Балтийские комбинаторы - Константин Николаевич Буланов

над четырьмя судами размером с небольшой крейсер или же крупный эсминец, — кратко описал производственные возможности задуманного производства барон. — Да и не она будет играть там первую скрипку. Верфь идет, так сказать, приятным довеском к будущему огромному металлургическому комбинату, который сейчас активно расстраивается разом на двух площадках, близ Керчи и в Мариуполе, в качестве противовеса тому картелю металлургических заводов, что сложился на юге страны. Благо Витте с Путиловым удалось по дешевке выкупить два терпящих убытки новых сталелитейных завода, где умеют работать с не самой простой в переработке керченской железной рудой. У прежних-то хозяев этих предприятий никак не выходило сладить с французскими да бельгийскими акулами сталелитейного производства, кои попросту оккупировали весь наш юг и давили конкурентов всеми доступными способами. Вот наши партнеры и подсуетились, выполняя поручение государя в преддверии начала большой кораблестроительной программы. Повезло еще, что некогда выдавая разрешения на устройство этих заводов, Сергей Юльевич оставил для казны очень солидную лазейку, позволившую мгновенно перехватить над ними контроль и впоследствии сдать в управление нашему общему банку. Не без солидных денежных вливаний, конечно. Однако, для того и создавался обновленный «Русско-Китайский банк», чтобы тихой сапой воздействовать на цены внутреннего рынка исключительно в пользу государства. Вот сей полноценный металлургический комбинат с собственными угольными шахтами да рудными карьерами, наряду с уже строящимися двумя новейшими цементными заводами близ Старой Ладоги и Новороссийска, и обеспечат нас всеми потребными ресурсами для претворения в жизнь намеченных планов. А то сейчас как взглянешь на цены всех потребных материалов, как посчитаешь, во сколько выйдут все наши задумки, так сразу плакать хочется. Дерут! Безбожно дерут, что за сталь, что за цемент, ныне представленные на рынке поставщики, которые в свою очередь плачутся от цен на уголь и прочее сырье с услугами доставки! А мы потом удивляемся, чего это у нас в России все так дорого выходит и даже немецкий цемент со сталью выигрывают в цене у отечественных!

— Так значит, уже имеется понимание, что в Керчи мы будем производить крейсера с эсминцами? — уточнил Протопопов, поскольку сам не располагал подобной информацией.

— Нет. Подобного понимания не имеется. Это, скорее, задел на возможное будущее, — отрицательно помотал головой барон Иванов. — В первую очередь данная верфь станет работать на гражданский сектор. И вот почему! — аж приподнял он правую руку, при этом вытянув вверх указательный палец, дабы привлечь еще большее внимание собеседника к своим словам. — Выполняя поручения государя, я, среди прочего, оказался вовлечен во всю внутреннюю кухню отечественного судовождения и связанных с ним областей промышленности. Признаюсь честно. С первого взгляда мне стало откровенно дурно от творящегося в данных сферах безобразия. По-другому нынешнее положение дел я охарактеризовать просто не могу, — удрученно покачал он головой. — Нет, имеются, конечно, некоторые лучики света в этом темном царстве, вроде нашего пароходства «Иениш и Ко». Но общая картина совершенно безрадостная. Чтобы вы понимали, три четверти всей нашей внешней торговли осуществляется английскими торговыми фирмами с применением судов ходящих под английским же флагом. А ведь еще имеются немцы, французы, итальянцы, греки, датчане, голландцы, американцы со своими танкерами, сухогрузами и пассажирскими лайнерами. И что в итоге остается нам? Крохи! Сущие крохи!

— Значит, было принято решение подвинуть иностранные пароходства хотя бы на нашем рынке? А заказать потребные для того суда по невысокой цене негде? — сделал вполне здравое предположение отставной моряк, прекрасно знавший, что отечественное кораблестроение нельзя было назвать конкурентоспособным. — Хотя нет, — тут же задумался он. — Вы же сами сказали, что верфь предназначена для постройки не сильно крупных судов. Поясните? — вопросительно уставился он на хозяина квартиры.

— Поясню, — не стал строить из себя носителя великой тайны барон. — К сожалению, как я уже говорил ранее, всю свою внешнюю торговлю и неотрывно связанное с ней судостроение крупных пароходов мы, можно сказать, уже проиграли англичанам. Подчистую! Причем, не столько из-за технической отсталости наших верфей, сколько из-за особенностей нашего экспорта с импортом.

— А с ними-то что не так? — несколько опешил прежде не вдававшийся в эту тему Николай Николаевич. — Торгует-то страна немало!

— Тут, сперва, стоит уточнить, что у англичан судовладельцами зачастую выступают сами торговые фирмы, имеющие своих маклеров в десятках городов по всему свету. Потому их пароходы никогда не работают вхолостую, всегда имея, как попутный, так и обратный груз, в отличие от судов тех же отечественных «Доброфлота» с РОПиТом, которые до сих пор не разорились окончательно исключительно из-за немыслимого субсидирования со стороны государства и договоренностей, достигнутых с нашими чаеторговцами. Но даже не это самое главное! Беда российских пароходных компаний заключается в характеристиках основной части отечественных товаров. Из России просто напросто вывозят вчетверо больше грузов, в весовом выражении, нежели ввозят. И если те же англичане, забирая у нас пшеницу, либо лес, назад к нашим берегам могут выйти полностью загруженными товарами, которые начнут потихоньку сбывать в попутных портах Португалии, Испании, Египта, Дании, Швеции, Норвегии, Италии, Греции, Османской империи, то наши судовладельцы вынуждены тащить домой балласт, не имея возможности вести попутную торговлю в данных странах. Соответственно, работая на одной и той же линии, английское судно приносит своему владельцу хорошую прибыль, тогда как российское в большинстве случаев выходит в ноль или вообще вгоняет в убытки. Лишь наша судоходная компания, чья работа выстроена по образцу английских, может в какой-то мере считаться конкурентоспособной в их среде и то лишь благодаря наличию контрактов с флотом на пополнение угольных станций. Именно поэтому мы по щелчку пальцев англичан теряем внешние рынки! К примеру, стоило им только захотеть и вся наша торговля с тем же Сиамом мгновенно сошла на нет всего за один год. Ведь доставку туда российского товара обеспечивали английские пароходные компании. Так что без кардинального изменения, как минимум, в нашей внешней торговле, строить крупные гражданские пароходы нам будет банально не для кого, — развел руками Иван Иванович.

— И в чем вы видите выход из столь нелицеприятного положения? — согласно покивав головой в ответ на несколько эмоциональную речь друга, поинтересовался Протопопов.

— Ох, лучше вам не знать, к чему я в итоге пришел. Мне даже самому от собственных мыслей становится боязно, когда я вновь и вновь прокручиваю в голове единственно возможный вариант нашего подъема в этой сфере деятельности. Потому, вместо океанского флота я принял решение поперво́й сосредоточиться на речном и каботажном, где у нас ситуация складывается куда как лучше. И местами даже превосходно. Должен отметить, там нашлось на что ориентироваться даже нашему Невскому заводу, который мы уж сколько лет пытаемся привести