Волчье дело - Лада Валентиновна Кутузова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А когда вы болеть начали? – уточнила Марианна.
Лариса Павловна выдохнула:
– Как мама умерла, до этого некогда было. А вот Толик заболел раньше.
Мама Ларисы Павловны только официально выходила замуж четыре раза. С юности она была окружена поклонниками и обожанием, а потому требовала безоговорочного служения и от дочери. Каким-то чудом Ларисе Павловне удалось оторваться от материнского надзора и выскочить замуж. Матери новоявленный зять не понравился. Она не оставляла попыток разрушить семейную жизнь дочери, но та любила Толика, а потому единственный раз пошла наперекор матери.
Рождение внуков не смягчило сердце женщины и не сделало заботливой бабушкой. Весь мир, в ее понимании, по-прежнему должен был крутиться вокруг нее. А когда мать Ларисы Павловны слегла, начался кошмар для всех домочадцев. Первым попал под удар муж Ларисы Павловны – Толик. Небольшое недомогание сменилось страшным диагнозом. Приходилось тратить время и нервы на супруга, а мама тянула все ресурсы на себя.
– Словно капризный ребенок, – вздохнула Лариса Павловна. – И никакой эмпатии, сочувствия ко мне, измучила нас. Когда умерла, хоть и грех такое говорить, мы все выдохнули.
Посетительница достала из сумки носовой платок и вытерла глаза.
– Она же сожрала вас, – заявила в лоб Марианна, – как консервы. Зачем вы ее спасали?
Лариса Павловна опустила плечи и коротко произнесла:
– Мать же…
Марианна сдулась – против такого аргумента не попрешь. Легко говорить, что не стоит вытягивать умирающего за счет собственной энергии, а на деле часто ухаживающие отправляются следом за больным на тот свет, а то и вперед него, если больной «уступит» очередь.
Видимо, в матери сидела сущность, которая крала энергию у родных. Но по картинке получалось, что воздействие продолжается через некротический канал.
– Что еще? – У Николая возникло ощущение, что он что-то нащупал.
Лариса Павловна вцепилась в ручки сумки, словно в спасательный круг. Она склонила голову, проваливаясь в свои мысли, а затем вынырнула:
– Да. Только не смейтесь. Мне мать снится. – Николай не понимал, почему это заявление может служить поводом для смеха, но промолчал. – Приходит и руку тянет, зовет за собой, – продолжала посетительница. – Я отбиваюсь как могу и просыпаюсь. А уснуть не могу, – Лариса Павловна подняла голову и посмотрела прямо в глаза Николаю, – потому что мать за стенкой. Не уходит.
Леверову Ларису Павловну направили в ведомственную клинику – блокировать некротический канал и чистить организм от негативного воздействия. Николай сделал запрос во Владивосток местным топтарям, чтобы осмотрели квартиру посетительницы и обследовали ее родственников. Ну что ж, как говорится, чем богаты…
Под конец рабочего дня в кабинет заглянул Марат, фельдшер.
– Тяжелый случай, – заметил он без предисловий.
– Хорошо, что не поздно, – с воодушевлением проговорила Марианна. По ее мнению, все прошло удачно: проблему выявили и даже придумали, как ее решить.
– В том-то и дело, что поздно. – Марат казался старше своего возраста. – Тут уже ничем не поможешь.
Домой Николай пришел с намерением серьезно поговорить с Настей, но у порога его встретили коробки – любимая упаковывала вещи.
– Ты куда? – не понял Николай. Его охватила тревога: что стряслось?
Настя откинула непослушную прядь с лица:
– К ремонту готовлюсь.
– Точно же! – Ремонтники должны были приступить к работе со следующего понедельника.
– Что с мебелью надумал?
– Выкинуть надо. – Николай окинул взором обстановку: он не станет скучать ни по лакированному гардеробу, ни по стенке, одну из тех, за которые когда-то бились в очередях и доставали по блату. – Договорюсь с дворником.
– Не нужно, – Настя уткнулась в телефон, – я объявление размещу, что бесплатно отдаем. Приедут, сами разберут и вывезут.
В порыве чувств Николай обнял ее и чмокнул в макушку.
На выходных предстоял переезд к Насте, благо ее дом находился неподалеку – возле станции метро «Братиславская», все ближе к работе. Но пока приходилось заняться неприятной частью: разбором одежды и прочих мелочей. Спасало, что Николай не оброс ими по макушку, а обходился необходимым минимумом.
Случай с Ларисой Павловной не шел из его головы. Он все никак не мог принять слова Марата, что слишком поздно. Ведь перекроют канал, почистят ауру… С другой стороны, если бы не родовой бес, Николай уже обнимался бы с предками на том свете – против наведенной порчи средства не существовало.
– Почему мне целительский дар не передался?! – в сердцах воскликнул он на работе.
Шеф только хмыкнул, зато Женечка всерьез приняла его слова:
– И хорошо, что не передался. Слишком серьезная расплата.
Николай спорить не стал, он и сам знал о побочках. Начинающие лекари легко перетягивали болезнь на себя, не умея сбрасывать негативную энергию, но что еще хуже, страдали не только они.
– Исследования среди шаманов проводились. Большинство либо бездетные, либо с детьми какие-то проблемы, – продолжала Женечка.
– Род расчитывается, – со знанием дела подхватила Марианна, – если у колдуна своей энергии маловато. Поэтому или совсем без детей остаются, или дети больные рождаются.
– А потому всегда надо плату за лечение брать, – Женечка напустила на себя важный вид, – хотя назначать ее нельзя.
Шеф со скрипом отодвинул от стола кресло:
– Ну вы сейчас наговорите! Дергунов нам полезен со своим даром видеть сущностей. Наши «головастики» изучают его информацию, доклад готовят. А «монстры» потом что-нибудь полезное сварганят.
Не так давно неприятным открытием стало, что сущности могут передвигаться вне тела людей и без привязки к каким-то предметам. То, что в неблагополучных местах прорастает что-то наподобие грибов и мха, только из отрицательной энергетики, знали давно, но то, что сущности первых классов могут существовать в обычном мире сами по себе, – нет.
Считалось, что из хаоса сущи способны выходить через переходники или энергетические каналы наподобие некротического. Инкубы и суккубы через сексуальный – в соответствии со своими предпочтениями. Но чтобы канал возник, необходима эмоциональная встряска, да и место, где сущность обитает, тоже не случайное, а со своей энергетикой. В общем, «головастикам» есть что изучать – работы непочатый край.
Когда шеф вышел, Марианна добавила:
– Есть у меня приятельница. Уже бывшая. Хорошая женщина, заболела рассеянным склерозом. Лечилась, но и к целительницам ходила. Я ей говорила: «Не жалей денег», а она прижимистой оказалась. Так обе целительницы уже того – умерли. А приятельница – вылечилась, уже и без диагноза.
«Я ликантроп, – писал Серый волк, – это значит быть человеком и зверем одновременно. Ты человек и в то же время знаешь, что в тебе живет иное существо, более сильное, более совершенное. Когда я человек, я постоянно ощущаю в себе волка. Чувства обострены до предела: запахи сшибают с ног, громкие
