Лаки Лючано: последний Великий Дон - Артем Рудаков

Чарли Луканиа упорно стоял на своем:

— Я разговаривал с Уэкси, с этим парнем из Бруклина, Билли Двайером. У них проблемы с поставками. Заказчиков стало слишком много. Они не успевают пополнять свои запасы. Цены на спиртное подскочили даже на Багамских островах.

— Это временные затруднения, — сказал Лански. — Знаешь, Чарли, я тут прочел недавно одну книжку…

Брови Луканиа стремительно взлетели вверх. От старины Мейера он ожидал чего угодно, но это было что-то новенькое.

— …Она называется «Извлечение прибыли», написал какой-то янки, большая башка по всем этим экономическим делам. Среди всякой чепухи там был закон спроса…

Лански изо всех сил напряг мозги:

— Это… основной закон капиталистической экономики, — выдавил он. — Поставляя продукт только высшего качества… кхе, можно обеспечить себе клиентуру высокого уровня и… гм, значит — стабильно высокую прибыль.

Гангстеры смотрели на Лански глазами величиной с монету в один доллар. Только Костелло сразу ухватил суть:

— Чарли, по-моему, у Мейера отличная идея. Нам есть с чем сравнивать. В борделях на 42-й улице девочки берут с клиента по сто баксов за «сеанс». Но это самые шикарные девочки в городе! С ними проводят время очень важные люди, которые своей властью защищают заведение от закона. Качественный товар, нужные связи, — Костелло загнул два пальца на руке, — вот так делается хороший бизнес. А вспомни эти грязные притоны в Ист-Гарлеме! Там шлюхи стоят всего десять баксов. От них воняет. Полжизни они проводят в тюрьме.

— Что верно, то верно, — поддакнул Багси Сигел, лучше всех разбиравшийся, где какие шлюхи.

Разговор о проститутках очень не нравился Чарли Луканиа, так как застарелый сифилис, полученный от девки четыре года назад, все еще давал себя знать. Но сицилиец ничем не показывал своего отвращения.

Костелло поучительно изрек:

— Человек до тех пор чувствует вкус денег, пока деньги дают ему возможность наслаждаться тем, что недоступно для других. В этом все дело.

— Я же говорю: нечего соваться в Ист-Сайд, — вмешался Мейер Лански, — нам без конца придется выяснять отношения с тамошними придурками. Ты знаешь эту породу, Чарли: за пять долларов они пристрелят родную мать. Мы с ними не договоримся. О чем с ними вообще можно разговаривать? Вместо того чтобы заниматься бизнесом, нам придется пускать кровь то одному, то другому. Так мы рано или поздно прогорим. Еще немного — и у нас будет лучшая клиентура в городе, влиятельные друзья. Для этого мы должны поставлять первоклассное пойло и не лезть в трущобы. Я по горло сыт «адской кухней».

— Это то, о чем говорил Джонни Торрио, — задумчиво произнес Костелло, — ПОЛИТИЧЕСКАЯ ВЛАСТЬ. Судьи, полицейские, адвокаты, политики, которые работают на нас и обеспечивают соблюдение наших интересов. Надо идти по этой дороге, не сворачивая. Когда-нибудь мы сможем забраться прямо в Белый дом.

Костелло вздохнул. Мечты о небывалом величии давно будоражили его воображение. И он видел реальные пути воплощения их в жизнь. Обведя лица друзей пристальным взглядом, Чарли Луканиа спросил:

— Ну, и где же мы возьмем столько хорошего пойла?

…Летом 1921 года многие крупные бутлегеры задавали себе тот же вопрос. Бизнес разрастался стремительно, как на дрожжах. Из кустарного промысла бутлегинг превращался в отрасль индустриального производства. Авторитетные боссы, вроде Сэма Бернштейна или Джонни Торрио, оборудовали на своих территориях перегонные фабрики, мощности которых достигали миллионов гектолитров в год. Алкоголя, завозимого с Багамских островов или из Канады, не хватало для удовлетворения ажиотажного спроса. В сфере контрабанды возникла необходимость новой стратегии.

Иной раз, изучая биографию человека, который был полным ничтожеством, а потом внезапно стал богат и всесилен, нельзя не позавидовать умению такого типа вовремя оказаться в нужном месте. Прослеживается даже некая историческая закономерность. В том смысле, что, в силу стечения определенных внешних обстоятельств, человек совершает судьбоносный прорыв в блистательное будущее. Карьера многих всемирно известных преступников складывалась именно так.

Шотландец Уильям Маккой был капитаном рыболовной шхуны «Аретьюза» водоизмещением в сорок пять тонн. Его ежегодный доход не превышал полутора тысяч долларов. Обыкновенный морской волк, просоленный водами трех океанов, он видел свою жизнь на много лет вперед. Годам к шестидесяти Билл Маккой намеревался передать шхуну своему старшему сыну Джерри и доживать дни в родном рыбацком поселке, каждую субботу обязательно посещая трактир. Темноволосый, дочерна загорелый под солнцем тропических морей, отрастивший по старой морской привычке густую бороду, Маккой был бы идеальным персонажем для рассказов Джека Лондона. Однако весной 1921 года случилась та самая судьбоносная встреча, которая перевернула его жизнь.

Некий англичанин зафрахтовал «Аретьюзу» для доставки ценного груза на Кубу. Когда тщательно опечатанные ящики опускались в трюм шхуны, англичанин так нервничал, что Маккой даже предложил ему страховку. Сразу по прибытии в Гавану на борт «Аретьюзы» поднялись двое американцев весьма подозрительного вида. Они пожелали осмотреть груз. Вот тогда-то Маккой с удивлением обнаружил, что в ящиках — самое обычное шотландское виски. Выпив по стаканчику, американцы остались довольны, отсчитали англичанину толстую пачку долларов и приказали портовым грузчикам выносить ящики на берег.

Получив расчет, Билл Маккой не торопился покидать Гавану. По опыту зная, что все тайны раскрываются в портовых кабаках, он решил поговорить с коллегами по профессии. Билл не скупился на деньги, и в тот же вечер его познакомили с компанией контрабандистов. Через два дня Маккой вышел на одного еврея, который оптом скупал завозимый из Европы алкоголь, а затем втридорога перепродавал его американским бутлегерам. Маккой тогда впервые услышал это слово. Еврей, заинтересованный в расширении своих торговых связей, предложил ему доставлять спиртное на Кубу в любых количествах. «Вы станете богатым человеком, мистер Маккой, — уверял пройдоха-еврей, — сейчас это самый выгодный бизнес».

В мае — июне 1921 года «Аретьюза» совершила пять рейсов. Шестьдесят два дня Маккой не сходил с капитанского мостика. Его карманы стали понемногу наполняться деньгами. Но главным были не доллары, а приобретенный коммерческий опыт.

Билл Маккой не был дураком. Он очень быстро понял, что гораздо выгоднее доставлять товар прямо к побережью Соединенных Шатов, избегая жадных лап перекупщиков. Немного зная входы и выходы в мире контрабандистов, Маккой надеялся встретить нужного человека. В это же время на Кубу приехал Биг Билл Двайер, озабоченный решением проблемы поставок крупных партий спиртного для своих заказчиков.