Брешь - Патрик Ли

— Бессвязный лепет. Дело обычное, после такого количества обезболивающих и успокоительных препаратов. С ней все будет в порядке после…

— Я знаю, что лежу под капельницей и получаю по десять миллиграммов пропофола в минуту, — прошептала Пэйдж. — Заткнитесь и дайте мне договорить.

Карро умолк. Пэйдж четче сосредоточила взгляд на Трэвисе и продолжила:

— Я знаю, «Тангенс» на подходе. Кажется, теперь уже все в порядке. Но ни в чем нельзя быть уверенным. Нельзя допустить утечки. Если дело обернется плохо… если придется воспользоваться «Шепотом»… приложите к нему ключ, чтобы привести его в действие. — Обессиленная, она на несколько секунд умолкла, потом сделала глубокий вздох и заговорила снова: — Тут главное — побыстрее отключиться. Если задержаться надолго, он не отпустит.

Затем ее глаза закрылись и дыхание выровнялось.

Снаружи снижались вертолеты. Трэвис слышал, как поднятый ими ветер раскатал камушки на усыпанной гравием парковочной площадке перед рестораном. Затем через окно в северной стене он увидел, как обе машины сели на поросший травой луг. Задержав на несколько секунд руку Пэйдж в своей, Трэвис встал и покинул комнату.

Когда он появился перед строением, из ближайшего вертолета выбрался человек. Один из стоявших в оцеплении бойцов поднес руку к уху, выслушал его вопрос, а потом указал на Трэвиса, как раз вышедшего из двери.

Он ожидал, что сотрудники «Тангенса» обойдутся одним вопросом, касающимся сути дела, и не станут заводить разговоров, однако этот человек представился как Шоу и поблагодарил его с той же серьезностью, что и телефонный собеседник.

Экипирован Шоу был так, как в представлении Трэвиса должен был выглядеть представитель флотского спецназа, «морских котиков». Его модифицированная под стрельбу патронами девятого калибра винтовка притягивала взгляды окружающих солдат.

— Мы готовы взлететь немедленно, сэр, — промолвил Шоу и указал на открытый десантный люк «Блэк хоука».

Трэвис последовал за ним на борт, мельком подумав о том, что еще несколько дней назад сама мысль о том, чтобы оказаться на военном летательном аппарате, полном коммандос, показалась бы ему, мягко говоря, странной. Забравшись внутрь, он уселся у задней стены на скамью с прокладкой. Шоу занял место рядом с ним. Помимо пилотов на борту вертолета находилось шесть человек, оснащенных так, словно они готовились в сжатые сроки встретить конец света. Взревели турбины, и спустя несколько мгновений строения остались уже далеко внизу, а машина, интерьер которой, качаясь, освещали падавшие снаружи солнечные лучи, уходила на запад. Выглянув в один из маленьких бортовых иллюминаторов, Трэвис увидел, как внизу врачи выносят из дома на носилках Пэйдж, и не сводил с нее глаз, пока его поле зрения, заслонив Колдфут, не заполнил первый горный кряж. Отведя взгляд от окна, он снова оглядел обстановку вертолета и увидел на полу в центре закрытый металлический куб, уменьшенную копию того стального короба, в котором на борту «Боинга-747» транспортировали «Шепот». Внизу стремительно убегали назад низины и хребты, на преодоление которых пешком у него уходили часы и дни.

С того времени как Трэвис покинул лагерь, здесь уже побывали люди. Глядя через открытый люк в правом борту вертолета, делавшего круг, и осматривая долину перед посадкой вертолета, он видел развороченную землю на том месте, где приземлялись и взлетали вражеские машины, высаживались, рыскали вокруг и поднимались на борт люди.

Убедившись, что сейчас в долине никого нет, пилот посадил вертолет на той же помеченной оголенной землей площадке, удобнее которой места для высадки поблизости не было, и как только колеса коснулись почвы, из него с обеих сторон выскочили вооруженные люди. Трэвис, выбираясь последним, бросил взгляд вперед, вдоль фюзеляжа, и что-то заставило его задержаться.

Он знал это чувство, хоть и не испытывал его уже много лет.

Один знакомый барыга, описывая его, говорил: «Дергает за усы». Некая разновидность интуиции, присущая, возможно, не только преступникам, но и недалеко ушедшим от них дурным копам, которая взвивается и резко обостряется, когда человек годами занимается тем, на чем не хотел бы оказаться застуканным. Обостряется восприимчивость к малозаметным, косвенным признакам угрозы: например, если впереди на дороге машины, одна за другой, без каких-либо видимых причин сбавляют скорость — это свидетельствует о том, что дальше за пределами видимости стоит полицейская тачка.

