Терпение дьявола - Алексей Соколов

Колода лежал на боку и держался за икру, до которой успели дотянуться когти мутанта. Сапсан аккуратно отвел его руки от раны, приготовившись увидеть разодранные куски мышц и оборванные, плюющиеся кровью артерии. Уф, пронесло!

– Царапина, – облегченно сказал он Колоде. – Небольшая и неглубокая. Продезинфицировать только надо. Так что придется твой алкогольный рацион ненамного уменьшить.

– Ты давай не увлекайся. – Колода приподнялся на локте и посмотрел на царапину сам. – Здесь грамм двадцать надо, не больше. И еще полтишок внутрь.

– Внутрь тебе пока нельзя, кровь сильнее пойдет, – покачал головой Сапсан. – Давай-ка поднимайся, сейчас устраиваться будем. Только вот псину надо куда-то деть, чтоб глаза не мозолила и внимания не привлекала.

Пока сталкер возился с раной Колоды, Питон снова отправил «хеклер» за спину и, засунув голову под крыльцо, увлеченно там шуровал. Обратно он вылез, крепко держа за загривки двух поскуливающих щенков примерно месяца от роду. Выпятив вперед круглые, еще не успевшие покрыться нормальной шерстью розовые животики, щенки забавно таращили маленькие лиловые глазки и тихонько поскуливали, не понимая, что с ними происходит.

Теперь понятно, почему лжесобака не хотела подпускать их к дому. Даже Зона не смогла выбить из ее мутировавшего мозга материнский инстинкт. Сталкер на секунду перевел глаза со щенков на их мертвую мамашу, лежащую в луже крови. Сложно поверить, что из таких крохотных и безобидных вислоухих пузанов вырастают свирепые твари, могущие перегрызть горло даже зазевавшемуся кабану.

Широко ухмыляясь, Питон наклонился и аккуратно положил щенков на нижнюю ступеньку крыльца. Сапсан не успел ничего сказать, как спортсмен поднял ногу и с размаху опустил ее на голову одного из малышей.

Раздавшийся на мгновение тоненький писк прервался хлюпающим треском, и щенок, судорожно дернув всеми четырьмя лапками, затих. Через секунду та же участь постигла и его брата.

Лишенные матери, они, безусловно, были обречены на гибель. Но, даже понимая это, Сапсан, глядя на изуродованные маленькие тельца, старался проглотить подкативший к горлу комок. Неужели они, едва увидевшие свет пуговками блестящих глаз, заслужили смерть лишь одним фактом своего рождения? Может быть. Но не такую.

– Зачем? – тихо спросил он, не в силах отвести взгляд от мертвых щенков. – Что они тебе сделали, что ты их так? Ведь они же…

– Да все равно бы сдохли, – пожал плечами Питон. – А я собак вообще с детства ненавижу. – Поддев носком кроссовка маленький окровавленный трупик, он перевернул его на спину и усмехнулся: – Дышит, что ли? Вот живучие выродки.

– Не трожь, – хрипло сказал Колода. Сапсану показалось, что голос старого зэка слегка дрожит. Вероятно, от температуры. Аккуратно переступив через забрызганную кровью нижнюю ступеньку, Колода поднялся на крыльцо. – Пусть умрет тихо. Ты уже достаточно ему помог.

– Да вы че, братва? – Питон удивленно посмотрел на спутников. – Вам их жалко, что ли, епа? Это ведь той падлы сучата. Колода, она же тебе чуть ногу не отгрызла.

– Она да, – ровным усталым тоном ответил Колода. – А они дети.

Он развернулся и, слегка прихрамывая на поцарапанную ногу, вошел в дом. Сапсан прошел следом.

Придержав Колоду за плечо, сталкер жестом велел ему остаться в коридоре и, аккуратно ступая, прошел вперед. Бессмысленная расправа Питона над детенышами лжесобаки хоть и сбила настроение, превратив его из плохого в отвратительное, но о безопасности забывать нельзя несмотря ни на что.

Еще разглядывая дом снаружи, сталкер понял, что тот рассчитан на одну семью. Теперь, простукивая грязные половицы в поисках тех, которые грозили провалиться, он внимательно обследовал помещения.

Из небольшого коридора, служившего прихожей, вели две двери. Впрочем, сами двери, ввиду своего лежания на полу, уже давно никуда не вели, предоставляя непрошеным гостям возможность без помех знакомиться с внутренней планировкой и запущенным интерьером здания, брошенного почти три десятка лет назад.

А интерьер-то скудный – видно, что люди выезжали отсюда с неспешной обстоятельностью, бросая только самое громоздкое. Например, большой трехстворчатый шкаф, стоящий в углу одной из комнат напротив двуспальной кровати, которая уже почти превратилась в груду грязных обломков.

