимаешь этого, мне придётся прибегнуть к более радикальным мерам.

— Ого, мне уже не терпится узнать, что там у тебя на уме.

— С кем это ты разговариваешь? — Вернон поднял голову и увидел на газоне прямо перед собой неизвестного человека, одетого в широкую футболку с эмблемой школьной бейсбольной команды и зелёные шорты ниже колена. Впрочем, что-то в его лице показалось Вернону Левитту знакомым.

— Кто вы? — вздрогнул мужчина.

— Вернон, разве ты меня не узнаёшь?

— Извините, но пока не могу припомнить.

— Именем Священной Клятвы, — заговорил незнакомец, — мы обязуемся помогать и поддерживать друг друга во всём…

— Кевин? Это не может быть правдой! Кевин Уринсон?

— Он самый, — широко улыбнулся человек.

— Разве это возможно?

— Хватит засыпать меня глупыми вопросами.

— Извини, но я никак не ожидал тебя увидеть.

— Вернон, прежде чем я уйду, мне необходимо сказать тебе одну важную вещь.

— Уйдёшь? — мужчина нахмурился. — Точно так же, как и Рейли?

— Выслушай меня, Вернон.

— Что вообще происходит? Может быть, хотя бы ты объяснишь мне, что здесь, чёрт побери, творится?

— Ты должен вернуться.

— Я должен вернуться? Это всё, что ты хотел сказать? А как насчёт того, чтобы разъяснить, что ты имеешь в виду под должен вернуться? Куда вернуться?

— Прощай, Вернон! — Кевин последовал недавнему примеру Рейли Мауфа и также медленно растаял в воздухе.

— Я сыт по горло этим дерьмом! — закричал мужчина и швырнул чашку с недопитым кофе на землю. — Хватит! Кто бы вы ни были, прекратите немедленно! Оставьте меня в покое! Слышите, не смейте ко мне приближаться!

— Осторожно, сорвёшь голос, — предупредил Вернона Джек.

— Заткнись!

— Как скажешь, — не стал возражать невидимый собеседник. — Но если тебе всё-таки интересно узнать моё мнение, то твоя проблема разрастается прямо на глазах. Поэтому советую не затягивать с правильным решением…

Мужчина стиснул зубы и закрыл лицо ладонями. Безумие подкралось слишком близко. Оно практически коснулось Вернона острыми, как бритва, когтями.

— Сумасшествие, — произнёс Вернон, словно попытался попробовать слово на вкус, но испугался, что оно придётся ему не по душе, как изысканное блюдо, испорченное чрезмерным количеством специй.