Когда Трэвис бросил взгляд вперед вдоль корпуса «Блэк хоука», что-то «дернуло его за усы». Сильно.

Только вот что именно, было непонятно. Он огляделся вокруг и прошел, сам не зная зачем, к правому переднему колесу, вынесенному на фут от корпуса на распорке. Но, насколько он мог судить, с ними — колесом и креплением — все было в порядке.

— Что-то не так? — спросил заметивший его настороженность Шоу.

Ответа у Трэвиса не было, и он просто покачал головой, отгоняя невнятную тревогу. В конце концов, он не спал больше тридцати часов, не считая тех нескольких минут, что провалялся без сознания, когда его вырубили, а последние два часа вдобавок провел на месте массовой бойни. Если нервы малость и пошаливают, удивляться здесь нечему.

— Нет, ничего, — пробормотал Трэвис и кивнул в направлении деревьев.

— То, что вы ищете, находится неподалеку. В пятидесяти шагах за лагерем, зарыто под самой большой сосной, какую увидите.

Он снова непроизвольно скользнул взглядом по колесу, прошел сквозь группу стоявших рядом людей, чтобы повести их к роще, — и снова остановился.

Остановился и обернулся обратно к вертолету.

На мягкой земле по обе стороны от колеса были видны отпечатки ног, направленные наружу. Человек мог оставить такие следы только в одном случае: если сидел прямо на покрышке, спиной к борту вертолета, может быть, держась для надежности за торчавший повыше орудийный ствол.

Трэвис уставился на них, чуть ли не ожидая, что следы начнут двигаться прямо у него на глазах, и не сразу почувствовал, что Шоу стоит с ним рядом.

— Скажите, — промолвил Шоу. — Плевать, если это кажется нелепым: скажите, о чем вы сейчас думаете.

Голос его звучал чертовски серьезно. Да что там, он звучал испуганно.

— Взгляните на следы возле колеса, — проговорил Трэвис.

Прошло около секунды: достаточно для Трэвиса, чтобы успеть подумать, что этот малый содрогнулся от смеха.

Но по прошествии этой секунды он понял, что сильно, очень сильно ошибался.

Шоу вздрогнул, Трэвис был уверен, что видел это, хотя все его дальнейшие движения были столь стремительны, что, казалось, слились в одно: он вскинул винтовку и выпустил очередь, прошив пулями воздух в футе над колесом. Пули зазвенели о металл. Ни крови, ни криков не последовало.

— Внимание, ищите ствол! Ствол ищите! — закричал Шоу на бегу, устремляясь по развороченной земле к вертолету.

Люди вокруг Трэвиса вскинули оружие, наводя винтовки во всех направлениях. Они сделали это мгновенно, без обсуждения, словно такие действия были вбиты в них муштрой. Впрочем, Трэвис уже понимал, что так оно и было: даже пилоты, выскочившие из машины, выхватили личное оружие и присматривались к окружавшим их редким деревьям.

Шоу нырнул в люк вертолета, поводя туда-сюда стволом винтовки и полагаясь не столько на зрение, сколько на чутье, подобно восприятию слепца, чья жизнь зависит от осязания и слуха. Взгляд Трэвиса тем временем остановился на поручнях, ухватившись за которые враг мог подтянуться в вертолет, не касаясь земли.

Шоу ничего не обнаружил.

Он повернулся к выходу. Его взгляд упал на землю перед ним, и Шоу похолодел. Причина этого была для Трэвиса очевидна: по всему участку оголенной земли до самой кромки травы расходились следы высадившихся с вертолета бойцов, и выделить среди них след врага не представлялось возможным.

— Мать твою… — прошептал один из солдат.

Этих пропитанных страхом слов, непроизвольно вырвавшихся у закаленного, видавшего виды бойца, оказалось вполне достаточно, чтобы Трэвис понял, что они попали в серьезную передрягу.

На осмысление этого у него была лишь секунда, потому что по ее прошествии солдат получил пулю в голову. Выстрела не прозвучало, только щелчок, словно сломалась толстая дубовая доска, и человек упал, уже мертвый. Остальные с криками озирались по сторонам, наводя оружие во всех направлениях. Трэвис видел, как Шоу выскочил из вертолета и побежал к своим людям, призывая их к спокойствию. Второй пилот озирался по сторонам, до смерти перепуганный, будто понял нечто ужасное, и пока Трэвис пытался связать все воедино, пуля угодила летчику пониже левого глаза. Входное отверстие смотрело прямо на Трэвиса, а стало быть, пуля должна была пролететь над его плечом. Шоу уже уставился на него.