Дом теней: Чихнёшь в воскресенье. Дом теней - Андрэ Нортон

— Должны? — серьёзно спросила Фредерика.

Он убрал руку.

— По крайней мере должны сделать вид.

Фредерика подумала, что это всё же лучше одинокого возвращения в пустой дом. Поэтому не отняла руку, как ей хотелось, и они рядом пошли по тёмной улице.

— Нелегко быть адвокатом семьи Саттонов, — неожиданно сказал Брюстер. Говорил он негромко и как бы по секрету.

Фредерика, которая весь день ждала новостей, неожиданно почувствовала раздражение. Она не хочет больше слушать о Саттонах от Джеймса Брюстера. Даже думать о них не хочет. Но Джеймс продолжал:

— Не следует плохо говорить о мёртвых, но дела Кэтрин в ужасном состоянии. Я бы не удивился, если бы она нашла быстрый выход…

— Что вы имеете в виду? — теперь Фредерика стала слушать.

— Ничего. Ничего конкретного. Филиппина со своей травяной лабораторией привела дела семьи в гораздо лучшее состояние. Замечательная женщина. Забудьте мои слова, дорогая, — он страстно сжал ей руку, но Фредерика этого даже не заметила. Она думала о разговоре, который услышала в гостинице в своё первое воскресенье и о признаниях Джеймса, о которых ей рассказал Питер. Джеймс Брюстер предполагает, что Кэтрин Клей совершила самоубийство. И ему очень удобно теперь переключиться на Филиппину, которую он в воскресенье назвал хорошей, а теперь замечательной.

— Мне казалось, миссис Саттон начала дело с травами ещё до появления Филиппины, — быстро сказала Фредерика.

— Да, начала, но она стара и устала. Нужен был кто-то вроде Филиппины… — он остановился посреди фразы и неожиданно повернулся к Фредерике. Она шла, не замечая, что толпа редеет: белые платья растворялись в темноте, гул голосов и взрывы смеха слышались теперь издалека. И в тот момент, как Джеймс Брюстер повернулся к ней и она ощутила на лице его дыхание, Фредерика поняла, что они совсем одни.

Она собралась с силами и попыталась оттолкнуть его.

— Послушайте, Фредерика, не отказывайтесь от любви… — он держал её за руки и пытался привлечь к себе. Голос его звучал чувственно и убедительно.

Фредерика почувствовала себя в ловушке и отчаянно испугалась.

— Отпустите меня… немедленно… — неужели он попытается заняться с ней любовью… развратное животное… или… Боже, он хочет убить её! Мужчина сжимал её всё сильнее. — Я закричу! — она в отчаянии выкрикнула эти слова.

Сзади послышались шаги, и Джеймс неожиданно отпустил руки.

— Простите меня, Фредерика, — сказал он. — Вы очень привлекательная женщина… Может быть… когда узнаете меня получше…

Шаги стали громче, их обогнала группа людей. Фредерика заторопилась за ними. Говорить она не могла. Хотела только сбежать от этого большого зверя, который был так близко и так страшен.

Они вышли на главную улицу и через несколько секунд остановились в свете неоновых огней аптеки-закусочной.

— Как я уже говорил, — спокойно продолжал Джеймс, — делу нужен был кто-нибудь вроде Филиппины… О, а вот и она сама!

Они миновали занятые столики и ряд аккуратных кабинок и прошли в глубину большой комнаты, где сверкал фонтанчик с содовой, подлинно викторианский, великолепный в розовом мраморе. У стойки стояла Филиппина, в своём голубом льняном костюме она выглядела прохладной и свежей.

— Хай! — приветствовала она их и потом, взглянув на Джеймса, добавила: — Заметьте, как я усовершенствовала свой американский. Я теперь говорю «Хай», а не «Хэлло», и «О'кей» вместо «Всё в порядке». Правда, я быстро учусь?

— Джеймс Брюстер первым подпишет ваш диплом, Фил. И ещё я приложу к нему золотую печать, — Джеймс улыбался, отвечая Филиппине.

Фредерика была рада, что он забыл о ней. К ней вернулось самообладание, и она украдкой стала наблюдать за этими двумя. Что же это за человек? Только что усиленно навязывался одной женщине, а несколько секунд спустя — другой. Фредерика посмотрела на Филиппину и призналась, что не может винить Джеймса в том, что его тянет к Филиппине. Филиппина выглядит эффектной и способной, но как женщина она ещё не страдала. Определение «замечательная» подходит ей больше, чем «хорошая».

Почувствовав на себе взгляд Фредерики, Филиппина отвернулась от Джеймса и сказала:

— Угощаю. Чего хотите? Есть молочный коктейль с шоколадом.

