Демоны Невского проспекта - Виктория Морана
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– У твоего брата много желаний? – спросил вампир. Он с небольшой опаской проходил мимо всех этих зеркал. Впервые за долгое время вампир подумал, что не отражаться – это ненормально и как-то жутко.
– Нет, – рассмеялась ламия. – Так что и зеркала остаются без дела.
В квартире было пусто. Коридор оказался не бесконечным, он просто резко завернул влево, а потом разветвился на большое количество дверей. Сначала обнаружилась кухня, огромная и холодная. Там были белые стены с красными потеками крови, нормальное явление в квартире любого упыря. Кирилл, правда, подумал, что, кроме потеков, никакого бардака в помещении не было. Ни бутылок с кровью, ни ЕСТЕСТВЕННЫХ отходов. На столе стояла старая белая сахарница с коричневой трещиной на боку. В ней сидел хомяк, судя по всему, давно. Никто есть хомяка не собирался, видимо, потому что вытащить зверька из сахарницы не представлялось возможным, так он растолстел.
Кирилл и Злата миновали несколько закрытых дверей, одна из которых вообще была наполовину задвинута шкафом. Наконец показалась последняя дверь, в торце коридора. Туда Злата и направилась, тихо толкнув ручку.
– Ты не занят, братишка? – спросила она.
Вампиры прекрасно видят в темноте, но это не удерживает их от пользования электричеством. При свете зрение, и без того обостренное, может выдавать куда более интересные картины, чем в обычном мраке. Но эта гостиная была полностью темна. Возможно, где-то был выключатель, но пользоваться им не спешили. Комнату тщательно занавесили, и одинокие лучики лунного света, пробивающиеся откуда-то сбоку, умирали во мгле на половине своего пути.
Во всей этой темени можно было и без ночного зрения различить очертания бесконечного количества предметов. На нескольких столах чернели тени банок и подставок. Из многих торчали продолговатые палки, оказавшиеся кистями. На стенах виднелись полотна. Самое большое стояло на подрамнике в дальнем углу комнаты. Оно было не закончено.
– Я никогда не занят, – прозвучал в ответ задумчивый голос. Так говорит тот, кто не отрывается от своих дел, несмотря на любые помехи. – Кого это ты привела, сестра?
– Это Кирилл. – Злата, казалось, просияла при этих словах, так что даже в комнате посветлело. – Из Московии.
– Будь вечно мертвым, Кирилл из Московии, – так же отрешенно поприветствовал визитера брат ламии.
Наконец гость понял, откуда идет голос. Самый большой холст в комнате не был прислонен к стене. Их разделяло расстояние, как раз достаточное, чтобы туда смог втиснуться Антон.
Брат Златы совершенно на нее не походил. У него были ярко-рыжие волосы, что для вампира считалось нонсенсом. Огненная шевелюра сильно портила его, хотя лицо Антона было вполне породистым. Оно пряталось за оправой аккуратных очков, а глаза оказались такими же рыжими, как и волосы. У вампиров это означает повышенную потребность в крови, что-то вроде ускоренного метаболизма.
Антон был одет в бесформенный свитер с воротником, закрывающим шею. К такому можно надеть любой головной убор – и кепку, и цилиндр. Такая уж в Вамп-Петербурге мода. Художник сидел на крохотной табуретке перед мольбертом и рисовал прямо руками. Его бледные пальцы уже стали непонятного оттенка, так часто и помногу он окунал их в банки. Теперь-то Кирилл и понял, что в них была краска.
– За благословением пришел? – все так же отрешенно спросил Антон, вообще не смотря на вошедших. У его ног развалился огромный кот, такой же рыжий, как и его хозяин. Животное наградило гостей таким презрительным взглядом, что Кириллу стало как-то даже неудобно за столь бесцеремонное вторжение. Ладно, Антона не предупредили, но вот кота точно стоило поставить в известность о визите за пару недель.
– Да иди ты, – добродушно рассмеялась Злата, подошла к плотно занавешенному окну и распахнула его.
Полетели на пол какие-то тряпки, а в комнату хлынул лунный свет. Вампирский день был еще в разгаре. Котяра у ног Антона мечтательно посмотрел вдаль, оценивая погоду и состояние звезд, будто это его лап дело.
– Ой, как жестоко, – вздохнул Антон, медленно поднимаясь и вытирая руки о собственные джинсы. Он был немного ниже Кирилла. – Ужасная женщина.
– Я бы так не сказал, – ответил Кирилл.
