Повеса и наследница - Маргерит Кэй

Пока Серена проделывала уже знакомый ей путь, Николас следил за тем, как седлают двух лошадей, и погрузился в мысли о фамильном доме предков.

Когда он бывал в Холле, одиночество, отсутствие развлечений и местная привычка рано ложиться спать стали для него пыткой. В обществе Серены он видел все под иным углом. Глядя на дом ее глазами, Николас начал снова восхищаться его красотой, смог оценить его причудливые стороны и недостатки, допущенные в ходе перестройки. Вот тогда и рождалась история этого дома и стали понятны его истоки. Возможно, Николас впервые почувствовал настоящую гордость тем, что он является владельцем и хранителем имения Литтонов.

Николас не заметил прелести свежей английской весны, расцветавшей перед ним во всей красе, ибо та пришлась на разгар сезона, когда в закопченном Лондоне бурлит жизнь. Николас наверстывал упущенное время. Когда-то красота этого дома приестся, в этом у него не было сомнений. Как и красота Серены. Но до этого еще далеко.

Николас уже так хорошо узнал Серену, что понимал — она все равно уедет. В лучшем случае в его распоряжении два дня. Николас больше не станет выжидать удобного момента, когда сможет насладиться прелестями Серены. Эта мысль обострила чувства, от смутного ожидания Николас невольно дернул за поводья, которые держал в руке. Титус негромко заржал, его ноздри раздулись. Норовистая серая в яблоках кобыла, стоявшая радом с ним, встала на дыбы.

— Я сам выведу лошадей, — сказал Николас, отпуская конюха.

Забрав две пары поводьев, он прошел под арку, вышел из конюшни и направился к дому. Огибая дорожку, ведущую к фасаду дома, он заметил Серену, шедшую ему навстречу.

Увидев, что Николас идет к ней и ведет за собой двух лошадей, а его красивое лицо светится ослепительной улыбкой, она почувствовала, что у нее перехватывает дыхание. Снежно-белый галстук выделялся на фоне его волевого подбородка. Простой темный плащ наездника был застегнут не на все пуговицы и подчеркивал широкие плечи. Взгляд Серены скользнул вдоль разреза плаща, жилета светло-коричневого цвета с кармашком для часов и задержался на длинных мускулистых ногах в лосинах и безупречно вычищенных высоких сапогах с отворотами. Серена с трудом сглотнула. Мягкая ткань его бриджей, казалось, так плотно прилегала, что Серена могла поклясться, будто видит, как под ней переливаются мышцы. Когда Николас передвигался, прямоугольные фалды его плаща развевались позади него. Его руки были в перчатках из той же плотно прилегающей кожи. В одной руке он держал хлыст. Серена подумала, что он не просто красив — это совершенно неподходящее слово, — а поразительно, неотразимо привлекателен.

Стараясь не смотреть на него, точно влюбленная девчонка, Серена устремила свой взгляд на лошадей, которых он вел. Крупный норовистый жеребец мог принадлежать только ему. Другая прелестная лошадь была меньших размеров, серая в яблоках и с выразительными умными глазами.

— О, это моя кобыла? — Серена подбежала к кобыле и достала из кармана костюма несколько кусочков сахара. — Она прелестна.

— Да, она такая, — сказал Николас, не сводя глаз с Серены.

Николас поцеловал руку Серены, одарив ее улыбкой, которая не оставляла сомнений насчет его намерений. Тело Серены отозвалось на это дрожью. Лошадь стала беспокойно бить копытом.

— Ее зовут Красавица, — сказал Николас, передавая Серене поводья. — Иногда она ведет себя весьма резво. Вы справитесь с ней?

— Не сомневаюсь, мы отлично поладим. Думаю, ей просто не терпится поскакать галопом. Я тоже с нетерпением жду этого момента.

— Подождите, пока мы не окажемся в поле. Идите сюда, я помогу вам.

Серена легко села верхом на лошадь и грациозно перекинула длинные юбки на луку седла. Красавица стала на дыбы и била копытом, но Серена крепко держала ее за поводья. Они ехали рядом по дорожке, ведущей к полям. Лошади бежали резвой рысью. Серена уверенной рукой хорошо правила лошадью, сидела прямо, перья на ее шляпке стали развеваться, когда она пустила лошадь галопом. Николас на Титусе не отставал от нее. Под стук копыт всадники наблюдали зелено-коричневые сельские пейзажи, в ушах Серены свистел ветер, в подлеске иногда раздавался шорох, когда с их пути убегал какой-то зверек. Постепенно они пустили лошадей на легкий галоп, а затем перевели на рысь. Они держались ближе к изгибам бурлившей реки.

Серена раскраснелась, глаза блестели от любопытства. Она попросила Николаса рассказать ей больше о здешних местах и подивилась, узнав, что почти вся эта земля принадлежит ему. Ее вопросы заставили Николаса сильно напрячь память в поисках ответов. К удивлению, он все быстро вспоминал.

— Я не знала, что вы такой знаток земледелия, — дразнилась она.

— Честно говоря, я не такой уж большой знаток. Всем этим занимается мой управляющий имением. Я не могу ставить себе в заслугу отличное состояние этой земли.

— Но вы ведь хорошо разбираетесь в том, как управлять имением.

— В молодости я провел здесь немало времени, но сейчас бываю реже.

— Здесь так красиво. Мне нравится. Вам очень повезло.

— Наверное, это так. Вы собираетесь остаться в Англии? — с любопытством спросил он.

— Думаю, что да.

— В Лондоне?

— Не знаю. — По правде говоря, Серена еще ничего не решила. — Не исключено, что я найду себе что-нибудь в сельской местности.

— Значит, отец оставил, вам приличное состояние?

— Да. Но мы договорились…

— Я знаю, что нам сегодня не следует говорить об этом. — Николас осадил лошадь. — Нам следует вернуться. Если мы проедем еще одну милю вдоль реки, то обогнем Западную ферму и вернемся к Холлу с севера.

Серена согласно кивнула. Они оставили позади основного здания фермы и достигли границ земель Холла, но тут Серена подалась назад, отвлеченная каким-то шумом со стороны изгороди слева от нее. Когда она наклонилась, чтобы выяснить, какое животное издало столь странный звук, тишину нарушил отчетливый хлопок выстрела. Пуля прожужжала в нескольких дюймах над ее головой.

Услышав выстрел, Николас резко остановил Титуса, обернулся и увидел, что лошадь Серены встала на дыбы, затем понесла. Серена крепко вцепилась в нее. Николас тут же развернул Титуса, пришпорил его и бросился догонять Серену. Та мертвой хваткой держалась за шею лошади, несшейся через поле. Поравнявшись с Сереной, Николас наклонился, рискуя сломать шею, и схватил ее лошадь за удила.

— Тпру, Красавица, тпру, девочка, — нежно произнес он. Вскоре кобыла остановилась. — С вами все в порядке? — озабоченно спросил он.

— Со мной все в порядке, просто замечательно, пожалуйста, не беспокойтесь.