Реквием. Книга первая Инициация - Ивар Рави
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Уровень радиации колебался в диапазоне 0.86–0.92. До Можайского шоссе добрались без приключений — на дороге было много брошенных машин, но непреодолимых заторов не было. Страшные нагромождения из машин, сваленных деревьев, рекламных щитов и сорванных кровель начались после перекрестка на Говорова. Чем ближе к Мамоново, тем сильнее были разрушения. Видимо, ударная волна максимально пощадила наш центральный микрорайон, прикрытый со стороны Красногорска подушкинским лесом и высотками третьего микрорайона.
Свернув с Колхозной на Лесную, принял вправо, пропуская Дениса и Ашота. Мамоново преимущественно частный сектор — если бетонные многоэтажки выдержали, лишившись в основном окон и кровли, то частые дома были повреждены значительно. Я и раньше замечал, как Мамоново хаотично было застроено — в любом месте можно было наткнуться на воздушные газовые линии, а линии электропередач так вообще были жуткие. И этот хаос не прошел даром — Мамоново не выдержало удара, большинство домов сгорело. Целыми остались лишь те дома, что находились на отшибе.
Лесная свернула вправо — где-то в этом месте находился дом Ашота. Но ныне его там не было, от него остались лишь обугленные кирпичные стены. Только в самом конце улицы уцелело два небольших домика. Ашот выпрыгнул из машины практически на ходу — нелепо размахивая руками в ОЗК, он исчез в проеме дома. Я притормозил рядом с Ниссаном, жестами показывая Денису не покидать машину. Чем меньше будем снаружи, тем меньше облучение. Да и Ашоту не хотелось мешать, глядя на обугленные стены, я представил себе сгоревшие трупы.
Прошло не меньше пяти минут, прежде чем армянин вернулся, едва не упав от спешки. Минуя Ниссан, Ашот открыл дверь Доджа:
— Там никого нет, я все осмотрел, — забыв про радиацию, он снял респиратор.
— В конце улицы два домика, проедем к ним, может, там есть кто-нибудь и они в курсе, — фразу пришлось повторить дважды, респиратор мешал внятно говорить. Не теряя времени, Ашот разместился сзади, знаком показал Денису ехать за мной. Но у домиков нас ждала неудача, уже у калитки было ясно, что хозяев нет. Сорванная с петель калитка была занесена снегом, серо-грязная равнина во дворе не имела следов человеческих ног. Стекол в окнах не было, дверь висела скособочившись, а часть кровли сползла назад, открывая зияющий зев.
Соблюдая осторожность, обследовали оба здания — внутри лежал толстый слой снега, признаков жизни человека не было. Не обнаружилась зимняя обувь и зимняя одежда, из чего можно было сделать вывод, что хозяева ушли отсюда живыми.
— Уходим, здесь никого нет, — в этот раз меня услышали. Ашот долго оглядывался на пепелище родного дома, пока мы не завернули за угол. Выехав на Можайку, наткнулись на группу людей в дождевиках поверх одежды. Замотанные шарфами с линзами защитных очков, четыре мужика грузили какие-то предметы, подогнав вплотную Газель. У двоих за спинами висели ружья, еще двое были вооружены автоматами. «Банк 'Авангард», — прочитал я вывеску, едва удержавшись от смеха. Они реально думают, что деньги будут в ходу и на них можно будет что-то купить?
Увидев наши машины, мужики заняли оборонительную позицию, прикрываясь машиной. Не сбавляя хода, мы продолжили путь, отмечая большую, чем раньше оживленность на улицах. Еще дважды попались группы мародеров — видимо, данные о ослабевающей радиации знали не только мы. Пока еще стычек не было, завидев нас, мародеры немного напрягались, но видя, что машины проезжают мимо, принимались за работу.
Эпидемия ковида, несколькими годами ранее, научила людей держать дома респираторы и средства индивидуальной защиты. На одной из групп мародеров численность в три человека были защитные костюмы времен эпидемии. От радиации они не могли защитить, но людям порой нужно только ложное ощущение безопасности. Еще выезжая в Мамоново, я взял у Вани ключи от его «шишиги», машину надо было подогнать к нашему убежищу. Увиденное укрепило меня во мнении, что медлить нельзя — было еще только девять часов утра, а мы встретили три группы. К обеду их станет в десять раз больше, тем более что снег прекратился, хотя морозец давал о себе знать.
Почти полчаса прошло, прежде чем «шишига», прокладывая глубокую колею, встала в десяти метрах от входа в подвал. Машину пытались завести — водительское окно было разбито, а замок зажигания выдран с корнями, самым варварским образом. Но секретку Вани угонщики не нашли — прежде чем завести ее, а сделать это смог Виталий Семенович, пришлось вычищать снег из кабины. Ему же и пришлось перегонять машину, правда, расстояние было всего около двухсот метров.
Сегодня я получше разглядел наш двор — досталось и нашему дому, и дому № 13 напротив — почти все окна были выбиты. Большинство окон было затянуто пищевой пленкой, одеялами и иными подручными средствами. Пять берез у противоположного конца дома не выдержали удара — они загораживали проезд со стороны третьего микрорайона.
Пока мы прошли дезинфекцию, рассказали оставшимся, что видели во время поездки, наступило время обеда. Ашота все утешали, упирая на то, что если нет следов трупов, то его родные могли эвакуироваться. Армянин слабо улыбался в ответ на слова поддержки, еле сдерживая слезы. Отведя его в сторону, чтобы не слышали остальные, налил ему полный стакан водки:
— Иди в курилку, отведи душу, выплачься, если надо. Если Бог так судил, твои выживут. Но ты мне нужен крепкий и адекватный, а не размазывающий сопли.
Проводив его, вернулся к остальным:
— После обеда начинаем собирать вещи, будем все упаковывать в баулы, ехать надо уже сегодня.
Однообразная еда начинала надоедать. Все время либо рис с тушенкой, либо гречка. Иногда суп с макаронами и тушенкой. Только сегодня осознал, что забыл запастись соленьями — этот вопрос мы откладывали на последний момент, но не успели.
— Угля у нас для отопления всего на сутки, скоро и фонари наши разрядятся. Что будем делать в холоде и темноте? — поддержал меня Ваня. Когда вопросы касались технической составляющей, лучше него никто не разбирался.
— Если командир дает указание, мы должны выполнять, — отставив в сторону тарелку, подполковник полиции встал:
— Определи фронт работы каждому, чтобы мы не суетились и не мешали
