Личное дело соблазнительницы - Галина Романова

— Вот смотри, — ткнул пальцем Антон в один из снимков, на котором женщина, как две капли воды похожая на Алису, нацелила на объектив обнаженную грудь. — Улавливаешь разницу?

— Нет. — Ей сделалось неловко от того, что он бесстыдно разглядывает при ней порнографию, да при этом еще и делает сравнительный анализ.

— А я улавливаю. Твоя грудь вот в этом месте… — не дав ей опомниться или возразить, Антон молниеносным движением коснулся ее сосков, — совершенно другой формы. Совершенно! Если бы я не видел тебя однажды голой, обязательно поверил бы в подлинность фотографий… Когда пару дней назад я натолкнулся на это в сети, чуть с ума не сошел от бешенства. Потом присмотрелся… Короче, Соловьева, дело дрянь.

— Без тебя знаю! — Алиса сердито отодвинулась от Антона подальше. Тут же глянула на него с брезгливостью и, не удержавшись, спросила: — Матвеев, ты лазаешь по порносайтам?! Лазаешь, лазаешь! Не отказывайся!

— Даже и не пытался. — Он паскудно ухмыльнулся, продолжая перелистывать снимки с резвящейся в компании пятерых мужиков псевдо-Алисой. — Туда все лазают, дорогая. Только кто-то об этом молчит, как вот я до сегодняшнего дня. А кто-то этого и не пытается скрыть. Кто без греха?.. Но разговор сейчас не об этом, лучше скажи, кому ты так успела насолить, а? Кто решил уничтожить тебя таким вот подлым, изощренным способом? Неужели все дело только в твоем рабочем месте?

— Судя по развитию событий, да.

Ей было очень неприятно наблюдать за тем, с каким пристальным вниманием рассматривает Антон принесенные фотографии. Думать о том, что их может видеть кто-то еще, да не кто-то, а полмира, было совершенно непереносимо. Она пока об этом и не думала вовсе, старалась, во всяком случае, изо всех сил. Пока она наблюдала за матвеевскими пальцами, тасующими, словно колоду карт, чье-то распутство.

— А вот мне кажется, что тут дело совершенно в другом, — заявил вдруг Матвеев, наконец сложив все снимки обратно в конверт.

— В чем же?

Алисе сделалось еще более тошно, чем было, если Матвеев так считает, сто к одному, так оно и есть.

— Откуда же я знаю! — возмущенно воскликнул Антон. — Но из-за секретарского кресла не станут уничтожать людей таким вот образом.

— А ты… ты всерьез считаешь, что меня уничтожили?!

— А ты считаешь, нет?! Этот сайт, дорогая, по статистике — самый посещаемый. Я специально проверил, не поленился. Бесплатно посещаемый, заметь… Как думаешь, через сколько дней ты станешь всемирно известной, а? Про наш город я даже говорить не хочу, это разговор особый. Но работать тебя теперь здесь вряд ли куда возьмут, за исключением стрип-баров. Вот и ответь мне на вопрос, милая, кому и что ты такого страшного успела сделать, что тебя таким вот изощренным способом уничтожают, а? Ничего в памяти нет, если покопаться?

Вот в этот самый момент, когда Матвеев с поразительной безжалостностью говорил ей все это, Алиса впервые поняла, что такое умереть заживо.

Боль, страх, отчаяние…

Это все вдруг показалось ей таким пустяком, такой несущественностью, что она с легкостью отдала бы себя в руки палачу в обмен на право нормально жить.

Все кончилось разом, все умерло, все померкло.

Она пропала, погибла, уничтожена. На нее теперь будут оглядываться. На нее станут показывать пальцем. Ее примером будут пугать молоденьких несмышленых девушек, вступающих в пору зрелости. Она снова без работы, без денег, а теперь еще и с опороченным именем.

Боже! Что делать?!

Хотя этот вопрос в данном случае вряд ли уместен. Ее уже нет, она погибла, она погребена заживо, как же она сможет сделать хоть что-то?!

— Ну… — Матвеев поглядел на нее как-то странно, с любопытством, что ли, и сказал: — Ты могла бы пойти работать ко мне.

— К тебе?! Кем?! — Алису его предложение обрадовало и насторожило одновременно. — Ты же говорил, что в твоей фирме нет вакансий!

— Не было, а теперь есть. И как раз место секретаря-референта. Твое, между прочим, место, Соловьева! Идешь или снова будешь ломаться?!

Алиса открыла рот и какое-то время глядела на Антона, не мигая.

Не-еет!!! Нет!!! Нет, он не мог! Это не он!

Это не Антоша Матвеев организовал охоту на нее с тем, чтобы загнать ее в угол и…

Зачем ему теперь это?! У него есть Ангелина! Она — Алиса — и все, что с ней было связано, в прошлом! Он не мог начать мстить ей именно сейчас, когда он так счастлив.