– Отлично выкрутился, – покивал сам себе Антон. – Не особо медля, чтобы она не подумала, будто ты ее не ценишь. Но и не слишком быстро, чтобы я не решил, что ты ко мне подлизываешься…
– Мы по куда более серьезному вопросу зашли, – прервала его речь Злата.
– Столичные гости посещают наш город всего по нескольким причинам, – менторски заявил Антон, покидая свое место для рисования. Кирилл так и не понял, что изображено на холсте, тот был повернут «лицом» в угол. Видимо, художник не любил, когда смотрят на незаконченную работу. – Первая причина – это бухать… – Вампир загнул длинный узловатый палец серо-буро-малинового цвета. – Остальные причины перечислять бесполезно, потому что, когда москвитяне начинают бухать, о причинах забывают напрочь…
Кирилл на секунду почувствовал себя загнанным в угол кроликом. Судя по тому, что говорил Антон, а также тому, как закатывала глазки Злата, тут происходило что-то, Кириллу неподконтрольное.
– Я вообще не уверен, что мы пришли с нашими трудностями по адресу, – пробормотал он.
– Тем лучше, – авторитетно заявил брат Златы с уже привычным отрешенно-невозмутимым видом. – Тогда точно бухать, а там видно будет…
В следующее мгновение Кирилла прихватили за плечо и мягко, но уверенно потянули за собой. Хозяин странной квартиры больше не желал оставаться в гостиной и уводил визитера за собой. Злата шла следом, то ли кривясь, то ли улыбаясь.
– Куда мы… – не понял Кирилл, когда все трое оказались в прихожей, миновав зеркальный коридор.
– Тебе ведь нужна помощь, мой друг, – ответил Антон, открывая дверь пинком. – Но ты затрудняешься сказать, какая именно?
– Пожалуй, так, – кивнул Кирилл.
Он чувствовал себя маленьким мальчиком с большими клыками и крохотным выбором действий. Рука на плече твердо направляла его вниз по лестнице, вон из квартиры.
– Значит, придется это выяснить. А там, куда мы идем, есть специалисты на любой вкус и в любом деле. – Впервые за время их знакомства питерский вампир улыбнулся. У него были очень белые зубы, на фоне которых губы казались синюшными. Прямо ходячий образ Вамп-Петербурга, все такое сине-бело-голубое…
По лестнице они почти слетели. Антон был легок и быстр, а Кирилл путался в собственных длинных ногах, болтающихся в старых кроссовках. Сзади шла Злата, она точно улыбалась, а вовсе не кривилась. Шествие замыкал рыжий кот Антона, он бежал то ли просто так, то ли за хозяином. Возможно, его путь лежал куда-то еще, но об этом никто не думал. На кота вообще обращали мало внимания. Дверь на улицу они благополучно проигнорировали, устремившись к проходу в подвал. Этого Кирилл не ожидал совершенно.
– Что хорошего в подземных этажах? – спросил он.
– Это у вас в Московии все в башнях и за кирпичными стенами, – беззаботно пояснил вампир. Казалось, чем дальше они уходят от квартиры, зеркал и холстов, тем больше оживал Антон (что для мертвого, между прочим, немаловажно). – А у нас все в подвалах и за картонными перегородками. Не слишком удобно, но сколько денег экономится на телефонной связи…
Кирилл рассчитывал увидеть крохотное сырое помещение, оккупированное крысами или летучими мышами. К его большому удивлению, все оказалось совсем не так. В подвале дома с вампиром на фасаде скрывалось целое царство. Оно состояло из лабиринта труб, из которых время от времени вырывался пар. Еще там были настенные росписи, много устаревших знаков типа «туда», указывающих в тупик, и прочие странные вещи. Но самым поразительным оказались вампиры.
Большинство из них были предоставлены самим себе. Многие резали овощи и разливали по рюмкам красноватую жидкость. Пикники в антисанитарных условиях тут, видимо, никого не напрягали. Прямо над столом, правда, висело с десяток летучих мышей. Они размахивали крыльями и демонстрировали ажиотаж по поводу всего происходящего под ними. Но явно не мыши были тут хозяевами: в подвал Кирилла привели если не жилой, то точно популярный.
Когда Антон спустился, никто даже ухом не повел. То ли они все тут равны, то ли брата Златы особо не жаловали в этой компании. Парочка белых альпов увлеченно дискутировала о продажных рекламщиках, прилепивших на картонку с молоком изображение