Возможность ночлега здесь Сапсан отмел сразу – если ветер из широких оконных проемов еще можно было бы как-то потерпеть, то дыра в потолке, через которую проглядывало хмурое вечернее небо, сухости в случае дождя вовсе не предполагала. Посмотрим дальше.

В большой кухне с облупившейся угловой печкой потолок был относительно целым. Мысленно поставив этому помещению плюсик, Сапсан прошел дальше – во вторую комнату, располагавшуюся за кухней.

Тут тоже стояли развалины кровати, хоть и не такой большой, как в первой комнате, а перевернутая тумбочка, сохранившаяся гораздо лучше ранее виденного шкафа, вполне могла сгодиться на дрова. Место что надо. Здесь вполне поместятся три человека, не брезгующих ободранными, покрытыми плесенью стенами. Окна нет, а значит, и сквозить не будет. Отлично!

Из комнаты вела вторая дверь, устоявшая под натиском непогоды и потому еще державшаяся на засуровевших петлях. Немного отжав ее, Сапсан убедился, что дверь ведет в первую комнату с провалившимся потолком. Тоже неплохо. Случись что, быть запертыми в мышеловке им не грозит.

Вернувшись в коридор, он изложил устало привалившемуся к стене Колоде обстановку:

– Ночевать будем за кухней. Комнатушка там скромная, но зато согреется быстро. Проходи и, если сумеешь, тумбочку там разломай. А я кирпичей поищу для очага.

Выйдя на улицу, Сапсан увидел, что Питон, уже куда-то убравший с крыльца останки щенков, тащит за угол дома труп лжесобаки. Вот это он зря.

– Эй! – окликнул его сталкер. – Куда поволок?

– Ну а че ей, здесь валяться, что ли? – неприязненно ответил спортсмен, не прекращая своего занятия.

– Нет. Лучше бы в колодец, но где он тут может быть, не знаю. Закопать надо.

– Тьфу! – остановившись, Питон со злостью плюнул. – Может, ты ей еще и венок с крестиком сделаешь?

– Сам сделай, если хочешь, – ответил Сапсан. – И себе заодно, если вдруг кто-нибудь на ее запах придет. Безутешный муж, например.

Муж, конечно, не придет. У самцов лжесобак нет отцовских чувств и лебединой привязанности к единственной самке. Но сейчас спортсмену об этом знать необязательно. Пусть работает, остолоп.

– Да. Как-то я не подумал. – Питон озадаченно осмотрелся. – А копать чем?

Сапсана стала выводить из себя его тупость. Как поглумиться над кем, так башка быстро работает, а коснись что по делу – так все ему объясни. Живодер хренов.

– Кусок шифера возьми, – раздраженно сказал он. – Или лучше вон жестянку с козырька. Заместо лопаты сойдет. Земля не мерзлая, да и глубоко копать не надо. Главное, чтоб землей прикрыло хорошенько. Щенки где?

– В кустах валяются. – Питон показал в сторону ближайших зарослей малины, поглотивших расположенный рядом с домом огород.

– С нею положи, я с огнем закончу – помогу.

Оставив спортсмена решать проблему лжесобачьих похорон, сталкер пошел на розыски дров и оборудования для очага.

Безуспешно поискав среди обломков досок более-менее сухие куски, он наломал от одичавшей яблони тонких, покрытых слоистым серым мхом веток. Сойдет для затравки. Дальше в ход пойдет тумбочка, а потом можно заняться одной из дверей. На ночь хватит за глаза.

Подобрав с земли несколько крупных кирпичных осколков, он вернулся в дом и, проходя через кухню, поднял с пола замеченную ранее тяжелую крышку от сковороды. Широкая, для поддона самое то будет.

Колода, беспрестанно кашляя, сидел на перевернутой тумбочке и старался половчее закрепить концы болтающейся штанины. Кровь из его царапины уже почти не шла, поэтому Сапсан решил сначала заняться разведением огня. Положив крышку выпуклой стороной наверх, он обложил ее кусками кирпичей и занялся яблоневыми веточками.

Каждую из них сталкер энергично растирал ладонями, добиваясь, пока слетит вся мшистая поросль. Далее в дело вступала грубая ткань джинсов, самый верх которых, будучи прикрытым курткой, оставался сухим. В результате этих терпеливых манипуляций на крышке скоро лежала горсть мелких, аккуратно очищенных сучков, вполне годных для производства пламени. Еще столько же – на всякий случай – лежало рядом. Может, и бумага не понадобится. Ее экономить надо.

– А ну-ка слазьте, больной…

Отправив Колоду на край кровати, Сапсан ударом об стену превратил тумбочку в руины. Выпростав из внутреннего кармана зажигалку, осторожно подпалил отдельно заготовленную длинную и тонкую ветку и, орудуя ею, как каминной спичкой, поджег основную кучку мелкого хвороста, лежавшего на крышке. Маленький огонек весело скакнул и неторопливо стал пожирать древесное крошево.