Сумерки с опасным графом - Александра Хоукинз

Глава 9

Фрост вернулся домой в скверном настроении. Эмили Кэвел буквально выскользнула из его рук. Дэр немилосердно издевался над ним целый вечер. Чертовы щенки, которых он отогнал от Эмили, то один, то другой нагло ухмылялись, хотя у них хватало ума держаться от него на почтительном расстоянии. Он проигрался в карты. Леди Нетерли попыталась загнать его в угол, потому что на балу присутствовала некая юная особа, с которой, по мнению маркизы, он обязательно должен был познакомиться. А один давний соперник набрался смелости предъявить ему претензии по поводу бывшей любовницы. Фрост заверил джентльмена, что с удовольствием даст ему сатисфакцию, только не на балу у лорда и леди Фиддик. Когда он уже собрался было выяснить с ним отношения в более укромном месте, как они условились заранее, сестра велела ему оставить в покое Эмили.

— Ты не можешь долго хранить верность одной женщине, — сказала она, когда они стояли в вестибюле особняка лорда Фиддика. — А я не хочу, чтобы ты разбил сердце моей подруге.

— Я не могу разбить того, что мне никогда не было нужно и на что я никогда не претендовал, — заявил он. — Меня интересует то, что расположено гораздо ниже.

Не следовало говорить этого Реган.

Гордо вскинув голову, она удалилась. Со временем Дэр успокоит ее, заверив, что ее подруга находится в безопасности, ей не причинят вреда происки Фроста. Иногда ложь бывает во благо.

— Добрый день, лорд Чиллингуорт, — поприветствовал его в вестибюле дворецкий.

Здесь горело несколько ламп, но, судя по тому, как был одет дворецкий, было понятно, что его подняли с постели.

— Спэрроу, нет необходимости обслуживать меня в столь поздний час, — проворчал Фрост, снимая перчатки: если слуги будут пытаться следовать его ночному графику, днем они не смогут ничего делать.

Он подошел к небольшому зеркалу на стене и стал рассматривать маленькую ранку в уголке рта. Кровотечение остановилось практически сразу, но ранка до сих пор болела.

— Милорд, вы ранены!

— Пустяки. Из Лешера боец, как из старухи. Если бы он не оцарапал меня ногтем, я бы вышел из стычки невредимым.

— Я никогда не сомневался в ваших способностях, сэр, — мягко произнес дворецкий. — Но надо не допустить заражения. Сейчас я согрею воду, чтобы как следует промыть рану.

— Не беспокойтесь, Спэрроу. Бокал бренди перед сном, полагаю, достаточно ее продезинфицирует. — Он отвернулся от зеркала и направился к лестнице. — Принесите мне бренди и можете идти спать.

— Еще одно, милорд. — Дворецкий посмотрел наверх. — Вас ждет дама.

Фрост недовольно сморщился, услышав новость.

— И вы ее впустили? Что она вам такого пообещала, что вы пошли на нарушение моего категорического запрета?

У Фроста было не так уж много правил, касающихся его любовниц. Большинство из этих правил он готов был обсуждать. Но в одном он был непреклонен: с любовницами он встречался где угодно, только не у себя дома. Конечно, встречаться дома было бы удобнее, но ему приходилось считаться с Реган. Девочкой она всегда была очень любопытной, задавала слишком много вопросов, и в нежном возрасте была свидетельницей слишком многого. Это была одна из причин, по которой он отправил ее в Академию мисс Суон. И хотя он пытался оградить ее от лицезрения самых низменных деяний «порочных лордов», она все равно выросла бесцеремонной и дерзкой девчонкой.

— Это леди Гиттенс? — спросил он, приходя в ужас от мысли, что предстоит общаться с бывшей любовницей. Однако он не мог просто уклониться от встречи и велеть Спэрроу выпроводить ее.

— Нет, милорд.

Фрост испытал кратковременное облегчение, но слуга добавил:

— Это ОНА. Я пытался, но не мог убедить ее нанести вам визит в более подходящее время.

Значит, она все-таки нашла его. После знакомства с мисс Кэвел и последующего визита к Сентхиллам по поводу участи Кэти он совершенно забыл о встрече, которая привела его в тот район в тот день. Фрост вздохнул. Нет, он не винил Спэрроу. Дама наверху никогда никого не слушала, включая его самого.

— Что ж, вы сделали все, что могли. Идите спать. Я сам разберусь с ней.

Поднимаясь по ступенькам, он пытался припомнить, когда видел ее в последний раз. Два года назад или три? Впрочем, это не важно. Дама эта была весьма хитроумной. Когда ей что-нибудь было нужно от него, она отправляла к нему посыльного.

Дверь гостиной была открыта. Интересно, она подслушивала их разговор со Спэрроу или просто ждала его возвращения? Перешагнув порог, он отметил, что она чувствует себя как дома. Расселась в одном из его любимых кресел и попивает его бренди. «Да, время к ней милосердно», — думал он, бесстрастно рассматривая ее. Ее волосы оставались такими же темными, как и его собственные. Если время и добавило в них седых прядей, то на таком расстоянии это не было заметно. Она подкрасила лицо, чтобы скрыть возраст, и сделала это очень умело. Когда-то он считал ее самой красивой женщиной на свете. Но это было давно. Он больше не испытывал нежных чувств к ней, любовь прошла много лет назад, после ее предательства.

— Добрый вечер, матушка. — Он закрыл за собой дверь.

Предстоящий разговор не был предназначен для посторонних ушей, и он не хотел, чтобы кто-нибудь знал, что она здесь. Она поднялась с кресла, как королева. С бокалом бренди в руке она направилась к нему, приветственно протянув другую руку.

— Винсент, это ты! На мгновение мне показалось, что это сон. Уму непостижимо, как ты похож на своего отца!

Он отстранился, не давая ей обнять себя.

— Мой отец умер, мадам. Если вы его встретили, то, вероятно, попали на тот свет, а не ко мне в гостиную.

Она отпила бренди.

— Я вижу, ты все еще злишься?

— Злость — единственное чувство, которое я испытываю к вам.

Фрост подошел к столу, на котором Спэрроу оставил хрустальный графин с бренди и несколько бокалов. «Благослови его Бог!» — мрачно подумал он.

Дворецкий понимал, что его хозяину понадобится больше, чем один бокал бренди, чтобы пережить этот визит. Фрост вынул пробку из графина и щедро наполнил бокал. Первый же глоток заставил его поморщиться. Он совсем забыл о ранке в уголке рта.

— Ты что, дрался? — спросила она, заметив его реакцию.

— Вас это беспокоит? Не волнуйтесь. Это мелочь. Большинство моих недругов недооценивают меня!

Он демонстративно уселся в огромное кресло, с которого только что встала его мать.

— У меня есть плохая привычка прибегать к нечестным приемам.

Его мать рассмеялась.

— Что ж, сынок, мне всегда было интересно, есть ли в тебе хоть что-то от меня!