Парень за стойкой громко рассмеялся. Филиппина, поняв, что он смеётся над ней, нахмурилась, и словно тёмное облако опустилось на её приятное лицо. Но она быстро взяла себя в руки и тоже рассмеялась.

— Что я такого сказала, Джо? — спросила она и добавила с видом отчаяния: — А я-то хвастала, что хорошо говорю по-американски!

Парень смутился, а Фредерика быстро сказала:

— Мне только сок лайма, — неважно, что ей подадут. Ей хотелось лишь оставаться в хорошо освещённой комнате и не выходить в темноту.

Джо придвинул бумажный стаканчик, быстрым движением руки заполнил его и искусно сунул в мышьяково-зелёную жидкость две соломинки.

Филиппина сделала вид, что содрогается от отвращения.

— Как вы можете пить этот яд в бутылках? — спросила она.

— Филиппина, не надо всем улучшать жизнь, — дружелюбно посоветовал Джеймс, опуская своё большое тело на одно из сидений у прилавка. — Мы все знаем, что вы прекрасно управляетесь с другими, но если будете делать это слишком хорошо, у вас никогда не будет мужа.

Филиппина надулась, как ребёнок, и как-то неискренне взглянула на Джеймса. Фредерика не упустила понимающий взгляд, которым они обменялись. Говорить ей не хотелось, и она решила, что лучше помолчит. Отвернувшись от прилавка, она держала напиток в одной руке и осматривала помещение поверх двух своих соломинок. Поняв, что у неё дрожит рука, Фредерика с усилием остановила дрожь.

Комната была полна молодёжью, в основном учениками старших классов. Среди них совсем потерялись несколько более взрослых мужчин и женщин. Они сидели в кабинках и за столами с мраморными крышками. Фредерика узнала нескольких посетителей библиотеки и потом на удалении заметила Марджи. Девушка одна стояла в дальнем конце и читала комикс. В этой шумной комнате она казалась одинокой; молодежь её возраста веселилась, не обращая на неё внимания.

Несмотря на свою нелюбовь к Марджи, Фредерика пожалела её. Она уже собралась подойти к девушке и пригласить посидеть вместе, когда Филиппина, заметив направление её взгляда, сказала:

— Я уже приглашала её, но она отказалась. Марджи всегда… как бы это сказать… дуется. Она в сущности хорошая девочка, но думает, что её никто не любит… и действительно её не любят, потому что она так считает.

— А ничего нельзя сделать с её лицом? — спросил Джеймс.

— Это от нервов, я думаю, — с явной озабоченностью сказала Филиппина. — Мы всё уже испробовали.

— Все ваши травы?

— Да. Придётся подождать, пока не перерастёт. Бедный ребёнок.

Словно понимая, что речь идет о ней, Марджи несколько раз посмотрела в их направлении, потом кинула комикс в груду журналов на столе и вышла, хлопнув дверью.

«Несносная девчонка», — про себя сказала Фредерика. Опять она не спросила Марджи об этой несчастной табакерке. Слишком много всего происходит. Невозможно думать обо всём сразу. Даже Питер должен это понять… Но она не сможет рассказать ему о Джеймсе. Он решит… Что он решит?..

Она стояла, с отсутствующим видом потягивая напиток через соломинку, когда знакомый голос произнёс:

— Какой детский шум, Фредерика! У вас кончился сок.

Она взглянула в серые дружелюбные глаза Питера и попыталась скрыть свою радость и облегчение.

— Закажите ещё за мой счёт и прекратите этот шум, — настаивал он. — А потом я «погляжу на ваш дом», как говорят в этом городке.

— Спасибо за то и другое, — ответила Фредерика. Она быстро повернулась, чтобы включить в разговор Филиппину и Джеймса, и с изумлением обнаружила, что они исчезли.

Заметив её удивлённый вид, Питер сказал:

— Они ушли, когда я входил. Вы были в таком трансе, что ничего не заметили. Если бы они поцеловали вас на прощание, вы бы тоже этого не заметили. А теперь скажите, о чём вы задумались. Это поможет нам перенести бремя нашего одиночества, как вы думаете?

Глава 9

Возвращаясь рядом с Питером Моханом в книжный магазин, Фредерика благословенно забыла о своих тревогах, говорила о самых обычных вещах и делала вид, что Марджи и Джеймс существуют лишь в её воображении, а тело в её гамаке — всего лишь кульминация дурного сна, от которого она уже проснулась.

Питер чувствовал её настроение и не настаивал, чтобы она рассказала, о чём задумалась, когда он увидел её в аптеке; дурная новость тоже может подождать, решил он. Взяв её под руку, он сказал:

— Я очень рад, что в Южный Саттон приехала Фредерика Винг, а не библиотекарша, которую я представлял себе, когда Люси Хартвел объявила, что нашла временного управляющего.