Нет, это не он, конечно же! Он не мог так все распланировать, предугадать, все и всех расставить по своим местам.

Хотя…

Постороннему проникнуть на их фирму проще простого. Охранник у входа — лишь часть обязательных формальностей. Таких, как подпись в журнале посетителей. Там можно поставить любую закорючку, назваться кем угодно и назвать любого, к кому ты якобы идешь. Никто и никого никогда не проверял, как оказалось.

И эта его вакансия…

Как все кстати! Как все совпало! Ее травят, подставляют раз за разом, когда это не срабатывает, пускают в ход тяжелую артиллерию. Следует неминуемое увольнение. Затем, как чудо, звонок друга, и тут же помощь в виде только что оформившегося свободного рабочего места.

Не-е-ет, это не Антоша!!!

Зачем она ему в приемной, когда у него Ангелина?! Для того, чтобы день за днем наблюдать за ее унижением? Глупо! Для того, чтобы…

Господи, ну нет же, нет! Не мог Матвеев, отчаявшись затащить ее в постель нормальным традиционным способом, избрать такой окольный путь! И как же тогда Ангелина?! Антон, он же порядочный, он же не подлец, не подонок конченый, чтобы спать одновременно с двумя женщинами. А… по порносайтам путешествует! И даже не стесняется об этом говорить!

— Какая же ты дура, Соловьева! — воскликнул он вдруг с горечью, будто бы прослушал все ее сомнения только что, будто бы от них не вспухал ее мозг, а она выговорила все это вслух. — Ладно, ищи утешения в другом месте. Я тебе не помощник! Пока…

И он взял и запросто так ушел, оставив ее одну. Ни объяснять ничего не стал, ни обвинять ее ни в чем. Просто ушел, как много раз уходил прежде.

Алиса сначала хотела бежать за ним следом. Хотела начать извиняться, потом передумала. Она же ничего не успела ему сказать, а за потаенные мысли извиняться глупо. Неизвестно еще, что он успел понять. Может, и ничего такого, а она начнет городить чепуху и выдаст себя с головой.

Нет. Пускай он лучше уходит. И пускай уже Юра поторопится.

Алиса глянула на часы.

Рабочий день как раз успел закончиться. И если Юра поторопится и не поскупится на такси, то минут через десять-пятнадцать он должен будет быть у нее.

Скажет она или нет ему о своих подозрениях в адрес Матвеева? Не понятно, что делать. С одной стороны, вроде собиралась с ним переспать, доверив тело, можно было подумать и о душе. Тут еще и возможное замужество на горизонте вроде как маячит.

А с другой стороны…

Что она, в сущности, о нем знает? Только то, что он юрист по образованию. Что любит комфорт, любит окружать себя красивыми вещами, любит, кажется, ее. Знает, что у него красивая фигура, что он готов прийти ей на помощь и опять-таки готов взять ее в жены.

Пожалуй, что и немало. Уж и приходил бы, что ли…

Алиса приложила ухо к двери в прихожей и прислушалась. Ни шума лифта, ни звука шагов, будто вымерли все. Чуть подумав, она пошла на кухню разбирать продукты. Вымыла овощи, обмыла и высушила полотенцем красавицу дыню. Повертев на руке кусок свиной вырезки, Алиса через великое «не хочу» принялась нарезать ее на порционные куски. Успела посолить, поперчить, обвалять в сухарях и даже побросать все на сковородку, где недовольно шипело и корчилось перегревшееся масло. И вот только вымыла руки, как в дверь, наконец, позвонили.

— Не прошло и года! — проворчала едва слышно Алиса, торопясь к двери.

Ее уже и сомнения начали одолевать за то время, что она ждала Юру и пыталась готовить для них ужин. А ну как, поразмыслив, Юра передумал на ней жениться, а? А что! Зачем ему такая жена, с таким скандальным прошлым?! Пускай оно и надуманное, но об этом же всем не расскажешь. Тут и Наталья из бухгалтерии могла подсуетиться, взвалив на себя обещанное шефство над осиротевшим юристом…

— Добрый вечер, — вежливо поздоровался с ней молодой человек, но совсем не Юра.

— Добрый вечер, — эхом откликнулся второй, чуть постарше, но тоже не Юра, и тут же, не дав ей опомниться, спросил: — Соловьева Алиса Михайловна?

— Да, — мяукнула Алиса, для убедительности еще и головой кивнув. — А что такое?!

Юра?! Что-то с ним?! Авария?! Несчастный случай?! Господи, ну не оставляй ее совершенно одну!!! Не заставляй ее принимать предложение человека, которому внезапно перестала верить и который…

— Нам можно войти? — спросил тот, что помоложе и посимпатичнее, и вошел тут же, не дожидаясь ее разрешения.

За ним следом в квартиру протиснулся и второй. Осторожно прикрыл за собой дверь и даже повернул головку замка. Вот этот его жест Алисе совершенно не понравился, и она попыталась возмутиться.